«Успех не касса, а след, который оставляет фильм»: продюсер Пётр Ануров — о рисках, конкуренции и состоянии российского кино

Пётр Ануров — продюсер, дважды менявший ландшафт российского кино. В 2012-м он выпустил «Духless», экранизацию романа Сергея Минаева, которая по своему эффекту превзошла исходный литературный материал. Фильм Романа Прыгунова стал на тот момент вершиной в карьере Данилы Козловского и побил все кассовые рекорды года с 13 млн долларов. Через 9 лет Ануров сделал «Серебряные коньки», давший старт Михаилу Локшину и вышедший впоследствии как первый российский Netflix Original, а также запустил франшизу «Беспринципные». В 2025-м Ануров выпустил еще два громких фильма — первую часть экранизации «Волшебника Изумрудного города» и «Пророка» с Юрой Борисовым в роли Пушкина. О детстве среди советских кинематографистов, любимых фильмах 1990-х, секретном концепте «Серебряных коньков» и о том, кто лучше — Янковский или Борисов, Ануров рассказывает в рубрике «Главный герой».

Когда мне было 7 лет, у меня умер папа, и мое сознание, видимо, частично заблокировало детские воспоминания, так что относительно отчетливо и ясно я себя помню где-то с двенадцати. Примерно в этом возрасте во мне начал просыпаться интерес к искусству — живописи, театру и в особенности к кино, которым занимались мои дедушка и бабушка, Валентин Черных и Людмила Кожинова. У них была квартира в знаменитом Доме творчества кинематографистов на Икше, я там часто бывал. Это начало 1990-х, и там жили и общались между собой потрясающие люди: Инна Чурикова с Глебом Панфиловым, Вера Глаголева, Тодоровские, Алла Демидова, Швейцеры, Катаняны и многие-многие другие. Конечно, была компания и нас, кинематографических детей — и там, на Икше, и в Доме творчества в Болшеве. Можно сказать, что я взрослел в таком уютном кинематографическом мире, который постепенно разрушался: старшие уходили, а младших раскидывало в разные стороны.

Во ВГИКе мы изучали всю историю мирового и отечественного кино. Но больше всего мне были интересны американские фильмы 1990-х, в том числе оскаровские лауреаты: «Молчание ягнят», «Танцующий с волками», «Английский пациент». Помню премьеру «Списка Шиндлера» в Доме кино в 1993 году, где люди просто сидели друг у друга на головах, на ступеньках и в проходах. Вообще, середина девяностых — это уникальный период. В Америке друг за другом выходят «Криминальное чтиво», «Форрест Гамп», «Семь», «Подозрительные лица», «Леон» «Побег из Шоушенка». В российском кино, которое переживало годы трансформации, тоже появлялись потрясающие фильмы: «Любовь» и «Подмосковные вечера» Валерия Тодоровского, «Лимита» Евстигнеева, «Прорва» Ивана Дыховичного, «Макаров» Владимира Хотиненко, «Утомленные солнцем» Никиты Михалкова. Эти и другие фильмы — часть той эстетической платформы, на которой я вырос.

Лихие 90-е, слава богу, обошли меня стороной — и по возрасту, и по кругу общения. Но это время очень сильно на меня повлияло. Мы все жили общественными событиями, тем, что происходило со страной: выходами к Белому дому, убийством Листьева; читали газеты «Сегодня», «Коммерсант», позже — «Ведомости»; на телевидении были «Матадор» и «Намедни». Все это будоражило сознание — появление новых лиц, новых идей. То, что сейчас показывают в сериалах и кино, — это не мои девяностые. Бывают мысли сделать что-то поколенческое, про свою юность, про своих друзей. Но, думаю, мое время ностальгии еще не пришло.

Моя первая работа — ассистент режиссера и скрипт-супервайзер на «Стране глухих». Валера Тодоровский как-то обещал меня взять поработать и свое слово сдержал. Я тогда учился на третьем курсе ВГИКа. А потом мы поехали с фильмом на Берлинале, где «Страна глухих» была в конкурсе. Это был мой первый международный фестиваль. Мы гуляли по ночному Берлину с юными Чулпан и Диной, в городе и атмосфере фестиваля было какое-то особое волшебство.

В результате «Духless» стал самым кассовым российским фильмом 2012 года, так что у этой истории счастливый финал. С одной стороны, можно это провести по разделу подросткового аферизма, который у меня тогда присутствовал. А с другой — когда ты точно знаешь, чего ты хочешь, ради чего рискуешь, знаешь, что у тебя правильная команда, и сам веришь в то, что ты делаешь, все это можно пережить.

«Духless» был для него достаточно неожиданным выбором. Он успел посмотреть его в черновой сборке, по-моему, летом 2012-го, а в августе уже ушел от нас. Валентин Константинович сказал: «Это, конечно, кино. Но как-то все очень быстро, я не успеваю». Ему было тяжеловато с этим киноязыком. Вообще, он был не только мудрым, но и очень ироничным человеком, даже саркастичным. Меня он часто подкалывал, видимо, пытаясь проявить во мне взрослые черты характера, которых, как ему казалось, мне не хватало.

Во-первых, это должна быть его основная профессия, он должен зарабатывать себе этим на жизнь. Во-вторых, это должен быть предприниматель, который инициирует проект и доводит его до конца. Настоящего продюсера невозможно уволить с фильма, который он запустил, он не может встать и сказать: «Ну, я пошел, дальше сами как-нибудь». И, в-третьих, у настоящего продюсера в течение карьеры формируется собственный почерк. Ты же всегда можешь отличить кино Сергея Сельянова или Леонида Верещагина. Это не значит, что все фильмы у них одинаковые, они могут быть разных жанров, от авторского кино до блокбастеров, но все равно у продюсеров есть узнаваемый почерк, состоящий из взгляда на мир, эстетических пристрастий и этических координат.

С «Духless» в первый день проката мы собрали миллион долларов. Конечно, была определенная эйфория. Вообще, успех — это такая вещь, которую ни с чем невозможно спутать. Это то, что волной тебя накрывает. Но для меня главный критерий успеха не касса, а след, который оставляет фильм. Когда он открывает новых режиссеров, делает артистов звездами, задает какую-то определенную эстетику, стилистику, которую потом повторяют другие, внедряет новаторские маркетинговые инструменты и ходы, формирует тренды. То есть оказывает влияние на индустрию в целом. И завоевывает любовь зрителей, конечно.

Когда «Серебряные коньки» вышли на Netflix, это был фурор. А кинотеатральный релиз у нас состоялся в начале декабря 2020-го, был ковид, и фильм недобрал по сборам. Было обидно. Netflix же открыл картине доступ к аудитории в 250 миллионов человек, а российские фильмы почти никогда не выходили в широкий мировой прокат. Нам писали люди из Бразилии, Дании, Саудовской Аравии, Новой Зеландии, Швеции, Венгрии — со всего мира. Писали, что хотят смотреть русское кино, хотят приехать в Петербург.

Но в долгосрочной перспективе отсутствие полноценной связи с внешним миром, выпадение из мирового контекста и сужение предложения для кинотеатров приведет к стагнации. Поэтому я очень надеюсь, что ситуация поменяется, существовать в пузыре и конкурировать только друг с другом не очень хорошо — ни для кинотеатрального бизнеса, ни для продюсеров.

А сериальное производство, конечно, очень сильно изменилось. После того как в нулевые мы все прошли мощную прививку американскими платформенными сериалами, у нас стали появляться достойные работы. Выросло качество драматургии, возник пул сильных режиссеров и продюсеров. Но финансовая модель, при которой продюсеры получают только маркап с какого-то конкретного проекта, снова снижает планку. Чтобы хорошо зарабатывать, продюсерам нужно выпустить не один-два сериала, а пять-шесть. В отличие от зарубежных коллег, которые, запремьерив хит на HBO, получают отчисления годами, и у них нет потребности быстро плодить бесконечное количество новых тайтлов. Российские продюсеры вынуждены превращать свои студии в фабрики, снимая как можно больше. И, конечно, сценарий, который пишется два года, всегда будет отличаться от сценария, который написан за несколько месяцев.

В Юре есть та божественная искра, которая необходима артисту, чтобы попробовать сыграть гения. Во-вторых, Борисов уже много снимался, у него были замечательные работы как в авторском кино, так и в зрительском кино, но прорывной большой роли, которая бы сделала его народным артистом, на мой взгляд, не было. И мне казалось, что роль в «Пророке» могла бы таковой стать. «Анора» в этом смысле нам и помогла, и помешала, потому что сделала эту работу за нас: из-за всех номинаций Борисов стал звездой еще до выхода «Пророка». И третья причина — идеальный возраст. По сценарию он у нас играет и 20-летнего, и 37-летнего Пушкина. Когда Юра снимался, ему было 30 лет. И благодаря соединению идеального возраста и таланта ты веришь ему, когда он в 20 лет читает стихи в салоне у Голицыной, и веришь, когда ему 37 и у него жена, четверо детей и он великий поэт.

Для меня, помимо таланта и техники, всегда важна внешность артиста. Хочется мне через это лицо рассказать какую-то историю? Хочется наблюдать за этим человеком полтора часа? За Ваней и Юрой всегда интересно наблюдать. И, конечно, важно совпадение с ролью.

В первой серии нам нужно было создать этот мир. Все пришлось придумывать почти с нуля: и как выглядит Изумрудный город, и как выглядит замок Бастинды, и сама Бастинда; как сделать так, чтобы в кадре были девочка, Страшила, Железный Дровосек и Трусливый Лев и чтобы это не выглядело кринжем. И мы поняли, что уместить все это в один фильм просто невозможно. Точнее, возможно, но он будет идти 3,5 часа, стоить 5 миллиардов и делаться 5 лет. И если в первом фильме мы создали этот мир, поняли его правила, то вторая и третья части — это будут уже приключения с массой экшена и юмора. К тому же к работе над сценарием подключился Рома Кантор, а это всегда определенный знак качества. Я думаю, что следующие серии всех сильно и приятно удивят.

Без поддержки Фонда кино сегодня сложно запускать фильмы, стоимость производства которых выше 500 млн рублей. Риски настолько огромные, а суммы такие большие, что не каждый продюсер может в принципе собрать такие ресурсы. Не то что рискнуть не может, а просто собрать эти деньги тяжело. Поэтому я сторонник того, чтобы государство продолжало поддерживать большое российское зрительское кино, если мы хотим, чтобы оно у нас развивалось.

Мы долго ждали появления истории, которая вдохновит нас зайти на сложнейшую территорию полнометражной анимации. А потом их появилось сразу несколько. Первым нашим анимационным фильмом станет трогательная до слез история о багаже с рабочим названием «Сумки» (Bags). Что происходит с нашими чемоданами, когда они отправляются на багажную ленту? А что если, исчезая на ней, они попадают в большой интересный мир приключений? Маленький рюкзачок, старый французский чемодан и спортивная сумка пройдут через удивительные испытания, прежде чем вернутся к своим хозяевам. Этот проект мы делаем с нашими партнерами из «Централ Партнершип» и студией Павла Худякова.

Сегодня «Кинослово» — такой бутик зрительского кино. Чтобы мы взялись за проект, должно совпасть несколько мотиваций. Во-первых, мне самому должна быть интересна эта история. Во-вторых, проект должен быть потенциально успешным у зрителей. В-третьих, в нем должен быть какой-то профессиональный вызов для нашей команды, что-то новое, чего мы еще не делали. Может ли появиться проект, который, отвечая этим параметрам, будет иметь успех на фестивалях? Наверное, да. Но главное, что мне нравится делать фильмы, которые остаются в истории именно как фильмы. В авторском кино часто бывает так, что имя режиссера больше чем названия фильмов, которые он снял. А мне нравится, когда фильм больше своих создателей.

Очаровательная сатира Сета Рогена на бездушный мир Голливуда с россыпью звезд американского кино, играющих самих себя. Плачущий в кадре Мартин Скорсезе и дерущийся с главой студии Рон Ховард.

Британский сериал, снятый для Netflix и ставший событием благодаря болезненной теме трансформации детской психики в современном обществе и филигранной реализации. Концепт сьемки каждой серии одним кадром и уровень его исполнения потрясает прежде всего зрителей, как-то связанных с индустрией кино, а блестящая игра главного героя-ребенка и магическое погружение в атмосферу не оставляют равнодушными и всех остальных. Юный Оуэн Купер уже получил благословение самого Роберта Де Ниро на успешную актерскую карьеру.

Трогательный анимационный фильм молодого латвийского режиссера, выступившего здесь также сценаристом, продюсером, оператором, композитором и художником, удостоенный «Оскара» в 2024 году за лучший анимационный фильм. Удачные метафоры современного мира, звуки животных, записанные в зоопарке, и талантливая анимация, созданная с помощью open-source-программ. Мечта независимого кинематографиста становится явью.

Авторский сериал успешного тандема Глигоров—Моргачев. Философские размышления о стране, поданные в необычной для мрачного жанра сатирической оптике, магнетический Иван Янковский и великолепные женские актерские работы. Идея самого сериала цепляет на уровне двух предложений.

Готовясь к съемкам «Битвы моторов», мы пересматривали «Гонку» Рона Ховарда. В преддверии выхода летом «Формулы-1» с Брэдом Питтом рекомендую посмотреть тем, кто не видел. Отличный фильм про великое противостояние гонщиков Ники Лауды и Джеймса Ханта.