15 января умер самый американский из всех современных режиссеров, а также художник и музыкант, Дэвид Линч. Последний сюрреалист, плотник, мистик (Линч не просто десятилетиями практиковал трансцедентальную медитацию но и был амбассадором этой духовной практики), он прожил странную, яркую и, не побоимся этого слова, трудовую жизнь. Давайте оглянемся на нее вместе со Станиславом Зельвенским.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Девяностые, во многом пиковое для Линча десятилетие (которое началось с портрета режиссера на обложке журнала Time), с двух сторон подпирают два его фильма в самом американском из жанров — роуд-муви. «Дикие сердцем» — горячечный кросс-кантри трип, полный фигурального и буквального огня, с Николасом Кейджем в пиджаке змеиной кожи («символе индивидуальности и веры в личную свободу»), постироничным исполнением Элвиса Пресли, Уиллемом Дефо с фальшивыми зубами и тысяча и одной цитатой из «Волшебника страны Оз». И «Простая история» — поездка одного печального старика к другому на газонокосилке мимо колосящихся полей и добрых незнакомцев.
Когда «История» только вышла, доминирующей реакцией было удивление: глядите-ка, что он учудил, никаких кошмаров и карликов. Кто-то плевался, другие — наоборот. Главный хейтер режиссера Роджер Эберт (как гласила знаменитая реклама, «Два пальца вниз — еще две весомые причины посмотреть «Шоссе в никуда») внезапно выдал картине высший балл. Прошли годы, и стало понятно, что это был едва ли не самый линчевский фильм из всех. Что во всяком случае в этой сентиментальной американе Линча ничуть не меньше, чем в нагромождении абсурдных злодеев, которые мешают счастью Сэйлора и Лулы. Что Линч возможен только на пересечении этих миров, этих Америк: буколического, свежепокрашенного мира детства (или старости) и его зловещей, трагической, кровавой и перверсивной, интригующей изнанки.
Он поставил всего десять полнометражных фильмов, и это была странная, лишенная логики карьера. Андерграундный гротеск «Голова-ластик», который Линч несколько лет собирал в подсобных помещениях киношколы, мистическими путями (и через кабинет не кого-нибудь, а Мэла Брукса) привел его к «Человеку-слону» — почти академической (что удостоверено восемью номинациями на «Оскар») драме, снятой в Лондоне с британской актерской аристократией (пораженной, а в случае Энтони Хопкинса и раздраженной молодым гостем из Америки).
Чудовищный провал «Дюны», порезанной Дино Де Лаурентисом, имел несколько положительных последствий. Во-первых, Линчу не пришлось готовить два сиквела («Я был бы мистер Дюна»). Во-вторых, он понял, что может работать только с правом финального монтажа. Снятый вскоре на деньги того же Де Лаурентиса «Синий бархат» сделал Линча патентованным кумиром синефилов. «Твин Пикс» превратил его во всемирный поп-культурный феномен.
Практически все, что Линч делал после этого, в момент выхода принималось либо с большой долей скепсиса, либо и вовсе в штыки, и лишь с течением времени было оценено по достоинству. Самый яркий пример — буквально освистанный в Каннах «Сквозь огонь», но это касается и «Диких сердцем» (несмотря на победу в тех же Каннах), и «Шоссе в никуда», и даже «Малхолланд Драйв», который критики позднее признавали в опросах главным фильмом текущего столетия. «Малхолланд» вообще, как известно, появился на свет как запоротый пилот сериала (изначально вроде бы придуманного как спин-офф «Твин Пикс» про приключения Одри Хорн в Голливуде).
При этом репутация Линча совершенно не страдала от кассовых провалов и критических сомнений, и культ вокруг его персоны лишь разрастался. Понятие «линчевский» (определить которое словами куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд, хотя все понимают, о чем речь) в 1990-е плотно вошло в обиход, и количество режиссеров, которые тайно или явно, сознательно или нет списывали у него (как правило, без особого успеха), просто не поддается исчислению. Благодаря дразнящей открытости его фильмов интерпретациям, в особенности психоаналитическим, кинотеоретики перевели на статьи и книги целый лес.
Популярности Линча в XXI веке в значительной степени, очевидно, способствовал интернет — медиум, прекрасно рифмующийся с его поэтикой. В 2001 году Линч торжественно открыл собственный сайт и некоторое время исправно снабжал его контентом, но потом перегорел — эхом этого предприятия уже в 2020-е отозвались всеми любимые метеопрогнозы на Youtube. Но и без прямого участия автора придуманные им образы продолжали множиться онлайн: мало кто пошел смотреть «Внутреннюю империю», зато страниц с мемами про кофе и вишневый порог — миллион.
На какое-то время, прежде чем превратиться в лос-анджелесского отшельника, Линч стал публичной фигурой и офлайн. Он боялся и не любил выступать перед большой аудиторией, но став фактически лицом трансцендентальной медитации, считал это своим долгом и объездил с лекциями множество стран, включая Россию. Линча раздражали улыбочки журналистов, когда те расспрашивали его о медитации; он занимался ей ежедневно с 1973 года и это была одна из редких тем, к которой он относился со всей серьезностью.
Не секрет, что настоящий доппельгангер Линча — агент Купер: в парных сценах с Гордоном Коулом особенно заметно, что Кайл Маклоклен копировал даже его жестикуляцию и своеобразную манеру говорить. Абсолютно все, кто общался с Линчем, первым делом отмечают его дружелюбие и способность в любой ситуации полностью сосредоточиться на собеседнике. Но бойскаутский задор и чувство юмора, застегнутые до верха рубашки и фирменные идиомы из 1950-х, разумеется, не делают из него Санта-Клауса — наоборот, если на то пошло, подчеркивают тот самый контраст между лучезарным фасадом и беспокойным, причудливым содержанием.
Линча обожали женщины и съемочные группы. Его личная жизнь с ранней юности и до старости была насыщенна и хаотична (это человек, который бросил Изабеллу Росселлини по телефону). Артистам и другим соратникам он был более верен, и те платили ему взаимностью — даже ассистенты работали с ним по много лет. Он сделал имя Маклоклену, Наоми Уоттс, Джеку Нэнсу, в большой степени — Лоре Дерн, реанимировал карьеру Денниса Хоппера. Множество эпизодических ролей в фильмах Линча играют чем-то вдруг приглянувшиеся ему люди из других департаментов или просто случайные прохожие; самый известный пример, понятно — декоратор Фрэнк Силва, он же Боб.
Слово «гений» значит то ли слишком много, то ли слишком мало, но Линч был, конечно, именно гением (о чем Time и сообщил на упомянутой обложке еще в 1990 году) — создателем миров, проводником между обычными смертными и космосом. Не в мистическом, а в самом буквальном смысле: его работы позволяют нам смотреть на себя и на вселенную иначе. Таких людей единицы, и удивительно, что судьба свела Линча с еще одним — его тезкой Боуи, который призраком промелькнул в «Сквозь огонь», а в следующий раз встретился режиссеру в курилке на концерте Portishead.
В принципе, он мог бы даже не снимать кино. Легко представить, что Линч не получает в 1969 году стипендию в киношколу, а остается, как планировал, художником и становится фигурой менее, может быть, популярной, но такой же влиятельной. Его необычная харизма и фантастическая работоспособность, готовность каждую минуту каждого дня посвящать своим идеям (он очень любил это слово), неизбежно вывели бы его наверх. В последние десятилетия он в любом случае куда больше сил и времени, чем кинематографу, посвятил живописи, музыке, фотографии, не говоря уже про разнообразную столярку.
Ровесник Спилберга, Линч прошел путем радикально отличающимся от других киношных бэби-бумеров: в последней трети жизни он не заматерел, а наоборот, окончательно раскрепостился и творчески расцвел. Очевидные свидетельства этому — и снятая на дешевую «цифру» гипнотическая «Внутренняя империя», и «Твин Пикс: Возвращение», по сути, 18-часовой фильм, который сделан той же рукой, что «Синий бархат», только еще более твердой, уверенной и свободной. Но есть какая-то символичная ирония в том, что линчевская и спилберговская траектории все равно встретились на исходе в одной точке, и этой точкой оказался Джон Форд, которого Линч играет в эпизоде «Фабельманов».
В каком-то смысле Линч обогнал и Спилберга, и Форда: он проник в головы миллионов с сюрреалистическим, авангардным, бескомпромиссным искусством. Линч доказал, что пересказ чужого сна может быть интересен. Доказал — и уснул.
Иллюстратор: Александр Черепанов