Идея перехода к адвокатской монополии далеко не нова и сама по себе логична и понятна. Но то, как ее пытаются воплотить в жизнь авторы законодательной инициативы, вызывает недоумение. Ведь в современной России ее уже юридически закреплял Минюст в разработанной «Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи от 24 октября 2017 года».
Это хороший и достаточно глубоко проработанный документ, который, к сожалению, не получил дальнейшей реализации и был, что называется, задвинут под сукно.
Как владелец юридического бизнеса, я, безусловно, выступаю сторонником реформирования нашей отрасли и профессионализации судебного представительства. Но давайте будем честны: как сегодня функционирует отечественный юридический рынок? Коммерческие организации, которые оказывают юридические услуги, вынуждены создавать аффилированные адвокатские образования, чтобы получить доступ к уголовно-правовой практике. Либо уже адвокатские образования, которые по действующему законодательству считаются некоммерческими организациями и стеснены рамками морально устаревшего правового регулирования, вынуждены для структурирования своего бизнеса и получения доступа к госзакупкам создавать де-факто аффилированные коммерческие организации — консалтинговые компании в форме АО или ООО.
Адвокатская монополия, при условии одновременного реформирования устаревшего правового регулирования института адвокатуры, придаст отрасли мощный импульс и положительно скажется на качестве оказываемых юридических услуг. Конечно, в первую очередь среди выгодоприобретателей адвокатской монополии окажутся старожилы юридического рынка — юридические фирмы, которые прочно занимают позиции в отрасли и имеют необходимые ресурсы, чтобы быстро адаптироваться и поучаствовать в перераспределении клиентской базы выбывших игроков. Но в конечном счете эффект от адвокатской монополии будет положительным, особенно в долгосрочной перспективе.
Я искренне полагаю, что именно адвокатура — оптимальная платформа для объединения профессии. Зарубежный опыт здесь показателен: в западных правопорядках та же задача исторически решалась через объединение практикующих юристов на площадке института адвокатуры.
Можно вспомнить справедливые слова профессора, д-ра юрид. наук И. В. Решетниковой:
«В современной России обозначилась странная тенденция: либо хвалить все, что есть на Западе (даже то, что сами западные юристы считают отжившим или требующим реанимации), либо ратовать за самобытность, граничащую с принципами натурального хозяйства, развитие своего права в чистом виде без восприятия зарубежного опыта».
Решетникова И. В. Размышляя о судопроизводстве. Избранное: сборник научных трудов. — Москва: Статут, 2019
Но давайте вспомним нашу собственную историю. Если бы не революция 1917 года, то отечественный юридический рынок сегодня по своему качеству и экономической составляющей (скажем, по весу отрасли в ВВП) был бы похож именно на рынки Великобритании и США. Там юридический бизнес успешно развивается на базе адвокатской монополии и, с одной стороны, по финансовым показателям сопоставим с ведущими отраслями реального сектора экономики, а с другой — весьма успешно обеспечивает право общественного интереса, благодаря выработанным и законодательно закрепленным стандартам оказания юридической помощи pro bono.
Так что речь здесь должна идти не о бездумном заимствовании, а скорее о перезапуске отрасли через возвращение к ее истокам с опорой на международный исторический опыт.
Переход к адвокатской монополии в России никак нельзя запускать на базе нынешнего правового регулирования адвокатской деятельности, которое по своему содержанию граничит с принципами натурального хозяйства в своем полном отрицании предпринимательской составляющей в адвокатской деятельности.
|
Такой базой может и должна стать почему-то забытая самим Минюстом «Концепция регулирования рынка профессиональной юридической помощи».
Существующее регулирование адвокатской деятельности глубоко отсталое, оно попросту не создает точек роста для института адвокатуры и тем более всего юридического рынка. Авторы концепции понимали, что конфигурация действующего закона «Об адвокатуре», разработанного в начале 2000-х годов (честно сказать, и так неудачного), не синхронизирована с современными потребностями рынка юридических услуг и не создает оптимальных условий для пополнения адвокатского сообщества высокопрофессиональными юристами, практикующими в нерегулируемой части рынка, даже несмотря на такие преференции статуса, как адвокатская тайна и право на адвокатский запрос. Переход к адвокатской монополии требует не одних лишь точечных поправок имеющегося закона «Об адвокатуре» и процессуальных кодексов, как в предлагаемом законопроекте: мол, у всех желающих есть три года на получение статуса адвоката и на выбор адвокатского образования. Нет, столь серьезный процесс требует разработки целого комплекса нормативных правовых актов, обеспечивающих комфортный транзит коммерческих организаций, оказывающих юридические услуги, в соответствующие формы адвокатских образований. При этом такой переход не должен влиять на текущую деятельность таких компаний и создавать препятствия для получения юридической помощи их клиентами.
Иначе это будет попросту безответственный, бессмысленный и беспощадный переворот рынка правовых услуг.
| Поэтому новость о возвращении к идее адвокатской монополии я, как ее сторонник, сперва воспринял с энтузиазмом. Но лишь сперва — до того, как ознакомился с текстом внесенного законопроекта. Ее реализация в отрыве от разработанной ранее концепции обречена на провал. |
Существующее правовое регулирование адвокатской деятельности глубоко архаично:
- есть несообразные рыночным и управленческим реалиям ограничения в порядке заключения соглашений об оказании юридической помощи между адвокатским образованием и доверителем, в распределении прибыли между партнерами и свободного распоряжения материальными и трудовыми ресурсами;
- имеется масса вопросов налогового регулирования адвокатской деятельности (необходима детализация налогообложения адвокатов и адвокатских образований сообразно реалиям юридического рынка);
- есть правовой рудимент в виде невозможности осуществления адвокатской деятельности по трудовому договору, в частности найма адвоката адвокатом;
- до сих пор действует запрет на участие адвокатских образований в государственных и муниципальных закупках.
Концепция Минюста давала ответы на все эти вопросы, увязывая их единым целеполаганием — переходу к адвокатской монополии на основе этапности ее реализации и непрерывности оказания квалифицированной юридической помощи всеми участниками рынка.
Иными словами, концепция предлагала установить максимально комфортный переходный период для вступления в адвокатуру юристов без статуса адвоката и для транзита существующих юридических фирм (ООО, ИП или АО) в адвокатские образования с одновременным реформированием законодательства: об адвокатуре, трудового, налогового, процессуального, гражданского и о государственных и муниципальных закупках.
Поскольку адвокатская монополия предполагает предоставление права на судебное представительство только адвокатам, концепция предусматривала временный упрощенный порядок перехода лиц, оказывающих юридическую помощь, в адвокатуру. Планировалось проверять знания только законодательства об адвокатской деятельности путем тестирования лиц, которые оказывают юридические услуги на территории РФ, соответствуют общим требованиям закона «Об адвокатуре» и одновременно отвечают дополнительным критериям (высшее юридическое образование либо ученая степень в области юриспруденции, стаж работы по юридической специальности не менее пяти лет в организациях либо в качестве ИП по этому виду деятельности).
Предпринимаемая в настоящее время попытка ввести адвокатскую монополию в отрыве от изложенной в концепции Минюста дорожной карты — это безответственная авантюра.
Справедливо еще одно высказывание И. В. Решетниковой о реформировании процессуального законодательства:
«Даже небольшие процессуально-правовые изменения подобны брошенному в воду камешку — вроде бы и брызг немного, но волны пошли на все 360 градусов».
Подход к введению адвокатской монополии должен быть системным, учитывающим все расходящиеся от брошенного камня волны. В противном случае мы рискуем попасть в очередной шторм, что в наше время представляется непозволительной роскошью.