Антон Алексеевич Барсов (1730–1791)

Имя Антона Алексеевича Барсова, профессора Московского Университета, выдающегося ученого-филолога, видного общест­венного деятеля, пользовалось в XVIII веке широкой известностью. Деятель эпохи русского Просвещения, Барсов посвятил жизнь распространению науки и культуры в России. Он был одним из пер­вых русских профессоров, «природных россиян», стоявших у ко­лыбели Московского Университета.

Барсов посвятил жизнь распространению науки и культуры в России. Он был одним из пер­вых русских профессоров, стоявших у ко­лыбели Московского Университета

Популярность Барсову при­несла его неутомимая 35-летняя деятельность на благо молодого Университета. Декан философского факультета, заве­дующий кафедрой словесности, инспектор гимназий, организован­ных при Университете, редактор и цензор многих напечатанных в университетской типографии книг, один из основателей и бессмен­ный секретарь Вольного Российского собрания при Московском Университете, член Российской Академии, член Латинского обще­ства в Йене – вот неполный перечень занимаемых Барсовым долж­ностей. Выдающийся филолог, сочетавший лингвистическую ода­ренность с исключительным трудолюбием, Барсов принадлежит к числу тех представителей отечественной науки прошлого, труды которого заложили основы русской филологии.

Антон Алексеевич Барсов родился в 1730-м году в Москве. Его дед, Кирилл Алексеевич Барсов, был священником в одной из московских церк­вей. Отец, Алексей Кириллович Барсов (1673–1736), – видный уче­ный петровского времени, знаток классических языков, известный переводчик, типограф, педагог. В 1732-м году, в мрачное время правления Бирона, он был арестован по обвинению в интригах против Феофана Прокоповича и 22 мая 1736 года скончался в Петербурге, в застенках Тайной канцелярии. Мать Антона, Анна, умерла в 1731-м году, видимо, при родах дочери Елены. Малолетних сирот Антона и Елену взял на воспитание друг покойного отца – Московский архиепископ Платон (Малиновский), который дал воспитанникам прекрасное образование. В 1738-м году, в возрасте 8 лет, Антон был принят в Славяно-греко-латинскую академию и в течение 10 лет был ее учеником. В 1748-м году Антон Барсов занимался в классе философии – первом из двух высших классов. К этому времени он основательно овладел латынью и греческим, изучил античную по­эзию, произведения Аристотеля, Платона, Плутарха, Демосфена, других древних и средневековых авторов, был знаком с началами философии и риторики, знал историю, географию, основы стихосложения и красноречия. В том же году Антона Бар­сова, как лучшего из учеников, перевели учиться в Петербургский Университет при Академии наук.

Приглашенные в учрежденную Петром I Петербургскую Академию наук (1724 год) профессора-иностранцы получили прекрасные дома для проживания и достойное жалование, но они не были заинтересованы в подготовке кадров русских ученых. Петербургский Уни­верситет при Академии наук влачил жалкое существование: студенты бедствовали и в научном отношении были предоставлены сами себе. В 1745-м году в нем обучались всего 4 студента. В 1747-м г. великий русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов, ставший к тому времени профессором Академии, добивался нового набора в Академический Университет. 24 июля того же года Императрица Елизавета издала указ, который обязывал Академию наук «выбрать из училищ российских… 30 учеников, спо­собных и знающих уже латинский язык, и оных определить при Академии…»^[1]. Отбор будущих студентов был поручен профессорам Академии – М.В. Ломоносову и В.К. Тредиаковскому. Из Славяно-греко-латинской академии Тредиаковский набрал 10 лучших учеников, среди которых были Антон Алексеевич Барсов и Николай Никитич Поповский (1726–1761). 24 марта 1748 года в аттестации выбран­ных им студентов Тредиаковский писал в Канцелярию Академии наук:

«Из философии – Антон Алексеев сын Барсова, москвитин, московския типографии справ­щиков сын; отроду ему 19 лет… А живет он в Москве, в доме Преосвященного Крутицкого, и имеет быть отправлен к сроку им самим»^[2].

Занятия новых студентов в Университете начались 16 мая 1748 г. Учебный план предусматривал чтение лекций по следующим предметам:

«Тре­диаковскому учить латинской элоквенции (то есть красноречию), Крузиасу – толковать латинских авторов, древности и чистоте штиля, а притом бы и лекции по истории литературной давать, Фишеру – универсальной истории и хронологии, Броуну – давать курс философский, Рихману – математический, Винцгейму – на обсерватории показывать охотникам руководство к астрономии и географии, Бургаву читать курс анатомический, Ломоносову – химический»^[3].

В начале 1749 г. были добавлены к изучению французский и немецкий языки. М.В. Ломоносов вел курс химии, который впервые в истории русского образования он начал читать на русском языке, а не на общепринятой в то время латыни. В од­ном из своих сочинений он отмечал, что, преподавая «наставления учащимся, с радостью чувствуем являющиеся плоды трудов на­ших»^[4].

С 1748 по 1753 г. Антон Барсов был студентом Академиче­ского Университета, и на протяжении этих лет он, по мнению всех профессоров, проявил блестящие способности как в гуманитарных, так и в точных науках. Ректор Университета Г-Ф. Миллер писал:

«Из старых студентов Котельников, а из новых Бар­сов согласно от всех похваляются, яко не токмо в латинском штиле и в элоквенции, но и в математике весьма прилежными себя пока­зывают»^[5].

В первый же год обучения в Университете Антон Барсов был награжден за успехи в учебе математическим инструментом и книгами. Профессор экспериментальной физики Георг Рихман, русский физик немецкого происхождения, писал о Барсове, что тот «являет собой редкий образец математического дарования и трудолюбия»^[6], и потому Барсову поручили преподавать математику в академической гимназии. 6 сентября 1750 года «за прилежное обучение и за доб­рые поступки» Барсову и еще нескольким студентам были пожало­ванны шпаги (шпага – отличительный знак студента, дававшего право при выпуске на получение офицерского чина).

19 января 1753 года был произведен последний экзамен всем 20 студентам Университета. 7 из них, в том числе и Антон Барсов, были признаны окончившими курс, и 23 декабря того же года Ан­тон Алексеевич Барсов был произведен в магистры. 6 лет обу­чения в Академическом университете сыграли большую роль в ста­новлении его как ученого.

Поражает многосторонность интересов студента Барсова: литература и философия, физика и астрономия, математика и история, иностранные языки и даже музыка

Поражает многосторонность интересов студента Барсова: литература и философия, физика и астрономия, математика и история, иностранные языки и даже музыка. Из биографии Барсова известен такой случай. Он часто играл на скрипке в ночное время, мешая соседям, а потому однажды пришел в общежитие пьяный лекарь Елачич и ударил студента Рыкова по голове скрипкой, принадлежавшей Барсову, и разбил ее на мелкие части. Скрипка была очень дорогая, ее, видимо, подарил митрополит Платон, так как на свою скромную стипендию Барсов вряд ли смог бы ее приобрести. В связи с этим Барсов обратился в Академическую канцелярию с просьбой выплатить ему стоимость скрипки.

В петербургский период жизни Барсов испытал на себе сильное влияние Ломоносова – и как ученого, и как педагога. Он впитал ломоносовскую страсть к за­нятиям наукой во славу Отечества, страсть, которой был одер­жим до конца своих дней.

Он впитал ломоносовскую страсть к за­нятиям наукой во славу Отечества, страсть, которой был одер­жим до конца своих дней

Знаменательно, что в биографиях обоих ученых много общего: оба незнатного происхождения, оба учились в Славяно-греко-латинской академии, из которой были вызваны в Петербург для продолжения образования; оба – ученые-энциклопедисты, эрудиты, творцы нормативных «Российских грамматик»; оба ратовали за развитие просвещения в России, осознавали свою миссию воспи­тателей поколения русских ученых. А.А. Барсов продолжил ломоносовское дело просветительства и научного поиска в стенах Московского Университета, с которым был связан самый значительный этап в его жизни.

Московский Университет был создан по замыслу и плану М.В. Ломоносова.

«Честь российского народа требует, – пи­сал Ломоносов, – чтоб показать способность и остроту его в науках, и что наше Отечество может пользоваться собственными своими сынами не токмо в военной храбрости и в других важных делах, но и в рассуждении высоких знаний»^[7].

М.В. Ломоносов решил создать Университет в Москве и в одном из писем к И.И. Шувалову в июле 1754 года изложил свое мнение об учреждении Университета. Его проект был представлен в Сенат, и 12 (23) января 1755 года Импе­ратрица Елизавета подписала «Указ об учреждении в Москве Уни­верситета».

Молодой Университет остро нуждался в преподавательских кадрах, и Академии наук пришлось уступить ему трех своих луч­ших питомцев: А.А. Барсова, Н.Н. Поповского и Ф. Я. Яремского. В марте 1755 года три русских магистра приехали в Москву для продолже­ния дела своего учителя – распространять знания в России, делать их общедоступными, способствовать их развитию. Современники именно так восприняли деятельность этих первых русских ученых – представителей ломоносовского племени. М.Н. Муравьев (1757–1807), писатель и поэт, который в свое время слушал лекции Барсова в Московском Университете, в одном из писем прямо называет его и Н. Поповского «наследниками и занятий, и славы Ломоносова»^[8].

26 апреля (7 мая) 1755 года на Красной площади, на месте ны­нешнего Исторического музея, в построенном еще в XVII веке трехэтажном здании, где до этого размещались различные админи­стративные учреждения, состоялось торжественное открытие Московского Университета. Торжественную це­ремонию открыл Антон Алексеевич Барсов речью «О пользе учреждения Московского Университета». Это была первая из многих, сказанных в тот день выступавшими; говорил ее Барсов на русском языке. В своей речи Барсов сказал, что со словом «Университет»

«…должно представлять все собрание потреб­ных в жизни человеческой наук, весь круг просвещающего разум знания… Народу, имеющему сим учреждением пользоваться, самое учение даровано».

Главной мыслью его речи была ломоносовская мысль об общественном значении науки.

Первые 6 лет магистр А.А. Барсов вел в Университете курс мате­матики. 21 января 1761 года, в связи с переходом Барсова на заведование кафедрой красноречия, на место умершего Н.Н. Поповского, он был удостоен звания профессора. Интересен характерный для того времени переход от математики к красноречию, говорящий об энциклопедичности тогдашних ученых. Кафедру красноречия Антон Алексеевич Барсов занимал в течение 30 лет, до самой смерти.

Московский Университет первых лет его существования трудно представить без Барсова, выдающегося университетского деятеля, значение которого было особенно велико как представи­теля русского начала в Университете, тогда когда вся профессура моло­дого учреждения состояла из иностранцев.

«Окруженный ино­странцами, – пишет С.П. Шевырев, – он в первые 36 лет бытия университета был в нем постоянным представителем русской стихии»^[9].

Обстановка, в которой Барсову приходилось ра­ботать, была чрезвычайно тяжела. В одном из своих писем он с горькой иронией пишет об административных трутнях, наносив­ших много вреда университетской жизни. Однако неутомимая деятельность Барсова на благо молодого Университета, а также «ученость его, сделавшаяся всем известною», прибрели ему все­общее уважение. Эпитеты «популярный», «известный», «масти­тый» постоянно употребляются при характеристике профессора А.А. Барсова. С его мнением считались, к его голосу прислушива­лись. В воспоминаниях М.Н. Муравьева говорится, что профессор красноречия

«в университетском правлении имел великое влияние и уважение, в рассуждении постоянных правил, которым он следо­вал… Нравы его были непорицательной честности… Он был ува­жаем в публике московской».

Антон Алексеевич Барсов отдавал Московскому Университету все свои силы и знания. О педагогической деятельности Барсова сохранилось немного документальных данных. Известно, что в 1760–80-х годах он как профес­сор красноречия читал лекции по риторике, включавшей оратор­ское искусство и поэтику. Особенно подробно Барсов рассматривал произведения античных авторов: «Энеиду» Вергилия, речи Цице­рона, оды и послания Горация, комедии и басни Плавта и Теренция и др. Но, приводя примеры из древних писателей, Барсов постоянно имел в виду и русскую литературу, классическими образцами кото­рой он считал поэтические труды Ломоносова, и ежегодно с 1766 г. вводил в курс риторики разбор его од и героических поэм. Читая лекции по поэзии, А.А. Барсов приводил примеры из произведе­ний русских поэтов XVIII века. Таким образом, большая заслуга А.А. Барсова и Н.Н. Поповского состоит в том, что они первыми ввели в Московском университете изучение русской литературы и многое сделали для ее популяриза­ции.

Большая заслуга А.А. Барсова и Н.Н. Поповского состоит в том, что они первыми ввели в Московском университете изучение русской литературы

Деятельность Антона Алексеевича Барсова в Московском Университете была чрезвычайно многообразной. Он играл видную роль в университетской общественной жизни: был деканом фило­софского факультета, в течение 30 лет (1761–1791) заведовал кафедрой красноречия, более 6 лет (1764–1770) был инспекто­ром гимназий, организованных при Университете. В бытность Барсова инспектором в гимназиях насчитывалось около тысячи учеников, из чего можно сделать вывод, насколько трудна была эта должность, требовавшая много сил и времени.

Антон Алексеевич активно содействовал подготовке кадров русских ученых и специалистов. Под его руководством выросла це­лая плеяда людей, являющихся гордостью русской национальной науки и культуры: Д.И. Фонвизин, М.Н. Муравьев, Н.М. Карамзин, С.Е. Десницкий, И.Ф. Тимковский, К.Ф. Калайдович, И.А. Третья­ков, Д.С. Аничков, С.Г. Зыбелин, М.И. Афонин и др.

Н.Н. Поповский и А.А. Барсов первыми начали читать лекции на русском языке, что породило недовольство про­фессоров-иностранцев

Одним из центральных вопросов в Московском Университете первых лет его существования был вопрос о языке, на котором должно вестись преподавание. В то время лекции читались в ос­новном на латинском языке и тут же переводились слушателем, знающим латынь. Н.Н. Поповский и А.А. Барсов первыми начали читать лекции на русском языке, что породило недовольство про­фессоров-иностранцев, которые считали изучение латинского языка главной целью, для которой создан Московский Университет. Поповский и Барсов прекрасно понимали, что без знания латыни невозможно следить за достижениями науки в других странах; они не были против латинского языка вообще, а только против предпочтения латыни русскому языку.

Пока в Конференции Барсов был единственным русским среди иностранцев, последние одерживали верх, но к 1767-м г. Московский Университет имел уже в своем составе 6 русских профессоров, и их общими усилиями удалось сломить сопротивление иностранцев. 15 января 1768 г. в «Московских ведомостях» (№ 5) появилось сообщение:

«С сего, 1768 года в Императорском Московском Университете для лучшего распространения в России наук начались лекции во всех трех фа­культетах природными россиянами на российском языке».

Большая заслуга в этом принадлежит Барсову, который «всех более содействовал тому, чтобы наука в Университете заговорила чистым русским языком»^[10].

Удивительно многогранная научная и общественная деятель­ность Барсова сделала его центральной фигурой университетской жизни и создала ему широкую популярность. В его ведении нахо­дилась университетская типография (с 1756 по 1765 гг.); он же был редактором и цензором многих напечатанных здесь книг. В течение 9 лет (1756–1765) Барсов был составителем и редактором пер­вой и единственной газеты «Московские ведомости», которая стала выходить с 26 апреля 1756 г. при Московском Университете.

Антон Алексеевич принимал участие в деятельности целого ряда литературных и научных обществ. В 1771-м г. при Московском Университете было учреждено Вольное Российское собрание – об­щество, считавшее своей главной целью «распространение наук для пользы Отечества, исправление и обогащение российского языка». Собрание ставило своей задачей также обследование архивов, публикацию исторических и литературных памятников, а также составление словаря. Бессменным секретарем данного общества был Барсов. Общество имело свой литературный орган – «Опыт трудов Воль­ного Российского собрания при Имп. Московском Университете». В течение 9 лет (1774–1783) вышло 6 томов «Опыта» под редакцией Барсова.

За большую общественную деятельность и за заслуги в деле воспитания и подготовки кадров русских ученых Екатерина II по­жаловала Барсову чин коллежского советника, который давал право на потомственное дворянство.

Как один из замечательных представителей русской литера­туры и науки, Антон Алексеевич был избран членом Российской Академии сразу же после ее основания – 21 октября 1783 г. Основной задачей Российской Академии наук являлось составление словаря русского языка. Дея­тельность Барсова как члена Академии заключалась в том, что он просматривал и дополнял материалы для словаря и грамматики, составлявшиеся в Академии. Это был первый словарь русского литературного языка. Известность А.А. Барсов дошла до Германии, где москов­ский профессор был избран почетным членом Латинского общества в Йене, которое занималось очищением и усовершенствованием латинского языка.

В литературных кругах Барсов был известен в основном как автор похвальных слов, произнесенных в торжественных собраниях Университета. Например, в «Слове на предпринятое с благополучным успехом прививание оспы Ея Императорским Величеством» Барсов славит успехи ме­дицины, одержавшей победу над оспой, до того истреблявшей и увечившей четвертую часть человечества.

«Московские проповедники так хорошо его знали, что когда бывал он у обедни, и часто в Заиконо-Спасском монастыре, по казистой его фигуре, не упускали на него поглядывать; в ярких выражениях лица его они читали судьбу всякой своей выходки слога и слова…» (И. Тимковский).

В 1762-м г. появилась первая значительная публикация А.А. Бар­сова – «Краткая латинская грамматика, сочиненная господином Целларием, исправленная и умноженная господином Геснером. С немецкого на российский язык переведена при Имп. Московском Университете элоквенции профессором Антоном Барсовым». Грамматика в переводе Барсова употреблялась в гимна­зиях Московского Университета и дважды переиздавалась: в 1771-м и в 1789-м гг.

В 1768-м г. Барсов написал «Азбуку церковную и гражданскую, с краткими примечаниями о правописании», выдержавшую более десятка изданий. «Азбука» была первым оригинальным произведе­нием Барсова по русскому языку.

Антон Алексеевич Барсов был одним из первых собирателей русского фольклора. Он издал «Собрание 4291 древних русских пословиц». Много внимания Барсов уделял отечественной истории. По приказу Екатерины II Барсов трудился над выписками из русских летописей с 1224 г. и составил несколько тетрадей с картами. Эти материалы были использованы Екатериной II при написании ею 6 томов «Записок касательно Российской истории» (1784–1794).

И.И. Бецкой (1704–1795), реформатор системы народного образования, поручил Барсову составить «Генеральный план Императорского Воспитательного дома в Москве», что и было им выполнено. В Воспитательный дом принимались младенцы, брошенные матерью на произвол судьбы, а также дети очень бедных родителей. В «Генеральном плане» Барсов изложил свои взгляды на методы воспитания. Он настаивал на обучении без принуждения, с учетом склонностей ребенка; он был противником телесных наказаний.

Барсов настаивал на обучении с учетом склонностей ребенка; был противником телесных наказаний

Барсов требовал от воспитателей быть «добросовестными и примера достойными людьми».

Представляет интерес его «Ответ на письмо Англоманово». В «Ответе» он защищает русский язык, который англоман считает бедным по сравнению с английским, и протестует против «порабощенного подражания чужим примерам», против засорения русского языка иноземными заимствованиями.

Самым значительным трудом А.А. Барсова, итогом его научной деятельности в области изучения русского языка явилась «Российская грамматика», над которой он работал в течение 5 лет (1783–1788). Грамматика предназначалась для народных училищ, т.е. общеобразовательных школ, в которые был открыт доступ для широких народных масс. Большой объем барсовской грамматики (60 тетрадей) можно объяснить тем, что автор предназначал свой труд в первую очередь для учителей и лиц, работавших в области гуманитарных наук. К сожалению, грамматика не была напечатана в свое время и в течение 200 лет оставалась в рукописи. В нашей стране она была издана лишь в 1981-м г.^[11]

Российская грамматика Барсова свидетельствует о том, что наука о языке в России второй половины XVIII в. находилась на высоком уровне. Если бы она была напечатана сразу после ее создания, она бы выдвинула русское языкознание того времени на ведущие позиции мирового языкознания.

Много интересных и важных сведений содержали собственноручные записки А.А. Барсова – 6 томов, однако они до сих пор не найдены. Возможно, архив Барсова сгорел в московском пожаре 1812 г., о чем приходится только сожалеть.

В заключение приведем несколько отзывов о А.А. Барсове его бывших студентов. П.С. Полуденский в статье «Заметки о старом Московском Университете» вспоминает, что «Барсов жил вообще скромно… имел каменный маленький дом у Тверских ворот на дворе»^[12]. Женат не был. Жил со своей сестрой-вдовой и несколькими слугами.

М.Н. Муравьев вспоминает о своем учителе:

«Кто помрачит в глазах моих благодеяния Барсова? Душою привязываются к тем, которые душе нашей благодетельствуют…»^[13].

К.Ф. Калайдович, также бывший студент Барсова, пишет о нем:

«Память его почтенна не по одной обширной учености, которою ознаменованы все сочинения его, но и по возвышенной душе, исполненной честности и добродетели… Он столько любил науки, занимаясь ими всю жизнь свою, что не хотел променять их на блистательные почести»^[14].

Интересный эпизод, говорящий о принципиальности и независимости характера А.А. Барсова, приводит Д.Н. Бантыш-Каменский. Князь Григорий Потемкин, имевший в то время неограниченную власть, в одно из посещений Университета сказал ему:

– Помните ли, Антон Алексеевич, как вы было исключили меня из Университета?

– Ваша светлость тогда сего заслуживали, – ответил Барсов.

Тот же Потемкин спросил однажды Барсова, не может ли он что-нибудь сделать для своего бывшего учителя, и в ответ услышал:

– Я ни в чем не нуждаюсь. Я и в своем состоянии счастлив^[15].

Н.М. Карамзин в статье «Великий муж русской грамматики» так писал об увлеченности грамматической наукой своего учителя:

«Я пользуюсь дружбою одного, крайне ученого мужа, который живет единственно для склонений и спряжений, божится родами, видит во сне наречия»^[16].

Умер Барсов 21 декабря 1791 года и был погребен в Спасо-Андрониковом монастыре. Могила его не сохранилась.

«Таких людей, каков был г-н Барсов, во всяком царстве и веке немного…» (И.М. Долгоруков).