Как террористы из ИК-19 в Суровикино выбирали заложников и будущих жертв

Он обвинил сотрудников ФСИН в том, что они якобы отбирали у заключенных религиозную литературу, коврики для молитв и заставляли их бриться.

На получивших распространие в соцсетях видео террорист, впоследствии ливкидированный спецназом, говорит, что они заранее наметили себе цели для того, чтобы замучить и запытать.

— Убивали тех, кто притеснял, ущемлял, замучал мусульман здесь, — отмечает на видео один из захватчиков на фоне лежащего рядом сотрудника ФСИН.

Однако все может быть не так просто. Вряд ли в головах необразованных ваххабитов могли самостоятельно вызреть столь крамольные и агрессивные мысли. Наверняка их кто-то надоумил.

Так известный российский муфтий увидел в произошедшем зарубежный след.

По мнению Мухетдинова, инцидент может иметь иностранное происхождение и быть направлен на подрыв отношений России с мусульманскими государствами.

Духовное управление мусульман России выступило с жестким и категоричным осуждением действий захватчиков.

Сначала коврики, потом халяльная диета

— Думаю, это всего лишь предлог напасть на сотрудников ФСИН. Сегодня они требуют распорядок дня для молитвы, коврики и все условия. А завтра потребуют халяльную пищу или еще что-то специфическое. Если эти мигранты нарушили закон в РФ и попали в российскую колонию, они должны отвечать по всей строгости закона в соответствующих условиях наравне с другими вне зависимости от религиозной принадлежности, — отметил военный эксперт Антон Щепетнов.

В итоге в ходе штурма погибли четверо заложников. Среди сотрудников ФСИН жертв также четверо. То есть выходка исламистов забрала 8 невинных жизней.

Отрезали щупальца, но не убили спрут?

Хотя реступники, организовавшие захват, были ликвидированы, однако их действия и мотивы вызывают серьезные вопросы о соблюдении безопасности в местах лишения свободы и о том, как подобные инциденты можно предотвратить в будущем.

Трагические события в ИК-19 вновь поднимают вопрос о необходимости тщательной проверки и мониторинга религиозных и идеологических убеждений заключенных, а также профессионализма и антикоррупционной устойчивости сотрудников исправительных учреждений.