В музее также можно узнать о собирателе латышских дайн Кришьянисе Баронсе, о литературном критике Александре Никитенко, об истории села, зверствах оккупантов в годы Великой Отечественной войны, а ещё о писателе и журналисте Николае Карташове.

Фото: Елена Журавлёва

Влюбился с первого взгляда 

Здание музея – реконструкция бывшей земской школы в Удеревке. Её открыли в 1908 году на средства Януария Неверова. Януарий Михайлович был другом Николая Станкевича и знал о его мечте создать образовательное учреждение для детей разных сословий. Эту идею Николай Владимирович не смог воплотить в жизнь – он умер слишком рано, в 27 лет.

Януарий Михайлович решил увековечить память о Станкевиче. На пожертвованные им 28 тыс. рублей построили школу и место, где могли жить дети, приходящие учиться из окрестных деревень.

Надгробия Владимира и Николая Станкевичей в Мухоудеровке / Фото: Елена Журавлёва

Во время оккупации в здании располагалась мадьярская комендатура. Потом здесь вновь работала школа. Закрылась она в 1978 году. А когда стал вопрос о создании в селе музея, выбрали именно это место. Однако старые стены разрушили до основания и возвели новые. По‑другому распланировали и внутренние помещения.

Уже больше года музеем заведует Татьяна Афанасьева. Всю жизнь она проработала в другой сфере, но признаётся, что историю обожала всегда, а потому на новом месте чувствует себя абсолютно счастливой. Слушая её увлекательные истории о знаменитых уроженцах села, будто погружаешься в ушедшие эпохи.

Татьяна Афанасьева / Фото: Елена Журавлёва

Основной зал, конечно, посвящён Станкевичам. Экспонаты, среди которых портреты, документы и книги, рассказывают насыщенную событиями семейную историю. Первым в Удеревку попал дед Николая Владимировича – Иван Семёнович. Будучи сербом по национальности, родился он на Балканах. А в 22 года решился переехать в Россию.

Образованного офицера и дворянина с радостью взяли в русскую армию. Современники отзывались о нём как о человеке честном и добропорядочном. Солдаты Станкевича обожали. Он отслужил 13 лет и в отставку ушёл, получив звание капитана. В Острогожске ему предложили должность земского комиссара.

Николай Станкевич и его отец Владимир Иванович / Фото: Елена Журавлёва

Иван Семёнович женился на Марии Синельниковой. В браке родились четыре сына и две дочери. Самым младшим и самым любимым был Владимир. Родительские ожидания он оправдал: вырос добрым и справедливым. После службы в армии стал заниматься ремонтом дорог и мостов и однажды оказался возле усадьбы в Удеревке. Влюбился в неё с первого взгляда.

«Владимир Иванович увидел деревянный, выкрашенный белой краской дом. Он был словно облачко. И Станкевич решил во что бы то ни стало перекупить усадьбу у помещицы Александровой. Та долго сопротивлялась, но в итоге согласилась. Этот дом стал любимой резиденцией семьи. Зимой они жили в Острогожске, а с приходом тепла, как только сходил лёд с речки, перебирались сюда. Усадьба была полностью уничтожена после революции. И сейчас мы знаем только примерное место расположения дома. Осталась лишь липовая аллея», – рассказывает Татьяна Яковлевна.

Фото: Елена Журавлёва

Кружок единомышленников 

Владимир Иванович женился на дочери острогожского врача Екатерине Крамер. Николай Станкевич был их старшим сыном. Образованию и воспитанию в многодетной семье уделяли большое внимание. Дети росли в любви. И все они так или иначе внесли вклад в российскую культуру. Например, сын Александр стал писателем, а дочь была невесткой Михаила Щепкина.

Сам Николай рос озорным ребёнком. И однажды во время игры случайно поджёг свой деревянный дом. От страха мальчик убежал в лес и думал, что проведёт там всю жизнь. Но его нашли и успокоили. Вместо сгоревшей усадьбы отстроили новую. Однако об этом происшествии Станкевич не забывал до конца жизни и каждый год отмечал роковой день в календаре.

Фото: Елена Журавлёва

Отец отдал сына учиться в Острогожское уездное училище. Николай был лидером. С начитанным и эрудированным юношей многие хотели общаться. После окончания училища он идёт в воронежскую гимназию. И там начинает взахлёб читать новости искусства, познавать азы философии. В 1830 году он поступает на словесное отделение Московского университета и попадает жить к профессору Павлову. 

Уже в 1831 году Николай Владимирович собирает вокруг себя единомышленников. Кружок Станкевича, где рассматривались проблемы философии, истории, искусства, наполняется всё новыми людьми. В разное время в его ряды входили Виссарион Белинский, Константин Аксаков, Михаил Бакунин и многие другие выдающиеся представители той эпохи. 

Фото: Елена Журавлёва

Однокурсником Станкевича был Лермонтов. А ещё Николай Владимирович сделал известным на всю Россию поэта Алексея Кольцова. После знакомства он отобрал наиболее понравившиеся произведения и отправил их в Москву, в «Литературную газету». Но помощь на этом не закончилась. Единственную прижизненную книгу поэта напечатали на деньги Николая Владимировича.

Сам Станкевич тоже публикует в Москве свои стихи. В 16 лет он написал и издал трагедию «Василий Шуйский». Критики и читатели восприняли её доброжелательно. Но вот сам Николай Владимирович счёл произведение вялым и недостойным. Он скупил все нераспроданные экземпляры и сжёг их, сделав книгу редким изданием.

Фото: Елена Журавлёва

Семейные реликвии 

Личная жизнь Николая Станкевича была несчастливой. Его возлюбленная Любовь Бакунина умерла от чахотки. Сам Николай Владимирович, также заразившийся этой болезнью, отправился лечиться за границу. Там он, конечно, не сидел на месте. Изучал труды немецких философов, познакомился с Тургеневым, посещал концерты Полины Виардо.

Талантливый юноша копил знания и мысли. И если бы не ранняя смерть, то, возможно, он стал бы великим человеком. Но чахотка сгубила его в 27 лет. Похоронили Николая Владимировича в Генуе. Но по желанию родных гроб с телом перевезли в Удеревку. Везли, кстати, целый год. А после похорон по селу пошла молва, что барин лежит в золотом гробу.

Этот слух стал роковым. После революции разграблению и разрушению подверглась не только усадьба, но и семейный некрополь.

Фото: Елена Журавлёва

Смерть Станкевича всколыхнула всю прогрессивную Россию.

«Кто из нашего поколения может заменить нашу потерю?» – задавался вопросом Тургенев.

«Он был нашим благодетелем, учителем, братом нам всем, каждый из нас ему чем‑нибудь обязан», – писал Тимофей Грановский.

«Это был живой идеал правды и чести», – отзывался о Станкевиче его первый биограф Павел Анненков.

Николай Владимирович хоть и не оставил после себя фундаментальных трудов, но стал катализатором важных процессов в обществе и культуре. Он находил таланты, оказывал мощное духовное влияние на передовых людей России и развитие русской мысли.

Часы из усадьбы Станкевичей / Фото: Елена Журавлёва

«Вот эти часы висели в усадьбе Станкевичей. Когда в 1990 году открывался музей, дан был клич по окрестным деревням, и один из жителей принёс их», – указывает на стену Татьяна Яковлевна.

В соседнем зале можно увидеть ещё несколько подлинных вещей, принадлежавших семье. Станкевичи имели винокуренный завод, а лошади с их конезавода нередко занимали призовые места. В усадьбе было 45 коров. Производимое масло пользовалось большим спросом.

На деньги семьи построили Покровскую церковь. В экспозиции есть скульптура «Андреево стояние», сохранившаяся от разрушенного после революции храма. А семейные реликвии попали в музей благодаря потомкам брата Николая Станкевича – Ивана Владимировича. Среди них, например, шкатулка, передававшаяся из поколения в поколение. Потомки хранили даже листок отрывного календаря за 1940 год. Он посвящён столетию со дня рождения Николая Владимировича.

Собиратель дайн 

Удивительно, но своим открытием историко-литературный музей обязан… латышам. Именно они в своё время обратились с инициативой создать в Мухоудеровке экспозицию, посвящённую латышскому фольклористу Кришьянису Баронсу, работавшему у Станкевичей учителем.

А руководство после этого задумалось: «Как же так? Будет музей Баронса и не будет музея Станкевича? Нет, надо увековечить память и Николая Владимировича!» В итоге экспозиция создавалась авторским коллективом сотрудников Белгородского историко-краеведческого музея и художественно-декоративного комбината Риги.

Кришьянис Баронс родился в бедной семье. Но судьба дала ему возможность получить неплохое образование. В Петербурге он издавал латвийскую газету «Петербургас Авизес». Там публиковались самые разные статьи, которые пользовались успехом у читателей. Но из‑за реформаторской направленности издание в итоге было запрещено, а против его создателей начались репрессии.

Кришьянис Баронс / Фото: Елена Журавлёва

Баронс сдал экзамены для того, чтобы стать домашним учителем. Но в Петербурге никто не хотел брать его на работу из‑за «политической неблагонадёжности». А вот Иван Станкевич согласился. На 25 лет латышский фольклорист уехал учить детей семьи в Удеревку. После он возвращается в Ригу.

Баронс прославился как собиратель дайн – миниатюрных латышских народных песен (вроде русских частушек). Для их классификации и хранения по его чертежам создали специальный шкаф, точную копию которого можно увидеть в музее Мухоудеровки.

Книги с латышскими дайнами / Фото: Елена Журавлёва

Замучены и убиты 

В 2019 году Мухоудеровка участвовала во всероссийском голосовании на самое весёлое название населённого пункта и вошла в пятёрку лучших. В зале истории села можно узнать, что раньше на берегах Тихой Сосны существовали два отдельных селения – Муховка и Удеревка, которые после переселения крестьян и роста населения постепенно слились в одну большую Мухоудеровку.

Особое внимание в экспозиции уделили трагическим страницам Великой Отечественной войны. На деньги фонда «Поколение» Андрея Скоча в селе открыли памятник зверски замученным в 1942 году жителям.

Фото: Павел Колядин
Ангел на пепелище. Как маленькая девочка из прохоровского села спасла советских танкистов

От этой истории стынет кровь. Оккупанты-мадьяры после доноса схватили группу жителей и посадили в школьный сарай. Их обвинили в помощи партизанам. Не давали ничего кроме воды. С допросов тащили под руки.

А позже, декабрьской ночью 1942 года, их отвезли к реке и заставили рубить проруби. Обессиленных людей пустили под лёд… Мадьяры продолжили искать рацию. Пришли к семье убитого Василия Гребенникова, поставили его жену к стенке вместе с двумя дочерьми, одной из которых было всего полтора года. И пустили над головой пулемётную очередь… Эту историю Татьяна Афанасьева рассказывает нам со слезами на глазах. Василий Гребенников – дедушка её мужа. А та маленькая, полуторагодовалая девочка на руках у мамы – её свекровь.

Уже 19 января 1943-го советская армия освободила село. Когда пришла весна и речка вскрылась ото льда, перед людьми открылась страшная картина – они увидели изуродованные тела со следами избиений и вырезанными звёздами.

Фото: Елена Журавлёва

Созвездие талантов 

«В нашем прекрасном селе жили великие люди. И один из них – прозаик, журналист, заслуженный работник культуры РФ Николай Карташов. Он всегда был желанным гостем на традиционном литературно-музыкальном фестивале «Удеревский листопад». Очень любил Мухоудеровку и гордился ею. К сожалению, в прошлом году Николай Александрович скончался. Члены семьи передали в музей его личные вещи», – отмечает Татьяна Яковлевна.

Секретарь Союза писателей России, шеф-редактор журнала «Человек и закон», генерал-майор полиции в отставке Николай Карташов при всех своих регалиях был очень скромным человеком. А его книги, которые тоже можно увидеть в экспозиции, пользуются неизменным читательским интересом.

Николай Карташов – ещё один известный уроженец Мухоудеровки / Фото: Елена Журавлёва

Ещё одним известным уроженцем Удеревки стал историк литературы, цензор Александр Никитенко, которому в музее посвящён отдельный зал. Он прошёл длинный путь от обычного крепостного юноши до профессора Санкт-Петербургского университета, действительного члена Академии наук. Отец устроил десятилетнего Александра в Воронежское уездное училище. Там он сумел обратить на себя внимание начальства, но дальнейший путь в гимназию Никитенко как крепостному был закрыт.

Фото: Елена Журавлёва

Не имея возможности продолжать обучение, он впал в отчаяние. Однако через время его в качестве секретаря и учителя для своей племянницы приглашает генерал Юзефович.

В 1822 году Александр Никитенко получает право преподавать в уездном училище Острогожска. С помощью поэтов Константина Рылеева и Василия Жуковского он получает вольную. И благодаря содействию князя Голицына поступает в Санкт-Петербургский университет.

Александр Васильевич был цензором произведений Пушкина, Толстого, Лермонтова, Тургенева. Он общался со многими выдающимися литераторами, а вот с Николаем Станкевичем ему так и не суждено было встретиться. Хотя они были наслышаны друг о друге и мечтали познакомиться.

Фото: Елена Журавлёва