Цивилистический сепаратизм в догазификации Часть 1. Франкенштейнизация договорного права
Видят мужики: хоть и глупый у них помещик, а разум ему дан большой.
М.Е. Салтыков-Щедрин. Дикий помещик
1. Введение.
Недостаточную газификацию страны её руководство заметило уже давно, еще в далеком 2005 году.[1] Так, 05 сентября 2005 года лицо, занимающее высший государственный пост, отметило: «Еще один принципиальный вопрос - газификация. Поддерживаю инициативу компании "Газпром" по реализации масштабной программы газификации страны…Вроде вот она, труба, а газа в домохозяйстве нет».
По итогам 2021 года уровень газификации России достиг 72 процентов, годом ранее – 71. [2] К 2030 году этот показатель планировалось довести до 83,9 %. [3]
Широкая кампания газификации страны была объявлена в послании Федеральному Собранию 2021 года. По его итогам Правительству, совместно с региональными властями и ПАО «Газпром», поручено обеспечить до 2023 года бесплатную для населения доводку газа до границ негазифицированных домовладений, расположенных вблизи от внутрипоселкового газопровода[4].
Для реализации этой программы была создана специальная организация – ООО «Газпром газификация», Единый оператор газификации (далее также – ЕОГ). 13 сентября 2021 года Правительство РФ приняло Постановление № 1550,[5] одна лаконичность названия которого сама выдает ясность, простоту и продуманность подзаконного акта. Этим постановлением утверждаются правила взаимодействия ЕОГ и газораспределительных организаций (далее также – Правила взаимодействия).
1.1. Как работает программа догазификации.
Основная идея программы догазификации заключается в следующем: если на территории населенного пункта проложен действующий газопровод, то жителям домов, к которым не подведен газ, надо подать заявку и до их земельного участка проведут газовую трубу бесплатно, фактически за счет ПАО «Газпром».
Важно, что саму догазификацию должен выполнять не ЕОГ, а местные газораспределительные организации, владеющие на законном основании газопроводами (далее – ГРО). Это вполне разумно, поскольку подключать газоиспользующее оборудование потребителей надо не к газораспределительным сетям ЕОГ (у него их, на момент опубликования Правил взаимодействия, просто не было), а к сетям ГРО. Кроме того, ЕОГ просто не знаком с расположением конкретных сетей, к которым надо подключать оборудование, даже не говоря о том, что ему было бы практически невозможно в короткие сроки нанять персонал для всей этой кампании.
Ключевой задачей же ЕОГ стало финансирование всей этой программы, на которую планировалось выделить 526,1 млрд. рублей.[6] Финансирование осуществляется следующим образом: между ЕОГ и ГРО (по инициативе последнего) заключается договор на финансирование мероприятий по догазификации (далее – договор финансирования). Этот договор заключается по одной из трех моделей: займа, который является наиболее распространенным в этой области; инвестиционный договор, иной гражданско-правовой договор, на основании которого ЕОГ выделяет ГРО деньги на финансирование мероприятий по догазификации.[7]
1.2. Цель цикла статей.
Автор намерен в цикле работ, открывающихся этой статьей, рассмотреть уникальную конструкцию заключения договора финансирования. Уникальность же её состоит в том, что:
- этот договор может быть заключен без согласия обеих сторон и даже без решения суда, в нарушение 421 статьи ГК РФ;
- одна из моделей такого договора не содержит существенных условий, что не мешает ни Правительству РФ, ни российскому суду признавать его заключенным.
Также в цикле статей мы затронем и другие ноу-хау этой договорной модели, приведем критику уже опубликованных по этой проблеме научных (или не совсем) работ и опишем ряд особенностей других договоров, тесным образом связанных с указанным договором на финансирование.
1.3. Цель настоящей статьи и основные выводы.
В настоящей статье, первой из цикла, мы:
(а) проанализируем текст п. 11 Правил взаимодействия, описывающий порядок заключения договора финансирования, чтобы выяснить цель, которую преследовали авторы документа;
(б) соотнесем выявленный смысл п. 11 с нормами ГК РФ;
(в) дадим юридическую квалификацию некоторых действий ЕОГ при выделении финансирования ГРО.
Выводы, которые мы намерены обосновать:
1. Договор финансирования заключается по оригинальной, не предусмотренной ГК РФ схеме, а именно:
ГРО (получатель финансирования мероприятий по догазификации) направляет в ЕОГ оферту - проект договора финансирования. Если ЕОГ не соглашается с офертой, то направляет в ответ протокол разногласий. Формальное прочтение подзаконного акта говорит о том, что этот договор заключается в момент предъявления одной из его сторон иска об урегулировании разногласий по договору в редакции, выбранной в одностороннем порядке ГРО, до принятия решения судом.
1.1. Такое прочтение неверно, поскольку:
А) у стороны, финансирующей мероприятия по догазификации, отсутствует интерес в предъявлении подобного иска, т.к. (при формальном прочтении) при предъявлении иска вступает в силу редакция договора, которая не устраивает ЕОГ. Значит, нелогично считать, что договор вступает в силу с момента предъявления иска ЕОГом.
Б) смысл предъявления такого иска для ГРО тоже отсутствует – если договор уже признан заключенным в момент предъявления иска, то непонятна цель рассмотрения такого иска, бессмысленно в этом случае давать суду право понудить ЕОГ согласиться с договором, от заключения которого он уже отказался (тем более если принять во внимание, что договор еще до рассмотрения суда будет признан заключенным. Если же рассматривать такой судебный процесс как способ надзора суда за законностью навязанных ЕОГу ГРО условий договора, то такая защита интересов ЕОГ без его на то инициативы противоречит принципу диспозитивности гражданского права и гражданского процесса;
В) иск в российской правовой традиции является способом разрешения спора о праве и его предъявление предполагает нарушение (или угрозу нарушения) прав истца. Следовательно, рассматриваемый иск не может быть средством создания прав.
1.2. В связи с этим наиболее логичным является такое толкование Правил взаимодействия, при котором договор заключается в момент выбора ГРО (после получения протокола разногласий от ЕОГ) устраивающую её редакцию договора. Фактически Правила взаимодействия устанавливают новый случай обязательного заключения договора.
2. Однако, даже выведенные путем толкования условия, устанавливающие рассматриваемый порядок заключения договора, не имеют юридической силы, т.к. противоречат ГК РФ:
2.1. Правила взаимодействия устанавливают обязательный порядок заключения договора, однако такой порядок может быть установлен только законом, а не подзаконным актом;
2.2. В силу ст. 445 ГК РФ (регулирующей условия заключения договора в обязательном порядке), такой договор считается заключенным в момент вступления решения суда в законную силу и в выбранной судом редакции, в то время как из Правил взаимодействия следует, что договор заключается в редакции, выбранной ГРО и в момент выражения им воли о выборе редакции договора.
2.3. В соответствии с 446 ст. ГК РФ, разногласия могут быть переданы на рассмотрение суда только в случаях, установленных законом или соглашением сторон. Односторонняя передача разногласий на рассмотрение суда, как это предусмотрено Правилами взаимодействия, не допускается. В связи с этим в иске об урегулировании разногласий должно быть отказано, если обе стороны не выразят согласие на рассмотрение судом этого дела.
2.4. Предъявление иска об урегулировании разногласий само по себе не ведет к заключению договора, т.к. решение по этому делу может заменить волю ответчика, но не истца. В подавляющем большинстве случаев по этой категории дел иск предъявляется ЕОГ, не заинтересованным в заключении договора на условиях ГРО. ЕОГ в своих исках требует изменить условия договора, не выражая согласия на заключение договора с ГРО (в редакции, отличной от предложенной ЕОГ). Следовательно, даже после принятия решения договор финансирования не может быть заключен, т.к. решение суда по этому спору не может заменить волю ЕОГ на заключение договора.
3. Предполагаем, что ЕОГ вынужден финансировать программу догазификации до вступления в законную силу решения суда, в связи с чем возникает ряд вопросов с юридической квалификацией отношений, складывающихся между ЕОГ и ГРО до этого момента, в частности: можно ли признать финансирование до окончания рассмотрения дела конклюдентными действиями ЕОГ? Если нет, то какого рода отношения складываются между организациями? Изменится ли юридический характер этих отношений после вступления решения суда в законную силу? В настоящей статье автор попытался дать краткие ответы и на эти вопросы.
Далее перейдем к описанию порядка заключения договора финансирования и его юридическому анализу.
2. Заключение договора, драма в трех действиях или угадайка-угадайка, интересная игра!
ЕОГ и ГРО взаимодействуют по следующей схеме:
- ГРО направляет ЕОГ проект договора (по одной из указанных выше моделей), в котором указывает объем финансирования, который ему необходим для обеспечения создания технической возможности подключения сетей (прокладка новых сетей, ремонт старых).
- ЕОГ эту оферту рассматривает и, если не соглашается с ней, в течение 10 дней направляет ГРО протокол разногласий.
- Если ГРО не согласно с протоколом разногласий ЕОГа, то она, равно как и ЕОГ, вправе обратиться в суд для урегулирования разногласий. При этом до принятия решения суда договор считается заключенным на условиях, выбранных ГРО.
Приведем полностью выдержку из третьего абзаца п. 11 Правил взаимодействия:
«В случае несогласия газораспределительной организации с протоколом разногласий газораспределительная организация, или единый оператор газификации, или региональный оператор газификации вправе обратиться в суд для урегулирования разногласий. При этом до принятия решения суда договор считается заключенным на условиях, выбранных газораспределительной организацией».
2.1. Заключение договора с момента предъявления иска.
На время отложим в сторону вопрос о соответствии п. 11 нормам ГК РФ и попытаемся проанализировать непосредственно само правило этого пункта. Сформулирована эта норма на редкость «удачно» - при буквальном прочтении можно прийти к выводу, что договор (если ГРО не согласно с протоколом разногласий ЕОГа) заключается в момент обращения в суд для урегулирования разногласий, на выбранных ГРО условиях. К этому выводу подталкивает то, что упоминание о заключении договора встречается только в 3-м абзаце 11-го пункта, после указания на право подать иск об урегулировании разногласий. Кроме того, нигде более в Правилах взаимодействия не говорится о том, с какого момента договор будет считаться заключенным. Подтверждается ли такая буквальная трактовка толкованием акта?
2.1.1. Cui prodest?
Для начала выясним, чьи интересы защищает эта норма.
Пункт 11 Правил взаимодействия устанавливает, что обращаться в суд за урегулированием разногласий вправе не только ГРО, но и ЕОГ. Очевидно, что бессмысленно давать ЕОГу право обращаться в суд с просьбой изменить условия договора, если этот договор будет считаться заключенным в момент обращения ЕОГа в суд: если договор в редакции ГРО ЕОГу не нравится, тогда ЕОГу существенно проще ничего не делать, не обращаться в суд, в этом случае и договор, который его не устраивает, не будет считаться заключенным (по крайней мере с его же собственной подачи) на условиях, выбранных не ЕОГ, а ГРО.
Таким образом буквальное толкование п. 11, касательно момента заключения договора, лишено смысла, поскольку приводит к абсурдному выводу о том, что договор вступает в силу в тот момент, когда не удовлетворенная этим договором сторона обращается в суд за урегулированием разногласий.
Но, кроме ЕОГа, право на подачу иска принадлежит также ГРО. Может быть хотя бы в этой части п. 11 сохраняет смысл, т.е. при предъявлении иска ГРО договор действительно будет считаться заключенным (во всяком случае может показаться, что ГРО это выгодно, раз договор считается заключенным на её условиях)?
Полагаем, что и такая трактовка будет ошибочной: нам не понятен практический смысл такого иска – в чем он будет состоять? Очевидно, что ГРО выберет редакцию, которая не устраивает ЕОГ - в противном случае ГРО просто подписало бы протокол разногласий и между сторонами был бы заключен договор в обычном порядке, путем акцептования оферты. Не согласившись с предложением ЕОГ и обратившись в суд, какого рода иск предъявит ГРО, что оно будет требовать в качестве способа защиты своих прав? Попросит суд заставить ЕОГ согласиться со своей редакцией договора, полюбить её насильно? Очевидно, что подобный иск абсурден – смысла в «восполнении» воли ЕОГа отсутствует хотя бы потому, что до рассмотрения дела договор уже будет считаться заключенным.
Если же такой иск является способом дополнительного контроля в лице суда справедливости и правомерности условий договора, то получается, что законодатель, в нарушение принципа диспозитивности, вводит институт защиты права в интересах лица, которое о такой защите не просило (т.е. ЕОГ). А даже если бы подобный иск был способом дополнительного контроля, то почему договор будет считаться заключенным и имеющим обязывающую силу до рассмотрения дела судом? Очень странный получается контроль – ГРО может обязывать ЕОГ в одностороннем порядке к чему угодно, но до вступления решения суда в законную силу законодатель не видит угроз нарушения прав ЕОГ.
Следовательно, стоит признать неверной такую трактовку п. 11, согласно которой договор вступает в силу с даты подачи иска ЕОГ или ГРО.
2.1.2. Может ли иск создавать право?
11-й пункт отсылает нас к проблеме спора о праве.
Иск как требование о защите всегда связан со спором о праве или законном интересе.[8] Сам же спор о праве предполагает «нарушение или оспаривание субъективных прав лица (субъекта защиты) другим конкретным лицом (нарушителем)».[9] Иск определяется в процессуальной науке как «требование заинтересованного лица, вытекающее из спорного материального правоотношения, о защите своего или чужого субъективного права или охраняемого законом интереса, подлежащее рассмотрению и разрешению в установленном законом порядке».[10]
Из этого следует очевидный вывод: обращение с иском в суд предполагает заявление истца о нарушении его прав/охраняемых законом интересов. Следовательно, предположительно нарушенные права истца должны были возникнуть до подачи иска в суд. Как минимум до такой подачи должна была возникнуть угроза нарушения прав истца.
Что же мы имеем в рассматриваемом случае?
Если буквально воспринять п. 11 Правил взаимодействия, то будет видно, что до подачи иска не возникает никаких прав и обязанностей, т.к. договор заключается только в момент предъявления иска. А если до предъявления иска отсутствуют какие-либо права и обязанности[11], то нельзя вести речь о неисполнении одной из сторон своих обязанностей или о нарушении прав другой стороны (т.к. ни прав, ни обязанностей еще не возникло). Нет и угрозы нарушения чьих-либо прав, т.к. только посредством предъявления иска возникает обязательство на выгодных для ГРО условиях.
Следовательно, подобный иск, предъявляемый в рамках 11-го пункта, будет не соответствовать существующему в российской правовой науке понятию иска как такового. Правовая система России, насколько мы можем судить, не говорит об исках, призванных не решать, а создавать спор о праве. Оговоримся, что преобразовательный иск направлен на создание прав, однако его подача уже предполагает наличие материально-правовых отношений и спора о праве, чего нет в рассматриваемом случае.
В связи с этим иск, указанный в п. 11 Правил взаимодействия, можно обоснованно назвать неправовым. Предъявление же неправого иска не может влечь правовых последствий (в т.ч. таких, как заключение договора). Заметим, что этот довод можно использовать также и в обоснование того, что предъявление иска ЕОГом не может само по себе являться способом заключения договора (т.к. подобный иск остается противоправным, независимо от того, какая из сторон отношений его предъявила).
Следовательно, предъявление иска по 11-му пункту не может являться моментом заключения договора финансирования между ЕОГ и ГРО.
2.2. Метод исключения как способ определения момента заключения договора.
Итак, договор должен быть заключен не с момента обращения одной из его сторон в суд для урегулирования разногласий. Однако какой момент заключения договора в таком случае вытекает из анализируемого акта?
Для большей наглядности приведем в хронологическом порядке последовательность действий по 11-му пункту Правил взаимодействия:
1) направление ГРО оферты в адрес ЕОГа.
2) направление ЕОГом протокола разногласий;
3) несогласие ГРО с протоколом разногласий;
4) обращение ЕОГ (или ГРО) в суд для урегулирования разногласий;
5) принятие решения суда;
6) вступления решения суда в законную силу.
Поскольку п. 11 Правил взаимодействия прямо говорит, что до принятия решения суда (а фактически, принимая во внимание нормы процессуального законодательства, до его вступления в законную силу) договор уже считается заключенным, то из возможных вариантов момента заключения договора необходимо исключить пункты 5 и 6 (принятие решения суда и вступление его в силу).
Как мы обосновали выше, момент обращения в суд так же не может быть моментом заключения договора. Следовательно, пункт 4 так же надо исключить из списка кандидатов в моменты заключения договора.
Т.к. п. 11 Правил взаимодействия указывает, что до принятия решения суда договор действует в редакции, выбранной ГРО, следовательно, он связывает вступление договора в силу с моментом последнего волеизъявления ГРО, ведь этот пункт прямо говорит о выборе ГРО одной из нескольких редакций договора. А т.к. ГРО получает другую (отличную от изначально выбранной самой ГРО) редакцию только после получения протокола разногласий, следовательно, именно несогласие ГРО с предложенной ЕОГом редакцией и является моментом, когда договор должен считаться заключенным (в соответствии с текстом Правил взаимодействия). Т.е. речь идет о 3-м пункте указанной выше последовательности[12].
Против такой трактовки можно было бы возразить тем, что если договор вступает в силу с момента выбора ГРО его редакции, то зачем же давать ГРО право на обращение в суд? Какой смысл тогда в подобном процессе как таковом, если договор уже заключен в выбранной ГРО редакции, а предъявив иск, ГРО может получить и не устраивающую его редакцию?
Ответа на этот вопрос у нас нет, но полагаем, что предложенная нами трактовка п. 11 Правил взаимодействия приводит к менее абсурдным выводам, чем если считать, что договор все же заключается с момента предъявления иска об урегулировании разногласий, в связи с чем именно эта трактовка и должна быть признана верной.
Далее мы попытаемся сравнить 11 пункт с нормами ГК РФ об урегулировании разногласий в судебном порядке и выяснить, соответствует ли порядок заключения договора, указанный в этом пункте, нормам ГК.
3. Иерархия нормативно-правовых актов? Нет, не слышали!
3.1. Несоответствие п. 11 Правил взаимодействия статье 445 ГК.
П. 11 Правил взаимодействия говорит о передаче разногласий на рассмотрение суда. Так же о разногласиях, возникших при заключении договора, говорит и ст. 445 ГК. Однако эта статья устанавливает совершенно иное регулирование порядка заключения договора.
Во-первых, в силу ст. 445 ГК, если договор заключается в обязательном порядке и одна из его сторон уклоняется от его заключения, а вторая обратилась с соответствующим иском в суд, то договор будет считаться заключенным с момента вступления решения суда в законную силу (п. 4 ст. 445 ГК), а не с момента выбора ГРО какой-либо редакции договора или даже с момента предъявления иска об урегулировании разногласий.
Во-вторых, ст. 445 дает право устанавливать случаи обязательности заключения договора только на уровне ГК или другого закона. Подзаконный акт, в т.ч. постановление Правительства, таких случаев устанавливать не могут. В то же время п. 11 Правил взаимодействия устанавливает именно обязательный для ЕОГ порядок заключения договора.
Если и в 445 ст. ГК РФ, и в 11-м пункте речь идет об одних и тех же разногласиях, то надо признать п. 11 Правил взаимодействия противоречащим п. 4 ст. 445 ГК по указанным причинам.
Однако, даже если признать конструкцию п. 11 новой, не предусмотренной ГК моделью заключения договора, ситуацию это не поменяет – ГК РФ не предоставляет Правительству право иначе определять момент заключения договора, чем это указано непосредственно в нем (ст. 433, 445), равно как и устанавливать некую альтернативную модель заключения договора в обязательном порядке.
Следовательно, в любом варианте трактовки соотношения п. 11 Правил взаимодействия и ст. 445 ГК РФ получается, что п. 11 противоречит закону, в связи с чем не имеет юридической силы.
3.2. Соотношение п. 11 Правил взаимодействия со ст. 446 ГК.
Стоит отметить, что в соответствии с п. 1 ст. 446 ГК, спор об урегулировании разногласий, возникших при заключении договора, может быть передан на рассмотрение суда не только в случаях, предусмотренных законом, но и по соглашению сторон. Однако п. 11 Правил взаимодействия предоставляет право обращения в суд вне зависимости от согласия другой стороны договора, что вновь подтверждает неправовой характер этого пункта.
В то же время необходимо учитывать п. 38 Постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»:
«В случае отсутствия у ответчика обязанности заключить договор или отсутствия соглашения о передаче разногласий на рассмотрение суда в принятии искового заявления о понуждении заключить договор (об урегулировании разногласий) не может быть отказано. В этом случае суд рассматривает дело по существу и отказывает в иске, если в ходе процесса стороны не выразили согласия на передачу разногласий на рассмотрение суда».
Важно, что в этом же пункте Постановления Пленума указано:
«Если при предъявлении истцом требования о понуждении ответчика заключить договор или об определении условий договора в отсутствие у последнего такой обязанности или в отсутствие такого соглашения ответчик выразил согласие на рассмотрение спора, считается, что стороны согласовали передачу на рассмотрение суда разногласий, возникших при заключении договора (пункт 1 статьи 446 ГК РФ)».
В юридической литературе по этому поводу справедливо отмечено, что конклюдентные действия ответчика могут свидетельствовать о согласии на рассмотрение спора судом: «Так, если заранее такое соглашение не было заключено, но одна из сторон передала спор об урегулировании разногласий в суд, а другая вступила в процесс и не возразила против такого развития событий, а прямо направила суду свои предложения по тексту договора, следует исходить из того, что такое соглашение достигнуто (заключено конклюдентным образом), а преддоговорный спор подлежит урегулированию судом.».[13]
Из решений арбитражных судов по этой категории дел можно заключить, что чаще всего в суд с требованием об урегулировании разногласий обращается именно ЕОГ. При этом в своих исках ЕОГ просит суд принять его редакцию ряда пунктов договоров с ГРО. Соответственно, хотя ЕОГ и мог бы воспользоваться 445, 446 статьями ГК, фактически он выражает согласие на передачу спора на рассмотрение судов.
Разумеется, фактическое поведение ЕОГ в конкретных судебных процессах не меняет незаконного характера п. 11 Правил взаимодействия.
3.3. Может ли суд заместить волю ЕОГ или ГРО?
Передача разногласий на рассмотрение суда сама по себе не влечет заключение договора. ВС РФ в Определении от 29.08.2019 г. по делу № 307-ЭС19-3613, указал, что подача иска об урегулировании разногласий не влечет за собой автоматическое заключение договора, т.к.
«Решение суда, принятое по спору, рассмотренному в порядке п. 4 ст. 445 ГК РФ, и направленному на понуждение ответчика к совершению волеизъявления, замещает волю ответчика, а не истца.
…
Иное толкование гражданского законодательства приводит к навязыванию предпринимателю договора, который он в силу Закона N 159-ФЗ не обязан заключать».
Таким образом, если суд рассматривает спор об урегулировании разногласий, но в силу законодательства заключение договора не является обязательным для истца, принятие решения не ведет к заключению договора само по себе, если истец не предъявлял такого требования и, разумеется, если законом не предусмотрено заключение договора в обязательном порядке.
3.3.1. А судьи что?
Исковые требования ЕОГ сводятся к изложению договора в другой редакции, чем та, которую выбрало ГРО. Суды чаще всего отказывают ЕОГ с формулировкой «В удовлетворении исковых требования отказать» (например, решение Арбитражного суда Ростовской области от 02.02.2023 г. по делу № А53-11971/22), в ряде случаев частично меняют условия договора, указывая в решении суда, в какой формулировке излагается тот или иной пункт (Решение Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 10.06.2024 по делу № А75-7090/2022; Решение Арбитражного суда Ставропольского края от 06.09.2022 г. по делу № А63-6650/2022).
В одном деле по иску ГРО к ЕОГ прямо указано на обязанность ЕОГ заключить с ГРО договор на выбранных последним условиях (см. решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.09.2022 г. по делу № А56-32193/2022). Впрочем, аргументация суда по этому делу осталась недоступной пониманию автора настоящей статьи, разумеется, лишь по его вине.
Таким образом, сугубо формально можно заключить, что, предъявляя иск об урегулировании разногласий, ЕОГ не выдвигает требований о понуждении к заключению договора (у него нет таких прав), в связи с чем удовлетворение его иска или отказ в удовлетворении последнего не могут влечь автоматическое заключение договора (даже если об этом указано в решении суда).
Аналогичная ситуация должна складываться и при предъявлении иска ГРО к ЕОГу – несмотря на ряд оригинальных судебных актов, у ГРО нет права понудить в судебном порядке ЕОГ к заключению договора.
Следовательно, суд по рассматриваемой категории дел не может восполнить недостающую волю ЕОГ или ГРО на заключение договора.
Из всего изложенного можно прийти к выводу, что п. 11 Правил взаимодействия устанавливает противоречащее гражданскому законодательству условие о моменте заключения договора финансирования.
4. Финансирование поневоле, или Газпром между молотом и наковальней.
Полагаем, что вся эта оригинальная, не имеющая аналогов в мире юридическая конструкция с заключением договора по выбору одной из его сторон (даже без решения суда) вызвана к жизни только одним – государство решило срочно (времени же на раскачку с 2005 года нет!) решить вопрос догазификации, вероятнее всего, готовясь к очередной электоральной процедуре.
Зная порядок принятия решений в любой государственной и около-государственной корпорации, было понятно, что согласование каждого договора с ГРО (если это только не дочернее предприятие Газпрома или компании из его группы) затянется на долгие месяцы, или годы. Собственно, это немудрено. Разумный подход к заключению договора, по которому надо выделить значительное финансирование, предполагает, среди прочего:
- проверку платежеспособности контрагента, которому будут выделять финансирование;
- согласование способов обеспечения исполнения обязательств по возврату финансирования;
- установление действительного количества потенциальных потребителей, которые могут подать заявку на догазификацию (и, соответственно, обоснованности истребуемого размера финансирования).
Выяснение всех этих обстоятельств, разумеется, требует много времени и не всегда приведет к возникновению у Газпрома желания заключить договор, а догазификация-то не ждет… Вот и появилось решение: железной рукой привести Газпром к счастью! Что же до таких мелочей, как «впихивание» этой договорной чудо-конструкции в устоявшиеся гражданско-правовые механизмы, то…
Предполагаем, что все это толкает ЕОГ выделять финансирование ГРО еще до разрешения дела судом.[14] Это можно понять – суд будет рассматривать дело об урегулировании разногласий месяцами и годами, прокладывать трубы надо не просто оперативно, но и в подходящее время года. Если ждать вступившего в законную силу решения суда, программа догазификации просто сорвется.
В связи с этим возникает целый ряд вопросов:
- Можно ли толковать такой платеж как акцепт договора в выбранной ГРО редакции?
Разумеется, трактовка такого платежа в качестве акцепта конклюдентными действиями возможна лишь при соблюдении общеизвестных условий – полнота и безоговорочность принятия оферты, соблюдение срока ее акцептования.
Уверены, что ЕОГ при совершении платежа в пользу ГРО, с которой у него идет судебное разбирательство, оговаривает подобный платеж, заявляя, что он не согласен с условиями договора финансирования, выбранными ГРО (в противном случае зачем же ему инициировать судебное разбирательство об урегулировании разногласий?). В таком случае акцепта конклюдентными действиями не будет, поскольку в действиях ЕОГа отсутствует признак полноты и безоговорочности принятия условий ГРО.
- Если ЕОГ таким платежом не акцептует договор в редакции ГРО, то какие отношения складываются между ЕОГ и ГРО?
Полагаем, что между сторонами возникает обязательство из неосновательного обогащения. Говорить о заключении договора нельзя, т.к. ЕОГ, направляя деньги ГРО, одновременно с этим выражает несогласие с предложенной ему офертой. Равным образом и ГРО не выражало свою волю на согласие с условиями ЕОГа. Таким образом, ни одна из сторон не согласилась с проектом договора, предложенным другой стороной, в связи с чем квалифицировать отношения как договорные нельзя.[15] Сам же по себе невозврат денег ГРО, полученных от ЕОГа, не говорит о согласии с проектом договора в редакции ЕОГ, т.к. бездействие, по общему правилу, акцептом не является.
- Изменяются ли правовые отношения между ЕОГ и ГРО после вступления в законную силу решения суда по иску об урегулировании разногласий?
Если говорить о большинстве решений арбитражных судов по этой категории дел, то в их резолютивной части даже нет указаний об обязании ЕОГ заключить договор финансирования в выбранной судом редакции. В связи с этим если ЕОГ не заключит такой договор, юридически его и ГРО будут связывать только кондикционные обязательства. Если же дойдет до заключения договора, то само по себе оно не отменит того обстоятельства, что изначально (т.е. до заключения договора) перечисленные ЕОГом денежные средства являются неосновательно приобретенными ГРО.
Если же суд в своем решении обяжет ЕОГ заключить договор финансирования (в выбранной судом редакции), то ситуация так же не изменится – факт заключения такого договора (если решение суда будет исполнено) не отменяет и не изменяет автоматически ранее возникшее обязательство из неосновательного обогащения.
5. Печальные итоги
Резюмируя вышеизложенное, повторим выводы, к которым мы пришли:
- Формальное прочтение п. 11 Правил взаимодействия может привести к выводу о том, что договор финансирования считается заключенным между ЕОГ и ГРО в момент предъявления иска об урегулировании разногласий;
- Однако такое прочтение текста приводит к нелогичным выводам: (а) текст Правил взаимодействия дает возможность придать юридическую силу договору, в котором лицо, подающее иск, не заинтересовано (ЕОГ); (б) непонятна цель рассмотрения такого иска, предъявленного ГРО, поскольку Правила взаимодействия уже придают силу договору до разрешения спора; (в) если считать целью рассмотрения спора по иску ГРО контроль за справедливостью и правомерностью условий договора в интересах ЕОГ, то подобный спор инициируется не по инициативе ЕОГ, что является нарушением принципа диспозитивности; (г) в российской правовая доктрине иск является средством разрешения спора о праве, т.е. подача иска предполагает наличие (хотя бы по утверждению истца) прав и обязанностей, возникших до его подачи; в то же время при формальном прочтении п. 11 Правил взаимодействия подача иска является способом не разрешения спора о праве, а его создания;
- В связи с этим наиболее логичным будет такое прочтение п. 11 Правил взаимодействия, при котором договор финансирования будет считаться заключенным в момент выбора ГРО устраивающей её редакцию договора;
- Такое прочтение п. 11 приводит к выводу о его противоречии ГК РФ, поскольку (а) ст. 445 ГК РФ, не дает Правительству РФ права устанавливать случаи заключения договора в обязательном порядке (эти случаи могут быть определены только законом), (б) эта же статья определяет другой момент заключения договора – момент вступления решения суда в законную силу, (в) в силу ст. 446 ГК РФ спор об урегулировании разногласий может быть передан на рассмотрение суда только в случаях, установленных законом или соглашением сторон, однако Правила взаимодействия установлены в подзаконном акте и дают одной из сторон отношений право без согласия другой стороны обратиться в суд с таким иском, (г) в силу разъяснений ВС РФ передача разногласий на рассмотрения суда сама по себе не может влечь заключения договора, т.к. решение суда заменяет волю ответчика, но не истца, в связи с чем истцу так же нужно выразить волю на заключение договора;
- Двигаемый необходимостью выполнения программы догазификации, ЕОГ, вероятно, выделяет финансирование ГРО еще до рассмотрения иска об урегулировании разногласий. Такое финансирование, вероятнее всего, следует квалифицировать в качестве неосновательного обогащения со стороны ГРО.
В связи с изложенным мы приходим к выводу об отсутствии у п. 11 Правил взаимодействия юридической силы (в части, определяющей момент заключения договора и устанавливающей правила обращения в суд с иском об урегулировании разногласий), поскольку установленный в этом пункте порядок заключения договора противоречит ГК РФ.
[1] http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/23157
[2] https://ria.ru/20220112/gazifikatsiya-1767470112.html
[3] Распоряжение Правительства РФ от 30.04.2021 г. № 1152-р
[4] П. 8 перечня поручений по реализации послания Федеральному Собранию 2021 г.
[5] Постановление Правительства РФ от 13.09.2021 г. № 1550 «Об утверждении правил взаимодействия единого оператора газификации, регионального оператора газификации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов публичной власти федеральных территорий и газораспределительных организаций, привлекаемых единым оператором газификации или региональным оператором газификации, при реализации мероприятий межрегиональных и региональных программ газификации жилищно-коммунального хозяйства, промышленных и иных организаций».
[6] https://finance.rambler.ru/business/45819758-gazprom-planiruet-k-kontsu-2025-goda-gazifitsirovat-24-regiona-na-100/
[7] Правила взаимодействия предоставляют возможность получить финансирование не только от ЕОГ, но и от регионального оператора газификации (РОГ), однако поскольку ЕОГ занимает на этом своеобразном рынке доминирующее положение и т.к. модель финансирования (а значит и юридические проблемы, которые она вызывает) как ЕОГом, так и РОГом ГРО идентичны, в настоящей статье мы не рассматриваем отдельно договор, заключаемый ГРО с РОГ.
[8] Осокина. Учебник гражданского процесса. Общая часть. 3-е издание, издательство Норма, стр. 467.
[9] М.А.Рожкова. Понятие о споре о праве гражданском. Консультант плюс.
[10] Осокина. Там же стр. 467.
[11] В рассматриваемом случае можно говорить гипотетически об обязанности ЕОГа направить ответ на оферту ГРО, однако п. 11 Правил взаимодействия говорит о другого рода иске – об иске, который предъявляется после получения ГРО ответа от ЕОГ. В связи с этим возможное нарушения ЕОГом обязанности по направлению ответа на оферту ГРО в данном случае нами не рассматривается, т.к. подобный анализ не способен изменить правовую квалификацию этого иска.
[12] Заметим, что мы не рассматриваем в этой статье момент заключения договора в том случае, когда обе стороны согласились с какой-либо из его редакций - в этом случае очевидно, что момент заключения будет определен по общим правилам ГК.
[13] "Договорное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 420 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации", отв. ред. А.Г.Карапетов; М-Логос, 2020. Авторы комментария к ст. 446 – А.Г.Карапетов и М.А.Церковников.
[14] Во всяком случае к такому выводу можно прийти, сопоставив открытые данные. Так, на интернет-странице: https://news.myseldon.com/ru/news/index/271120737 сообщается о встрече одного из руководителей ООО «Газпром газификация» с независимыми газораспределительными организациями Краснодарского края. На этой встрече, новость о которой датированы 02 августа 2022 года, заявлено о заключении договора финансирования с ООО «СМФ Прометей». Один из руководителей группы Газпром заметил на мероприятии: «Почти по всем независимым ГРО Краснодарского края ситуация предельно понятная: договоры с ЕОГ либо заключены, либо нужна подпись самих организаций. Единый оператор предоставляет финансирование в максимально короткие сроки, поэтому призываю НГРО не затягивать ни с подписанием договоров, ни с направлением заявки на предоставление средств». При этом решение суда по иску ЕОГ к ООО «СМФ Прометей» вынесено через 2 года после публикации – 02 августа 2024 года.
[15] См. п. 1 Информационного письма Президиума ВАС от 25.02.2014 3 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными».