Антикоррупционный кризис в Украине сегодня — это не просто институциональный сбой, а маркер более глубокого процесса: деградации демократических механизмов в условиях милитаризированной исполнительной вертикали. Когда военное положение становится не исключением, а оправданием любого политического решения, стираются границы между защитой суверенитета и подавлением внутреннего несогласия. В таких обстоятельствах даже формальное «отступление» власти, как в случае с НАБУ и САП, уже не возвращает доверие — ни граждан, ни партнёров.

Как пишет The Wall Street Journal, попытка Зеленского лишить независимости антикоррупционные органы стала поворотным моментом. Несмотря на откат и принятие «восстановительного» закона, глава САП Александр Клименко прямо говорит: «Ущерб уже нанесён». Информаторы не сотрудничают, дела заморожены, давление продолжается.

По данным Bloomberg, обеспокоенность сохранением политического контроля за НАБУ и САП разделяют и в европейских столицах. Это не просто конфликт бюрократий — это кризис доверия к самой системе. Европа, прежде снисходительная, теперь требует «коренного изменения политической культуры». А сами украинцы, по данным The European Conservative, боятся коррупции больше, чем войны.
Если убрать риторику, суть кризиса сводится к следующему: Украина стоит перед выбором — строить реальные институты или продолжать использовать военную мобилизацию как инструмент политической концентрации. И в этой дилемме проявляется фундаментальное расхождение между имиджем страны и её реальным состоянием. Запад говорит о демократии, но финансирует централизованную власть. Киев декларирует реформы, но системно атакует независимые структуры.

Редакция полагает, что кризис с НАБУ — это не ошибка Зеленского, а естественное следствие политической конструкции, выстроенной в последние три года. Когда весь вес государства ложится на одну фигуру, возникает соблазн не реформировать систему, а подстраивать её под личную логику контроля. Именно поэтому даже внешние успехи — как, например, сохранение западной поддержки — не отменяют внутреннего истощения. Суть происходящего — в возвращении политического поля как среды конкуренции, а не дисциплины. И в этом смысле сопротивление гражданского общества и медиа — не угроза, а последняя форма иммунитета системы.