Принято считать, что Волжская Булгария официально приняла ислам в 922 году после визита багдадского посольства. Этот факт увековечен в учебниках, отмечен грандиозными празднованиями и даже закреплен включением Болгара в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Но что, если вся эта история — тщательно сконструированный миф?
Научные исследования показывают удивительную и отличную от официальных речей вещь: булгары стали мусульманами на два десятилетия раньше знаменитой даты, а ислам пришел к ним совсем не из Багдада. Почему же тогда мы отмечали «1100-летие принятия ислама» в 2022 году, а на днях в Болгаре было отпраздновано «1103-летие»? Разобраться в тонкостях этого вопроса нам поможет кандидат исторических наук Александр Овчинников.
Фото: пресс-служба раиса Татарстана
Ислам пришел к волжским булгарам не из Багдада
Исторический нарратив о том, что Волжская Булгария официально приняла ислам в 922 году после прибытия Багдадского посольства, не выдерживает критики при детальном изучении источников. На самом деле ислам утвердился среди булгарской элиты значительно раньше – между 902 и 908 годами, о чем свидетельствуют нумизматические находки.
На одной из монет того периода указаны мусульманские имена булгарского правителя Алмыша, его отца, а также упоминаются саманидский эмир Исмаил (892–907) и багдадский халиф Муктафи (902–908). Это доказывает, что булгары в то время уже исповедовали ислам и признавали верховенство халифата задолго до 922 года, объясняет историк. А пришел ислам к булгарам не из Багдада, как принято считать, а из Средней Азии – через населенное предками современных таджиков государство Саманидов.
– Исмаил Самани вел активную внешнюю политику, а также укрепил внутренне устройство своего государства. Возможно, становление самой государственности у булгарских племён связано с саманидским влиянием. Исмаил Самани сегодня в Таджикистане считается национальным героем. Таковым он мог бы быть и для современных татар, так как именно благодаря ему Волжская Булгария приняла ислам. 1100-летний юбилей этого события было бы логично отпраздновать в 2005 году, но данный год уже был «занят» «тысячелетием Казани», – объясняет историк.
Выходит, что именно Исмаил Самани сыграл ключевую роль в исламизации региона. Булгары переняли у саманидов ханафитский мазхаб, что еще раз подтверждает их связь со Средней Азией, а не с Багдадом, где господствовал шафиитский мазхаб (во времена саманидов между сторонниками этих мазхабов случались столкновения).
Четыре основных суннитских мазхаба (богословско-правовых школы) – ханафитский, маликитский, шафиитский и ханбалитский – сформировались в VIII–IX веках и различаются в методах вынесения правовых решений (фикх), источниках шариата и некоторых практических вопросах. Все мазхабы признают друг друга и считаются равно верными в суннитском исламе. Различия касаются второстепенных вопросов, а не основ веры.
Главные особенности ханифитского мазхаба в том, что он широко использует рациональные методы (кияс – суждение по аналогии, истихсан – предпочтение более справедливого решения), придает меньше значения слабым хадисам, если они противоречат логике. Распространен в Турции, Средней Азии, Пакистане, Индии, на Балканах.
Например, разрешает поздний послеполуденный намаз (аср) после затягивания времени. Или не требует поднимать руки при каждом такбире в намазе.
Шафиитский мазхаб в свою очередь придерживается компромисса между ханифитским рационализмом и маликитским традиционализмом. Его школа систематизировала усуль аль-фикх (методологию права), строго ранжируя источники: Коран → Сунна → иджма → кияс. Преобладает в Египте, Сирии, Йемене, Индонезии, Малайзии, частично на Кавказе.
Примеры различий: обязательно читать «бисмиллях» перед каждой сурой в намазе. Или недостаточное омовение нарушается даже легким прикосновением к женщине.
Что же тогда произошло в 922 году?
Миф о «принятии ислама в 922 году» содержит утверждение, будто Алмыш, уже мусульманин, пригласил послов для официального принятия религии. Но, если почитать саму «Записку…» Ахмеда ибн Фадлана, то никаких сведений о принятии ислама Алмышем, его родственниками и приближенными мы там не найдем, рассказывает Александр Викторович. Реальные цели посольства были сугубо политическими: ослабленный халифат, терзаемый восстаниями карматов искал военных союзников на севере.
Карматы – это ответвление исмаилитского движения в исламе, возникшее в IX веке. Они были радикальной сектой, основанной Хамданом Карматом в конце IX века в Южном Ираке. Карматы выступали против Багдадского халифата и ортодоксального ислама, проповедовали эгалитаризм (равенство), общинную собственность и социальную справедливость. Отвергали многие исламские законы (шариат), включая обязательность хаджа и пятикратный намаз. Некоторые группы карматов практиковали насилие и грабежи.
В 899 году карматы создали свое государство в Восточной Аравии (ныне Бахрейн). В 930 году они совершили набег на Мекку, разграбили Каабу и увезли Чёрный камень, который вернули только через 20 лет за выкуп.
Переговоры велись вокруг конкретных условий: Алмыш требовал помощи в строительстве крепости, поскольку булгары не владели технологиями масштабного крепостного строительства, предлагая взамен военную поддержку.
– В «Записке…» Ахмеда ибн Фадлана отражен по-восточному сложный процесс переговоров о постройке крепости в обмен на военную помощь. В ходе переговоров упоминались то обещанные Алмышу на строительство деньги, то утверждение самого Алмыша о превосходстве его войска над силами халифа, то богословские разногласия. В Багдаде придерживались шафиитского масхаба ислама суннитского толка, а Алмыш уже воспринял от саманидов ханафитский масхаб суннитского ислама. C тех пор именно его исповедуют татары, – объясняет историк.
– Послы халифа искали военной помощи, видимо, и у викингов – русов. Ахмед ибн Фаллан в деталях описал обряд похорон их вождя. Но случайно ли крупный отряд викингов оказался в гостях у Алмуша аккурат к приезду Багдадского посольства? Скорее всего, вождь русов умер во время переговоров с представителями Багдада, поэтому они и были допущены на его похороны, – делится своими соображениями Александр Овчинников.
Таким образом, встреча 922 года не имела отношения к принятию ислама – булгары уже были мусульманами. Это была дипломатическая миссия, зафиксировавшая военно-политический союз, а не обращение в новую религию.
При этом встреча Алмыша с послами произошла вовсе не в Болгаре (этого города тогда еще не существовало), а в районе современной деревни Измери в Спасском районе Татарстана. Сам Болгар, который сегодня преподносится как «место принятия ислама», возник позже, а называться так стал только в золотоордынскую эпоху.
– В 922 году в районе Измерей существовало богатейшее торгово-ремесленное поселение-протогород. Оно было «Внешним Болгаром». Видимо, при помощи мастеров из Багдадского посольства на территории современного Алексеевского района началось строительство «Внутреннего Болгара», сегодня известного как Биляр. В домонгольское время город так не назывался. Внешний и Внутренний Болгар в представлении современников вместе составляли «Великий город», который был разрушен монголами в 1236 году. После этого имя «Болгар» получил другой город, где оказалась ставка Бату-хана, и остатки которого сегодня представлены Болгарским городищем, – объясняет историк.
Почему же принято считать 922 год – годом принятия ислама в Болгаре?
До 2010 года большинство татарстанских ведущих специалистов по булгароведению (Альфред Халиков, Фаяз Хузин, Гамирзан Давлетшин, Искандер Измайлов), открыто отвергали идею о «принятии ислама в 922 году». Однако после смены руководства республики этот миф был искусственно превращен в один из ключевых элементов государственной идеологии Татарстана.
В 2010 году стартовал масштабный проект по возрождению Болгара и Свияжска, призванный укрепить культурно-историческую идентичность региона. Властям потребовался символический маркер, который:
- Подчеркивал бы древность татарского ислама, принятие которого произошло ранее, чем Крещение Руси в 988 году;
- Легитимизировал Болгар как «духовный центр» мусульман России;
- Создавал исторический нарратив о преемственности Волжской Булгарии, Золотой Орды и современного Татарстана.
До 2010 года известные местные археологи и историки делали публичные заявления:
Альфред Халиков (1991): «Нет никаких оснований считать, что именно в 922 году было совершено официальное принятие булгарами ислама. Это неверно с исторических позиций и неграмотно с богословской точки зрения».
Фаяз Хузин, Гамирзан Давлетшин (1989, 1997): Ибн-Фадлан «никогда не приписывал себе заслуги в исламизации Волжской Булгарии» и «в 922 году не произошло официального принятия ислама (тем более окончательного и всенародного)».
Фаяз Хузин (2004): «Ибн Фадлан (секретарь посольства) и его спутники вообще не были в городе Болгаре».
Искандер Измайлов (2006): «ни одна официальная булгарская традиция не упоминает в связи с принятием новой религии багдадских халифов»; «точная дата принятия ислама Алмышем неизвестна»».
Искандер Измайлов (2010): «принятие ислама никак не было связано с прибытием посольства. Доказательством этому служит только один факт: в Багдаде исповедовали шафиитский масхаб, а в Поволжье установился ханафитский. Кстати, именно поэтому день принятия ислама, защищаемый нашими политиками, – научный казус…»
Однако после 2010 года их тон изменился:
- В 2011 году на круглом столе в Институте истории АН РТ Давлетшин и Хузин уже говорили, что «вопрос остается открытым»;
- В их совместной монографии «Булгарская цивилизация на Волге» (2011) критика «мифа 922 года» исчезла, а в переиздании 2019 года появилась формулировка об «официальном принятии ислама»;
- Хузин в 2021 году и вовсе утверждал, что посольство «пробыло в Болгаре месяц», хотя ранее отрицал что оно там вообще было.
Миф закреплялся не только через уста ученых-булгароведов.
- В 2014 году Болгарское городище включили в список Всемирного наследия ЮНЕСКО на основании заявки, где утверждалось, что он «сохраняет дух принятия ислама в 922 году» – несмотря на отсутствие научных доказательств.
- В 2022 году на общефедеральном уровне отметили «1100-летие принятия ислама», хотя реальная дата, как мы выяснили, была более ранней
- В Болгаре возвели «Памятный знак в честь 922 года» и Белую мечеть, создавая визуальную иллюзию «сакральности» места.
Парадоксальна позиция Академии наук Татарстана. В обобщающих фундаментальных трудах («Истории татар» и «Археологии Волго-Уралья») «миф 922 года не упоминается», но это не помешало главному научному учреждению региона поддержать учреждение памятной даты «День официального принятия ислама Волжской Булгарией – 21 мая».
Вывод
Таким образом, «миф 922 года» иллюстрирует ряд серьезных проблем политико-этического плана. Наращивание культа Болгара «оттеняет» истинные центры формирования булгарской государственности – Измери и Биляр. Часть исследователей вынуждена подстраиваться под «официальную линию», игнорируя собственные прежние выводы. А сам «миф 922 года» используется определенными кругами для укрепления своего влияния в мусульманской среде.
Вот и получается, что «миф 922 года» – это идеологический конструкт, созданный для легитимации современной политики идентичности Татарстана. Его поддержание требует искажения научных данных, но миф используется в качестве удобного исторического нарратива. Реальная исламизация булгар произошла раньше 922 года и под влиянием Средней Азии, а багдадское посольство преследовало военные цели. Однако миф продолжает жить, превратившись в важный элемент регионального культурного брендинга.