Реформа образования в царствование Николая II. Первые шаги (XAA)
20-го сентября 1894 года в 2 часа 15 минут пополудни в Ливадийском дворце скончался император Александр III. Через полтора часа на верность престолу присягнул новый император - Николай II. Возможно именно в этот момент где-то со скрежетом перевели заржавленные стрелки и страна, постепенно набирая скорость, покатилась под уклон. Главным итогом царствования Николая II стали разрушение Российской Империи и гибель династии. Но до этого оставались ещё долгие 23 года. А пока страна развивалась, демонстрируя на некоторых направлениях несомненные успехи. К числу успехов часто относят и проводимую при Николае II реформу системы образования.
Венценосный предшественник последнего императора, Александр III, много сделал для развития отечественной промышленности и национального капитала [1]. Этому способствовала и либерализация положения старообрядцев [2]. В начале царствования предпринял ряд серьёзных мер, направленных на облегчение жизни беднейших слоев населения, однако в последующем часть этих мер были нивелированы налоговой реформой [1,4]. Обеспечил мирное развитие страны с одновременным укреплением армии и флота [1]. Очень скромный в быту, он считал своей главной задачей развитие государства.
В то же время внутренная политика царя отличалась крайним консерватизмом, если не реакционностью. На это повлияли шок от убийства отца террористами и заговор 1887 года с участием Александра Ульянова [1]. "Александр III полагал, что убийство его отца стало следствием проводившихся при нём либеральных реформ" [1]. Почти сразу были заменены все либеральные министры из команды Александра II. Были приняты серьёзные полицейские меры по укреплению безопасности, расширены права политической полиции. Власти получили право без суда закрывать учебные заведения, органы печати и промышленные предприятия. Ограничена работа библиотек, упразднена автономность университетов [1, 29]. Одним из главных врагов было объявлено вольнодумство. Проводимые контреформы хорошо характеризуют слова Победоносцева: "не следует приступать к таким мерам, которые уменьшают авторитет власти, дозволять обществу рассуждать о таких вещах, о которых до настоящего времени оно не имело право говорить" [1].
Одним из инструментов реакционной политики являлось министерство народного просвещения, возглавляемое графом Деляновым И. Д. [3, 33]. В первой половине жизни граф отличался либеральными взглядами и много сделал для организации библиотечного дела в стране. Его проект устава Публичной библиотеки был охарактеризовован общественностью как "в высшей степени либеральный и рациональный" [3]. На посту министра способствовал открытию ряда новых технических и промышленных училищ и институтов. Со временем его взгляды приобрели отчетливый консервативной характер и будучи человеком не очень самостоятельным он по сути явился проводником воли верхушки империи в лице министра внутренних дел и шефа жандармов Дмитрия Толстова [7] и обер-прокурора Святейшего синода Константина Победоносцева [8]. Находился под влиянием взглядов М. Н. Каткова [34].
"Первым делом Делянов передал в ведение Святейшего Синода церковно-приходские школы и младшие школы грамотности, придав таким образом всему начальному образованию церковный характер. В 1884 году новым университетским уставом была также значительно ограничена автономия университетов и других высших учебных заведений, введено назначение для профессоров и государственные экзамены — для студентов." [3, 33].
Но наибольший резонанс вызвал выпущенный Деляновым в 1887 году циркуляр "О сокращении гимназического образования" прозванный в обществе "циркуляром о кухаркиных детях". В первоначальном тексте содержался прямой запрет зачисления в гимназии лиц из сословий ниже купцов 2-й гильдии. Однако, император посчитал невозможным использование в официальном документе столь одиозной формулировки. В итоге состоялось решение о существенном увеличении платы за обучение в гимназии и о закрытии подготовительных отделений [5,6]. Ударив также по небогатых дворянам, циркуляр сработал не как сословный фильтр, а как имущественный и результат отличался от желаемого: первоначально число обучающихся в гимназиях несколько снизилось, но затем восстановилось, причём доля обучающихся из числа низших сословий даже возросла [5].
Результаты деятельности Делянова и его предшественников можно оценить по материалам переписи населения 1897 года [9,10]. В целом их политика была направлена на укрепление позиций правящих сословий [11].
Начало царствования Николая II крупный чиновник того времени охарактеризовал так: "Совершенно не разбирающийся в тем более неведомых ему государственных вопросах, что прирожденной склонности к ним он не ощущал, находящийся в то время под влиянием своей матушки, вдовствующей императрицы, естественно преклонявшейся перед политической мудростью ее покойного супруга, Николай II не мог иметь иного намерения, кроме как послушно следовать по стопам своего родителя. Это он и высказал в первом изданном им манифесте. "[16]. Большинство министров Александра III сохранили свои посты и влияние часто до самой смерти [27]. Отмечалось, что не обладая столь цельной натурой, как Александр III, Николай II был не в состоянии проводить последовательную политику [16]. Одним из следствий этого стала частая смена министров народного просвещения: десять министров за время царствования.
В феврале 1898 года, после смерти Делянова министром народного просвещения назначается Н. П. Боголе́пов [12]. В эпоху Александра III Боголепов, будучи авторитетным учёным, дважды занимал пост ректора Московского университета. Последний раз - в 1891-1893 году. В 1893 году подал в отставку, считая невозможным выполнять возложенные на него функции в условиях превращения университета в политический клуб. С этого момента " Он решительно выступал против попыток превращения учебных заведений в центры революционной пропаганды." [12]. "Стремясь пресечь студенческие беспорядки в университетах, Боголепов увеличивал в них штаты инспекторов и помощников инспекторов, призванных наблюдать за поведением нерадивых студентов; поощрял организацию в учебных заведениях литературно-научных кружков, способных отвлечь студенческую молодежь от "вредных мыслей".[12]. Таким образом, он во многом продолжил старую линию на усиление административного давления на университеты. Но именно эта политика в свое время явилась одной из причин крупных студенческих волнений 1890 года [13].
В начале 1899 года страну вновь потрясли массовые студенческие беспорядки. Начавшись в Ст-Петербурге, они затем охватили практически все крупные университеты и институты страны [14]. Именно с этого момента политизация университетов приобрела необратимый характер. Начало было спровоцировано полицейским разгоном шествия студентов петербургского университета. Подавление беспорядков также производилось с широким использованием полиции и мер административного наказания. Из одного только московского университета было отчислено 815 человек и 603 студента были высланы [14]. Были арестованы многие активисты, 231 студента отдали в солдаты [23]. Назначенная царем комиссия по расследованию беспорядков под руководством П. С. Ванновского назвала их причиной неадекватно жесткие работу полиции и политику министерства народного просвещения [15, 20].
О том, что жёсткое использование силовых методов являлось не просто произволом кого-то из полицейского начальства, но проявлением именно государственной политики свидетельствует характерный эпизод, относящийся предположительно к 1897 или 1901году [17, 23]: " Среди членов Совета Вяземский (кн. Л.Д. Вяземский) приобрел известность после испытанной им крупной неприятности. Ему был объявлен в приказе по Военному министерству высочайший выговор за вмешательство в распоряжения правительства, и одновременно он был устранен от участия в заседаниях Государственного совета на довольно продолжительное время за то, что при разгоне очередной, преимущественно студенческой, демонстрации у Казанского собора вступился в действия полиции и, пользуясь своим военным званием, оградил от казачьих нагаек нескольких курсисток" [16]. Такое наказание столь высокопоставленного сановника могло быть произведено только личным распоряжением императора.
Причины возникновения и характер студенческих волнений требуют отдельного исследования, однако не приходится сомневаться, что грубые попытки их подавления административными и полицейскими методами способствовали усилению оппозиционных настроений и в среде студенчества, и в обществе в целом. Подобные методы обеспечения лояльности Сапрыкин Д.Л. деликатно охарактеризовал как "неоптимальные" [11].
В некоторых статьях, посвященных образовательной реформе Николая II, встречались утверждения, что студенческие волнения замедлили её реализацию. Однако первые упоминания о подготовке реформы образования в царствование Николая II относятся именно к 1899 году, ко времени вскоре после студенческих волнений или даже в разгар их. "В 1899 году Императором были утверждены две межведомственные комиссии: первая для разработки принципов реформы средней школы («комиссия Боголепова») и вторая для изучения проблем высшей школы («комиссия Ванновского») " [11]. Случайно ли это совпадение по времени или первые шаги в сторону реформ стали следствием волнений? По мнению Сапрыкина Д. Л. царь отрицал эту связь [19]. Однако, обстоятельства, на которые ссылается Сапрыкин и форма этого отрицания вызывают серьёзные сомнения. Речь идёт о подготовке официального публичного документа, в котором по политическим соображениям невозможно было дать даже намёка на вынужденный характер решения о начале реформы.
В марте 1901 года Боголепов скончался от последствий террористического акта эсера Карповича, объяснившего свой поступок местью за отданых в армию студентов [12]. Боголепов не успел подготовить завершённую концепцию реформы средней школы, однако сохранился его циркуляр о проблемах, стоящих перед ней [18]. В нем содержится вполне разумная оценка текущего на тот момент состояния дел. Многие из этих идей в дальнейшем найдут отражение и в других документах, связанных с реформой. Трудно судить, как именно пошла бы реформа средней школы, проживи Боголепов дольше. Но у него не было поддержки ни в правительстве, ни в Гос. Совете. Более того, чрезвычайно влиятельный на тот период Витте активно интриговал против Боголепова, добиваюсь его отставки [12]. Шанс на успех был при активной поддержке императора, но не было и её [12].
25 марта 1901 года на пост министра народного просвещения заступил генерал от инфантерии, бывший бессменный военный министр при Александре III Пётр Семёнович Ванновский. Несколько неожиданное назначение привело и к крайне неожиданным результатам. Этот уже очень немолодой человек, имеющий репутацию консерватора и солдафона, на посту министра развил активную деятельность, с ярко выраженной либеральной направленностью.
"Студенты, которые при Боголепове были сданы в солдаты, были освобождены, и эта мера более не практиковалась. В конце 1901 г. были опубликованы правила, которыми студентам предоставлялась возможность корпоративной организации, легализировались курсовые старосты, дозволялось устройство курсовых сходок, учреждение научно-литературных кружков, столовых, касс взаимопомощи и т. д., но все это было обставлено такими стеснительными условиями, что студенты всё равно были недовольны."[21]. Нужно иметь в виду, что подобные решения министр не может принимать самостоятельно. Они должны утверждаться Государственным советом, а там преобладали совсем другие настроения. Кроме того, ситуация была объективно очень непростой и слишком большие послабления могли вызвать новые требования и новый виток эскалации [23]. Тем не менее, утверждают, что в его планах были и другие меры по либерализация режима.
Невозможно говорить, что Ванновский полностью отказался и от административного давления и от наказаний. В тех условиях это было просто невозможно. [23]. Был введен профессорский суд, рассматривающий мелкие прегрешения без участия полиции. Отчисления из университетов стали практиковаться преимущественно к лицам, неоднократно нарушающим порядок или совершающим серьёзные, связанные с насилием, проступки [23]. В целом меры, принятые Ванновским, существенно снизили накал беспорядков и на какое-то время нормализовали обстановку.
В эпоху Ванновского были предприняты серьёзные усилия по разработке проекта нового университетского устава вместо действующего на тот момент устава 1884 года. В обсуждении участвовали широкие круги профессуры с самыми разными позициями. Однако утвердить новый проект не удалось из-за сопротивления бюрократии [15].
Возможно имя Ванновского уже обрастает легендами, но утверждают, что в разговорах с современниками он обсуждал целесообразность введение в университетский курс вполне легального научно-критического изучения "дарвинизма, марксизма и других будораживших умы теорий" [22]. По его мнению это могло повысить интерес студентов к обучению и отвлечь их от нелегальной деятельности. Я не смог найти первоисточника, но с позиции сегодняшнего дня идея выглядит очень здравой.
Со смертью Боголепова именно под руководством Ванновского продолжилась разработка реформы средней школы. В основе предложеной реформы лежала концепция единой средней школы [23]. Предлагалось серьёзно сблизить программы гимназий и реальных училищ, что делало более доступным высшее образование для масс. Сокращалось преподавание мёртвых языков в пользу естественно научных дисциплин. Предлагал министр и введение единой обязательной государственной начальной трехклассной школы. Особенно порадовали идеи о введении уроков труда и начальной военной подготовки. В целом это очень похоже на систему образования, действовавшую в первое десятилетие советской власти [11, 30].
По мнению Ванновского, именно реформа средней школы требовала срочного решения и основные силы были брошены на это направление. В случае высшей школы на первом этапе ограничились первоочередными мерами, направленными на нормализацию атмосферы в университетах [23]. Поэтому проект выглядит несколько незавершенным: не очень понятно, предусматривалась ли дополнительная ступень обучения между средней школой и высшими учебными учреждениями. Однако, шанса на завершение реформы Ванновскому не дали.
В апреле 1902 года Ванновский был отправлен в отставку. Общий срок пребывания в должности министра составил 1 год и 1 месяц. Причиной отставки называют конфликты с новым министром внутренних дел Плеве при отсутствии поддержки со стороны императора [15]. О сути конфликтов с Плеве может говорить такая его характеристика: "Тогда же, весною 1902 г., со смертью Д. С. Сипягина и приходомъ ктэ власти В. К. Плеве, нѣсколько измѣнилось и отношеніе власти: новый министръ внутреннихъ дѣлъ былъ противникомъ „рискованныхъ опытовъ" и предпочиталъ прибѣгать къ старымъ испытаннымъ пріемамъ простого запрета."[27].
Судя по высказываниям Гурко [16] и Победоносцева [21] проект реформ был принят в штыки значительной частью влиятельных сановников. Сам царь мотивировал отставку своим несогласием с идеей единой школы [23]. Спустя год он подтвердил эту позицию в рескрипте уже новому министру Зенгеру [26]. Однако, именно идея единой школы стала основой всех последующих реформ, включая финальный аккорд графа Игнатьева.[11]. Разумеется за 13 лет с момента отставки Ванновского проект реформ был существенно доработан и приобрёл завершенность.
Сапрыкин Д. Л. уклонился от комментариев по поводу причин отставки Ванновского, посвятив ей следующий текст: "Не случайно программа образовательных реформ графа П.Н.Игнатьева, бывшего Министром народного просвещения с января 1915 по декабрь 1916 года в основных чертах сохраняла преемственность с программой преобразований, намеченной в министерствах Н.П.Боголепова и П.С.Ванновского. Это совсем не случайно, так как основы образовательной политики, принципы преобразований и их необходимость определялись не отдельными министрами, а самим Императором. Под влиянием текущих политических событий Николай II иногда замедлял или ускорял ход реформ, но никогда не отказывался от намеченных еще в начале царствования целей и последовательно шел к их осуществлению. " Применительно к обсуждаемому эпизоду данная сентенция выглядит несколько двусмысленно, хотя и отдаёт должное работе Ванновского. Как мы помним, в прощальном рестрипте Николай II выразил несогласие именно с самим направлением предлагаемой реформы.
О реформах Ванновского споры продолжаются до сих пор. Причём даже среди православных публицистов высказываются прямо противоположные оценки. Например, в [22] и в [30]. Автор последней работы, впрочем, солидарен и с Грефом намекая на вред физико-математических школ.
Следующим министром стал Григорий Эдуардович Зенгер [24], ранее работавший в комиссии Ванновского по реформе средней школы. Известен рескрипт царя Зенгеру при заступлении его на пост [25]. Практически весь текст посвящён вопросам обеспечения лояльности учащихся. В тот момент данная тема была одной из приоритетных для царя: видя для себя опасность большой концентрации студенчества в крупных городах он даже рассматривал вопрос о "переселение части факультетов столичных университетов в загородные местности" [24]. К счастью, до реализации дело не дошло.
Второй рескрипт, датированный 1903 годом, требует коренной переработки концепции реформы средней школы работы Ванновского [26], практически полной отмены основных идей. Тем не менее, насколько можно судить, Зенгер в меру сил пытался продолжить дело Ванновского, доведя до реализации некоторые из его начинаний. Иногда это принимало забавные формы. Так Мещанинов, комментируя результаты работы комиссии Зенгера по реформе средней школы констатирует, что тезисы Ванновского подверглись преимущественно косметический правке и, вероятно, не без скрытого ехидства, отмечает, что из определения средней школы исчезло слово "единая" [23].
Зенгер был отправлен в отставку в январе 1904 года и лишь в апреле назначили нового министра - генерала Глазова. Последний не оставил заметного следа на ниве просвещения и в октябре 1905 года был переназначен на должность помощника командующего войсками Московского военного округа [28]. Стремительно накатывалась новая эпоха и власть предпочитала использовать генералов по их прямому назначению.
Не вызывает сомнения, что серьёзная работа над реформой образования началась к середине первой декады царствования и сформулированные именно в этот период концепции в конце концов послужили основой решений более позднего периода. Но реформаторам приходилось с боями пробиваться через сопротивление высших сановников не имея реальной поддержки императора. На этом этапе реформа развивалась преимущественно как запоздалая реакция на стремительно развивающиеся в стране перемены и часто была лишена последовательности, имея приоритетом обеспечение лояльности населения даже в ущерб качеству образования.
Николая II трудно назвать соавтором реформ на этом этапе. Скорее наоборот, он не принял результаты работы комиссий и даже сделал попытку развернуть процесс. Однако, одна из его идей, высказанных в рескрипте при заступлении Ванновского в должность, позднее была реализована. Речь идёт об участии родителей в системе образования. Это было закреплено юридически после 1905 года созданием родительских комитетов, имеющих право влиять на политику школ.
П.Н.Игнатьев, последний царский министр просвещения, "подчеркивал, что для существенного улучшения школьного образования, «сближения с жизнью», преодоления бюрократии, рутины и схоластики и эффективного функционирования всей единой системы образования нужно реально функционирующее государственнообщественное управление образовательным учреждением, предполагающее прежде всего активное участие учителей и родителей" [11]. При этом "постановка родительских комитетов была более сложным делом... Нехватка подготовки у родителей для выполнения таких обязанностей могла вести к нежелательным последствиям в работе комитетов" [11]. Действительно, трудно представить эффективную работу родительского комитета в сельской начальной школе при низком уровне грамотности особенно старшего поколения. Однако," такое сотрудничество будет иметь развивающий эффект и на самих родителей, нужду в котором трудно переоценить именно в России" [11]. В трактовке Игнатьева создание родительских комитетов имело несомненно прогрессивный эффект.
Идею активного участия родителей в жизни школ поддержал в 1901 году и антипод Игнатьева, министр финансов Витте. В своём отзыве на проект реформ Ванновского он высказался так: "Понятие «единства» в применении к школьному делу имеет свое определенное содержание. Школа должна быть единою в том смысле, что, совместно с семьею, она призвана воспитывать истинных сынов России, дорожащих историческими заветами своей родины." [11]. Здесь явственно просматривается уже другой мотив: использование консервативного потенциала старшего поколения для формирования школьной политики.
Какими именно мотивами руководствовался Николай II, выдвигая идею о сближении семьи и школы, сегодня можно только догадываться. Мне не удалось обнаружить его прямых высказываний по данной теме. Нельзя даже быть уверенным, что именно он являлся автором идеи.
Несмотря на непоследовательную и противоречивую политику в этот период строились новые школы, открывались университеты и высшие училища. Расходы на образование всех ведомств, финансируемых из государственного бюджета, включая подготовку нижних чинов в армии, к 1904 году достигли 76 миллионов рублей [31] или около 3.5 % включая расходы самого министерства просвещения, составившие 43.7 миллионов рублей или около 2% государственного бюджета. С учётом земств за 10 лет расходы более чем удвоились и выросли до 100 миллионов рублей [27]. Для сравнения в современной России доля расходов министерства образования составляет от 4.2 до 4.8 % федерального бюджета. [32]. Добавим расходы на высшее образование, проходящие по другому министерству. Не очень понятно в каком объёме и по каким статьям финансируются ведомственные учебные программы, например, военные и кадетские училища, расходы регионов и тп. Поэтому реальная доля расходов на образование в современной России заметно выше озвученных выше цифр.