Продажа права требования из субсидиарной ответственности лишает кредиторов права требовать основной долг.
Судебная практика говорит, что субсидиарная ответственность является самостоятельным видом ответственности, что привлечение к ней не создает двойного взыскания. Между тем, размер субсидиарной ответственности напрямую зависит от размера долга перед кредиторами. В настоящей статье я предлагаю разобраться с правовой природой субсидиарной ответственности и с последствиями выкупа права требования из субсидиарной ответственности с торгов. Ведь по складывающейся судебной практике кредиторы лишаются права требовать основной долг после продажи права требования из субсидиарной ответственности.
Из представленной схемы видно, что кредитор инициировал процедуру банкротства должника-юридического лица, у которого есть поручитель по основному обязательству. Также на схеме отражено привлечение к субсидиарной ответственности директора, который является поручителем по основному обязательству. Право требования к поручителю (из субсидиарной ответственности) реализовано с торгов в пользу третьего лица (покупателя / цессионария).
Это довольно хрестоматийный пример развития событий при банкротстве. Но что произойдет, если, предположим, в рамках банкротства поручителя (юридического лица или директора) происходит удовлетворение требований кредитора?
Возникают следующие вопросы:
- Размер права требования из субсидиарной ответственности, реализованного с торгов третьему лицу, уменьшается?
- Обязаны ли кредиторы разделить между собой полученные денежные средства пропорционально?
- Переходят ли права требования кредиторов по основному обязательству (и по обязательствам из поручительства) к покупателю права требования из субсидиарной ответственности?
Для ответа на поставленные вопросы следует для начала разобраться с тем, что такое субсидиарная ответственность.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» позволяет нам вывести следующее определение.
Субсидиарная ответственность – ответственность контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) за негативное воздействие на деятельность должника, которое явилось необходимой причиной банкротства должника. Вред определяется размером оставшихся непогашенными требований кредиторов.
Важно отметить, что субсидиарная ответственность возникает перед должником. Об этом свидетельствуют и способы распоряжения правом требования по субсидиарной ответственности, предоставляемые кредиторам (ст. 61.17 Закона о банкротстве). К таким способам относятся дальнейшее взыскание в пользу должника, продажа права требования с торгов, уступка права требования кредиторам. Но в любом случае право требования – это актив, который принадлежит должнику.
В рамках настоящей статьи нам интересен такой вариант реализации, как продажа права требования с торгов для пополнения конкурсной массы деньгами.
Теперь предлагаю перейти к определению взаимосвязи основного долга из договора, долга из договора поручительства и долга из деликта (субсидиарной ответственности).
Мы выяснили, что субсидиарная ответственность возникает у субсидиара перед должником по основному обязательству. Между тем, субсидиар также может являться и поручителем по основному обязательству (как в приведенном в начале примере). Следовательно, образуется треугольник ответственности. В нем кредиторы обладают правом требования к должнику и к поручителям. Должник в свою очередь имеет право требования к поручителю, проистекающее из деликта. Продажа права требования влечет за собой правовую неопределенность. Ведь неясно, каким образом погашение основного долга повлияет на размер уже перешедшего к покупателю права требования из субсидиарной ответственности. К покупателю права требования переходит только право требования от должника, то есть, это право требования как будто отрывается от основного долга с момента продажи. Давайте остановимся здесь подробнее.
Что говорит нам практика Верховного Суда на этот счет?
В определении ВС РФ от 27.12.2021 г. по делу № А53-1203/2016 рассматривается жалоба, в которой приводится аргумент, что привлечение к субсидиарной ответственности приведет к двойному взысканию с поручителя, который является одновременно должником по поручительству и должником по субсидиарной ответственности.
ВС начинает рассуждения с определения правовой природы и отличий ответственности поручителя и ответственности контролирующего лица:
«При разрешении вопроса о наличии или отсутствии тождественности предъявленных кредитором к Булько Р.В. требований судам необходимо изучить правовую природу самих обязательств.
Законодатель разделяет обязательства по основаниям их возникновения, указывая, в том числе, что они могут возникнуть как из договоров и других сделок, так и вследствие причинения вреда (пункт 2 статьи 307 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Ответственность поручителя перед кредитором связана с исполнением гражданско-правовой сделки - соответствующего договора, предусмотренного параграфом 5 главы 23 Гражданского кодекса Российской Федерации, и состоит в том, что поручитель должен нести ответственность за основного должника.
Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица по обязательствам должника является формой ответственности за доведение до банкротства, вред в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта контролирующего лица - неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник теряет способность исполнять свои обязательства (статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).
…
Следовательно, ответственность Булько Р.В. перед банком за неисполнение гражданско-правовой сделки и за причинение вреда, несмотря на совпадение кредитора по данным обязательствам, имеет разную правовую природу, что, в свою очередь, делает возможным предъявление банком требований по каждому из оснований».
Дальше ВС РФ приходит к итоговому выводу:
«Само по себе совпадение должника по солидарным обязательствам не влечет необходимость предъявления требования об исполнении только какой-либо одной солидарной обязанности и утрату кредитором права требовать от должника исполнения другой солидарной обязанности.
Поскольку требования банка к Булько Р.В. как к поручителю носят акцессорный характер, то применительно к пункту 1 статьи 325 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае исполнения последним решения от 28.11.2016, подлежит уменьшению основное обязательство должника, следовательно, уменьшается размер субсидиарной ответственности Булько Р.В.
В целях недопущения двойного фактического взыскания одной и той же суммы в судебном акте о привлечении к субсидиарной ответственности должно быть указано на известное суду решение о взыскании с данного лица денежных средств как с поручителя: погашение им задолженности по договору поручительства влечёт уменьшение объёма субсидиарной ответственности и, как следствие, размера подлежащей фактическому взысканию по соответствующему судебному акту суммы, что и было сделано судом первой инстанции».
Чем важно процитированное определение ВС?
Во-первых, дается ответ о соотношении основного долга, акцессорного по отношению к нему поручительства и субсидиарной ответственности. ВС разделяет ответственность из договорных отношений (договор поручительства) и ответственность из причинения вреда обществу-должнику, следовательно, кредиторам должника (субсидиарная ответственность).
Однако ВС РФ делает еще одно примечание, которое и создает проблемы исполнения судебных актов (о взыскании с солидарных должников и взыскании долга по субсидиарной ответственности).
ВС утверждает, что если должник в рамках акцессорного обязательства (из договора поручительства) исполняет требования кредиторов, то основное обязательство соразмерно уменьшается. Следом за основным обязательством уменьшиться, по логике суда, должно и обязательство в рамках субсидиарной ответственности.
Действительно, двойная ответственность одного и того же лица недопустима в силу закона, ведь на стороне кредитора возникнет неосновательное обогащение. С точки зрения экономического интереса кредитора при исполнении судебного акта о взыскании основного долга (исполнения основным должником или поручителем) отпадают и условия привлечения к субсидиарной ответственности. Субсидиарная ответственность представляет собой взыскание убытков за вред, который в свою очередь неотрывно связан с возникновением долга и невозможностью его погасить основным должником.
Но какими будут последствия для третьего лица, который выкупает право требования по субсидиарной ответственности с торгов?
По сути, ВС своим определением вносит неопределенность в отношения по договору цессии, который заключается по итогам торгов по продаже права требования по субсидиарной ответственности.
В нашем примере (погашение долга поручителем) применение правил, описанных в определении ВС РФ, приведет к тому, что размер требований по субсидиарной ответственности, перешедших к цессионарию, уменьшится. Следовательно, его права будут нарушены.
Каким образом может быть устранена возникшая неопределенность?
Мы вновь возвращаемся к правовой природе субсидиарной ответственности. Важно ответить на вопрос, является ли она самостоятельным видом ответственности (не в понимании определения размера, здесь она напрямую зависит от размера основного долга, а в понимании исполнения), или все-таки она напрямую связана с основным долгом, а значит и с акцессорным обязательством.
Концепция самостоятельности
Если мы воспринимаем субсидиарную ответственность, как самостоятельный вид ответственности, то на нее не может оказывать влияние погашение основного долга. В таком случае ее размер должен оставаться неизменным. Такая концепция основана на убыточном характере субсидиарной ответственности. То есть, ответственности из причинения вреда должнику. Согласитесь, странно было бы полагать, что реализованное с торгов право требования о взыскании убытков должно как-то менять свой размер в случае погашения основного долга. Этого не происходит. Тогда почему это справедливо для субсидиарной ответственности?
Кому-то может показаться, что взыскание одновременно и основного долга и субсидиарной ответственности приводит к задвоению основного долга перед кредиторами. Но может быть задвоение долга и допустимо? В рамках концепции самостоятельности субсидиарная ответственность и должна восприниматься как взыскание убытков за негативное воздействие на должника.
Может быть, связь основного долга и субсидиарного долга теряется с момента перехода права требования к третьему лицу? Ответ должен быть отрицательным, ведь это противоречит существу права. Еще в римском праве был закреплен принцип «Nemo plus iuris transferre potest quam ipse habet» (никто не может передать больше прав, чем имеет сам).
Концепция акцессорности
В пользу этой концепции говорят высказывания ВС РФ относительно взаимосвязи основного долга, долга из поручительства и долга из субсидиарной ответственности.
При таком подходе погашение долга поручителем снижает размер субсидиарной ответственности, что ведет к снижению размера основного долга, а за ним и размера субсидиарной ответственности.
Но и здесь есть определенные проблемы, требующие разрешения. Если право требования основного долга и долга из поручительства сохраняется за кредиторами, то исполнение должником приведет к снижению размера уступленного права требования из субсидиарной ответственности. А значит права третьего лица (цессионария / покупателя) будут нарушены. Ведь полное погашение поручителем долга приведет к исчезновению права требования из субсидиарной ответственности.
В таком случае могут применяться два подхода:
- На стороне кредиторов возникает множественность лиц.
Здесь нам на помощь приходит ст. 326 ГК РФ, согласно которой при солидарности требования любой из солидарных кредиторов вправе предъявить к должнику требование в полном объеме. Солидарный кредитор, получивший исполнение от должника, обязан возместить причитающееся другим кредиторам в равных долях, если иное не вытекает из отношений между ними.
Таким образом, задвоения ответственности должника не происходит. При этом, права цессионария не нарушаются, т.к. он получает исполнение, но обязан его солидарно разделить с иными кредиторами.
Проблема, которая возникает в нашем примере, решается просто, ведь кредиторы делят между собой исполнение от должника. Разумеется, при таком исходе покупатель права требования не получит полного исполнения.
- Права требования из основного долга и из поручительства переходят к покупателю права требования из субсидиарной ответственности.
В такой концепции, действительно, не происходит задвоения долга у должника, не нарушаются права покупателя права требования.
Тем не менее, не ясно, как это может быть реализовано, ведь право требования из субсидиарной ответственности принадлежит должнику, а право требовать основной долг от должника и от поручителя принадлежит кредиторам.
Более того, это явно не совпадает с устоявшейся судебной практикой относительно разницы между долгом из договора и долгом из деликта.
Между тем, в данный момент в рамках дела № А19-11904/2017 рассматриваются все вышеперечисленные мной проблемы. В рамках дела цессионарий обратился в суд с требованием провести процессуальное правопреемство с кредиторов на себя. Первая инстанция отказала, указав, что требования кредиторов возникли из договоров, требования же цессионария основано на деликте (следует из причинения вреда должнику, право требования к которому и было выкуплено с торгов). Апелляция с указанными доводами первой инстанции не согласилась и была поддержана кассационной инстанцией.
Среди заслуживающих внимания доводов можно отметить следующие:
«Таким образом, требования Банка ВТБ по исполнению обязательств из договора поручительства и взыскания долга по субсидиарной ответственности к Маценко Ж.В. направлены на удовлетворение одного экономического интереса, а значит, Банк ВТБ вправе получить исполнение требования только единожды. Поэтому в целях исключения неосновательного обогащения Банка ВТБ к названным обязательствам подлежали применению нормы о солидарных обязательствах (статья 323 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Само субъективное право требовать взыскания субсидиарной ответственности принадлежит не должнику, а сообществу кредиторов (конкурсной массе). Поэтому должник (ООО «ПродТрейд) в такой ситуации выступает лишь номинальным держателем права от сообщества кредиторов.
То обстоятельство, что право на привлечение к субсидиарной ответственности принадлежит кредиторам, обуславливает наличие у них полномочий на распоряжение этим правом в соответствии с пунктом 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве, в том числе путем продажи требования с торгов, что и было реализовано сообществом кредиторов (в том числе Банка ВТБ) в деле о банкротстве ООО «ПродТрейд». В этой ситуации конкурсная масса пополняется путем взыскания денежных средств с контролирующего должника лица или путем возмездной уступки требования к нему.
Таким образом, ООО ТД «АВТОМОЛЛ», приобретя на торгах право требования к субсидиарной ответственности к Маценко Ж.В., встал на место Банка ВТБ в части требований последнего, к которым применяются нормы о солидарных обязательствах.
При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что к требованиям, перешедшим ООО ТД «АВТОМОЛЛ» по договору цессии от 01.12.2022, применяются правила о солидарных обязательствах, сославшись на правовую позицию, выраженную в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2021 № 308-ЭС17-15907(7) по делу № А53-1203/2016.
…
Довод заявителей кассационных жалоб о том, что поскольку право требования из поручительства (договорного основания) является отдельным и самостоятельным обязательством субсидиарного должника, с исполнением которого одновременно прекращается основное обязательство, никакого правопреемства в прекращенном основном обязательстве не возникает и возникнуть не может, являлся предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, и обоснованно отклонен, со ссылкой на то, что действующее правовое регулирование института солидарных обязательств, равно как и судебная практика, не позволяют прийти к выводу о том, что субсидиарное обязательство (или субсидиарная ответственность) не может быть признано частью солидарного обязательства, в связи с чем, нет оснований полагать, что субсидиарные обязательства представляют собой самостоятельную форму множественности обязательств.
Ни законодательство Российской Федерации, ни сформированная судебная практика не запрещает солидаритет обязательств из разных оснований».
Как можно увидеть из аргументации суда, последнему больше импонирует концепция акцессорности. Суд полагает, что реализация права требования по субсидиарной ответственности приводит к тому, что кредиторы получили исполнение, которое выражено в поступлении денежных средств от реализации права требования в конкурсную массу от цессионария. Суд явно видит здесь аналогию с исполнением обязательства третьим лицом, когда к нему переходит право требования к должнику (ст. 313 ГК РФ), хоть суд и не дает прямой ссылки на эту норму.
Интересно и то, как суд обошел позицию ВС, согласно которой право требования из договора и право требования из деликта имеют разную правовую природу. Суд лишь указал на то, что отсутствует запрет солдиритета таких обязательств.
Так или иначе ответ получен. Согласно приведенной практике к покупателю права требования из субсидиарной ответственности переходят права требования кредиторов из основного обязательства. Так, суд разрешил проблему соотношения недопустимости задвоения ответственности и взаимосвязи субсидиарной ответственности и основного долга. В таком случае исполнение должником обязательства из основного долга будет снижать и размер обязательства из деликта.
Еще рано говорить о том, что практика по поставленным вопросам сложилась. На приведенный судебный акт поданы жалобы в Верховный Суд РФ. Будем следить за развитием ситуации вокруг этого вопроса.