Копят деньги для Украины: стало известно, сколько европейский депозитарий заработал на замороженных российских активах
За три года Euroclear заработал на замороженных российских активах 12,1 млрд евро, следует из отчетов депозитария, которые изучил RTVI. Около четверти этой суммы ушло в виде налогов в бюджет Бельгии. Сопоставимую сумму Евросоюз направил на военную помощь Украине, используя доходы от тех же активов.
Только в 2024 году заблокированные российские активы принесли Euroclear €6,9 млрд — это рекорд с 2022-го. Из них €4 млрд составил так называемый windfall contribution — специальный сбор с внеплановой прибыли, которую депозитарии получают, инвестируя замороженные средства.
Впервые Euroclear раскрыл, на чьи именно активы пришлись доходы: за счет Банка России депозитарий заработал около €5,4 млрд, за счет других российских инвесторов — €1,5 млрд. Windfall contribution, который вычли из доходов Банка России, превысил не только перечисления ЕС на поддержку Украины — к апрелю 2025-го на военные нужды было направлено €3,6 млрд — но и выплаченные в бельгийский бюджет налоги на €3 млрд.
Как это работает и кто зарабатывает на российских активах
С 15 февраля 2024 года в ЕС действует регламент: если депозитарий держит на счетах активы и резервы Банка России свыше €1 млн, он обязан изолировать эти средства от остального бизнеса. Чистую прибыль по ним учитывают отдельно и не могут выводить, например, в виде дивидендов.
Проценты и доход от реинвестирования замороженных денег идут в Европейский фонд поддержки Украины. Euroclear отчитался, что удержав 10% на резерв по рискам, перечислил фонду €1,55 млрд в июле 2024-го и ещё €2 млрд в апреле 2025-го — эта же сумма без источника пополнения указана на сайте Совета ЕС. Судя по всему, в основном средства идут именно из Euroclear, а не Clearstream.
Замороженные российские активы сосредоточены прежде всего в Euroclear и Clearstream. ЕС разработал четкие правила, как обращаться с доходами от них, поясняет Андрей Гусев, старший партнер адвокатского бюро Nordic Star:
“С февраля 2024 года в ЕС действует правовой режим, который обязывает депозитарии направлять чистую прибыль от операций с такими активами на поддержку Украины. Этот подход юридически легализует извлечение дохода, но ограничивает его использование — речь идет именно о процентах, начисленных на замороженные средства, а не о прямой «коммерциализации» чужой собственности”.
Основная сумма остается суверенной собственностью России, подчеркивает профессор РЭУ им. Плеханова Михаил Гордиенко. Депозитарии фактически зарабатывают на процентах от размещения замороженных средств в надежных инструментах. Euroclear раскрывает суммы, Clearstream менее прозрачен, но схема та же, уточняет Гусев.
При этом в Clearstream в основном лежат активы частных российских инвесторов, банков и управляющих компаний; Национальный расчетный депозитарий (НРД) лишь посредник, а не владелец этих бумаг. Информации о том, хранятся ли активы Банка России в Clearstream, нет в открытых данных.
В других странах подход осторожнее. В США обсуждали конфискацию российских активов, но доходы от них не стали для бюджета стабильным источником.
“В Великобритании, Швейцарии и Германии также преобладает осторожная политика: доходы обычно направляют либо на покрытие расходов по хранению, либо блокируют до решения регулятора или суда. Международное право (в частности, нормы о защите собственности) ограничивает возможности свободного распоряжения такими активами”, — уточнил Гусев.
Почему извлекать доходы из замороженных активов — спорная идея? Объясняет Вероника Сиверова, старший юрист консалтинговой компании ITSWM
- Блокировка активов не равна праву извлекать из них доходы: юридически собственник остается прежним. Любая последующая конфискация требует прочного правового основания, и даже страны-союзники по санкциям расходятся во мнениях.
- В случае активов Банка России главным становится принцип суверенного иммунитета. Канада и Швейцария, например, допускают конфискацию лишь по решению суда. В других государствах активы Центробанка защищены от взыскания, пока Россия сама не откажется от иммунитета.
- США приняли закон REPO, который дает президенту право конфисковывать российские суверенные активы, находящиеся под американской юрисдикцией, — и направлять их в фонд помощи Украине. Но перед этим президент обязан доказать, что эта мера отвечает интересам нацбезопасности и согласована с партнерами G7. Пока таких прецедентов не было.
В конечном счете вопрос о том, как заработать на замороженных активах, сводится к поиску правовых лазеек, чтобы не нарушить принципы международного права, говорит Вероника Сиверова. По ее словам, страны G7 решили не конфисковывать активы, а трактовать начисленные проценты как обычный коммерческий доход.
“Эти проценты служат залогом под кредит Украине на $50 млрд по инициативе G7 ERA (Extraordinary Revenue Acceleration). Вслед за этим в октябре 2024-го Европарламент одобрил заём до €35 млрд, который тоже будет погашаться за счет процентов от замороженных российских средств. Первый €1 млрд Украина получила в мае 2025-го”, — пояснила она.
Впрочем, опрошенные RT эксперты подчеркивают: подобные схемы имеют зыбкую правовую основу, и Россия может оспорить их.
На активах частных инвесторов тоже зарабатывают
Депозитарии получают процентный доход и с частных российских активов — так же, как с активов Банка России. Из €6,9 млрд, которые Euroclear заработал на заблокированных активах РФ за 2024 год, примерно 1,5 млрд пришлись на средства, связанные с НРД, банками, компаниями и частными инвесторами.
Евгений Разумный / Коммерсантъ
Доходы с частных активов и средств НРД пока не изымают в пользу Украины или ЕС (если не учитывать налоги) — они оседают на балансе депозитариев. Но правовая неопределенность сохраняется: в будущем часть прибыли могут изъять. Основу для такого сценария заложило решение суда ЕС, который отказался снять санкции с НРД.
Если разблокировка активов ЦБ сомнительна, то в случае с частными инвесторами есть и успешные кейсы. Среди знаковых упоминаются случаи Александры Гольдман и Дмитрия Кауфмана.
“Информация о них в открытых источниках ограничена. Более широко освещен случай банка «Зенит», который через российские суды и переговоры с Euroclear смог добиться возврата более $700 млн. В практике встречаются и иски управляющих компаний (например, First AM, она же УК Первая) к европейским депозитариям о разблокировке миллиардных сумм в интересах клиентов”, — сказал Гусев.
Судебная стратегия — это единственный законный способ защиты прав для инвесторов, которые не имеют возможности пользоваться своими активами, сказал RTVI Олег Горанский, директор по правовым вопросам УК Первая:
“Получение лицензии у бельгийского регулятора — это сложный и очень дорогой путь, особенно для розничных инвесторов. Практика показывает, что преуспели в нем только те лица, которые имеют ВНЖ или гражданство Европейских государств. И даже с учетом этого, положительных решений по лицензиям за три года накопилось около сотни, а людей, которым реально разблокировали счета — в пределах пары десятков. Это капля в море. В этой связи, важно продолжать судебные споры с Euroclear и доказывать, что он своими действиями нарушает российский закон”.
Впрочем, даже если российский суд примет решение в пользу истца, исполнить такое решение в недружественной иностранной юрисдикции будет практически невозможно, предупреждает Вероника Сиверова. По ее мнению, более эффективной является опция получения лицензии у регулятора через подачу ходатайства, например, в OFAC.
Практическая рекомендация для владельцев активов — ориентироваться на получение разрешений в странах хранения и не исключать параллельные судебные процедуры, рассудил Андрей Гусев:
“Российские суды действительно принимают решения о разблокировке или компенсации по искам российских компаний и инвесторов, однако исполнение таких решений за пределами страны ограничено. Более эффективной стратегией часто оказывается обращение к регуляторам соответствующих юрисдикций за лицензиями или индивидуальными разрешениями. Оптимален комплексный подход — параллельное использование судебных инструментов в России и за рубежом, а также работа с органами ЕС или Бельгии, где хранятся основные активы”.