Абьюзеры, токсики и нарциссы, или почему жены Толстого, Бунина, Блока и других великих были так несчастны?

Представьте мужчину, который привел молодую любовницу к законной супруге, предложив ей «брак втроем»? Или молодого человека, который женившись на прекрасной девушке по большой любви, решил и пальцем к ней не притрагиваться, считая, что для низменных отношений больше подойдут другие женщины? А если уточнить, что в первом случае речь идет об авторе «Темных аллей», знатоке душ человеческих – Иване Бунине? А второй персонаж – Александр Блок, чья «прекрасная дама» и вовсе образ собирательный. Впрочем, среди гениев-писателей сложно выделить сколько-нибудь приличного супруга, большинство из них делали жизнь близких просто невыносимой. Об этом не расскажут на уроках литературы, а вот мы — запросто.

Когда речь заходит о великих именах прошлого, невольно начинаешь ощущать собственную ничтожность рядом с величиной их гения. Однако для современников тех самых гениев они были не просто самыми обычными людьми, а людьми с огромным багажом недостатков. Не исключено, что Софья Толстая в сердцах восклицала «Вот же козел!», когда в очередной раз натыкалась в его дневниках на описание его похождений. Литературное и талантливое описание, само собой.

Гениальность часто соседствует со странностями, а талант – с грехом и аморальностью. Если потомкам достались гениальные творения, то вторая сторона медали в виде отвратительного характера выпадала на долю самых близких. Немудрено, что супружниц гениальных литераторов сложно назвать счастливыми женщинами.

Дедушка Толстой

Для большинства, кто знаком с образом Льва Николаевича не больше, чем предполагает школьная программа – это седовласый дедушка, эдакий добрый помещик. Любимое занятие у него – выйти босым в поле, косить траву и думы думать о том, как бы своим крестьянам жизнь облегчить, да житие на Руси улучшить. Крестьян своих помещик и правда любил. Причем так любил, что имел рекордное количество бастардов, подсчитать точное количество которых даже не брались. Причем их количество продолжало увеличиваться даже после того как Толстой решил остепениться и обзавелся законной женой.

На юную Софью Берс Лев Николаевич «положил глаз», когда она была еще совсем юной. Дождавшись ее совершеннолетия, он сделал предложение руки и сердца. Казалось бы, ну и что? Есть некоторые нюансы. На тот момент Софье было 18 лет, а вот ее супругу ровно в два раза больше. Сразу же он увез свою новоиспеченную юную и, между прочим, совсем не бедную, невесту к себе в Ясную Поляну. Подальше от родителей, подруг, светских мероприятий и что там еще составляло часть жизни юной девушки. Взамен она получила обязанности управляющей имением, хозяйки большого дома и личного литературного секретаря своего мужа. Который, кстати, тоже оказался весьма неоднозначной личностью.

Посудите сами, сначала юная Софья прочла в дневнике мужа лаконичную надпись «Не то», датированную датой их первой брачной ночи. Хотя по некоторым данным произошло это прямо в дороге. Вряд ли девица, воспитанная как леди, хранившая свою честь до свадьбы, рассчитывала распрощаться с ней в какой-то повозке. Причем супруг, ничуть не стесняясь в своих дневниках, вел учет всех своих любовниц, с присущим ему талантом расписывая обстоятельства и ощущения. Учитывая, что Софья Толстая имела доступ к его записям, то и дневники его могла прочесть запросто. Но кого это волнует, правда?

До того было ли юной Софье, которая должна была вести бухгалтерию поместья и крестьянских деревень, учет домашних расходов, заниматься кухней и прислугой? А вечером, после всех бытовых задач она садилась переписывать то, что ее муж написал за день. Не дело гения переписывать свои же правки. Причем у Толстого была привычка править уже написанное, поэтому переписывать приходилось неоднократно, по многу раз. По некоторым данным она переписала «Войну и мир» семь раз, по другим – девять. При этом она была нон-стоп беременна. Это тоже было пунктиком ее супруга – он хотел как можно больше детей. Всего она родила 13, из которых выжило 8.

Чем старше Лев Толстой становился, тем больше странностей проявлялось в его характере. Он вдруг стал еще более великим меценатом и принялся раздавать вещи из дома, отказываться от авторских прав. Сложно представить реакцию его дражайшей половины на такие щедроты, когда все финансовые вопросы на ней, равно как и забота об их многочисленных детях. Нельзя сказать, что Софья, регулярно хоронившая своих новорожденных детей, как-то отстраненно относилась к такому поведению мужа. Она постоянно искала (и находила!) признаки его измен, читала его дневники и даже следила за ним. Обстановка в доме накалялась, и в один прекрасный день Толстой заявил, что уходит из дома. И на самом деле собравшись, он уехал, заявив, что направляется в Оптину пустынь и станет там вести жизнь аскета.

Однако по дороге он серьезно заболел и оказался при смерти, его семья немедля выехала к нему, но он приказал не впускать к нему Софью. Так и умер, не простившись с нею. Наверное, желая максимально усложнить последующее существование женщине, которая сложила жизнь к ногам его гения. Несмотря на то, что супруга была существенно его моложе, она пережила Толстого всего на девять лет, весь остаток своих дней, потратив на то, чтобы сохранить и систематизировать его наследие.

Некрасов и его «брак на троих»

Когда Некрасов встретил свою будущую супругу Авдотью Панаеву, она уже была замужем. Супругом ее был писатель Иван Панаев, человек известный в своих кругах, к тому же хозяин литературного салона, который посещали Белинский, Добролюбов, Тургенев, Чернышевский. Авдотья же, обладающая приятным характером, к тому же считалась признанной красавицей, которой несколько не повезло с мужем − Панаев неоднократно был замечен в изменах. Именно он привел Некрасова в свой дом и познакомил с супругой, не ожидая такого исхода.

Некрасову Авдотья понравилась сразу, однако она и без того нравилась всем, поэтому значения этому обстоятельству она не предала. Три года продолжались его ухаживания за замужней женщиной, а потом произошло неожиданное. Николай Алексеевич, наконец добившийся расположения женщины, начинает жить с ней гражданским браком. В доме ее супруга. Да, возможно Панаев к этому времени уже устал от своей «первой красавицы Петербурга» и был не против их развода, ведь отношения на личном фронте вовсе не мешали Некрасову и Панаеву вести дела совместно. Например, купить «Современник».

Но это только Панаев закрывал глаза на столь неоднозначные отношения в образовавшемся треугольнике. Некрасов жутко ревновал Авдотью к первому мужу и регулярно устраивал прилюдные скандалы с оскорблениями. Естественно, такие отношения вызывали негодования в обществе: мало того что живет в чужом доме, с чужой женой, так еще и сцены закатывает! Видимо, ревность была оправданием его же собственных измен. Как бы то ни было, но после смерти Панаева Авдотья от Некрасова ушла. Причем не просто ушла, а к молодому секретарю все того же «Современника».

Поиски «Прекрасной дамы» Александра Блока

Высокий, кучерявый, с волооким взглядом, да еще и словоохотливый Блок пользовался высоким спросом у девушек. Причем девиц всех мастей и сословий. Грех было бы не воспользоваться их расположенностью, решил он, и пользовался напропалую. Это никак не мешало ему крутить большую и светлую любовь с Любовью Менделеевой – дочерью того самого Менделеева. Познакомились они еще подростками, поскольку жили неподалеку, и их отношения складывались как по написанному. Это и романтичные прогулки под луной, и игра в театре (влюбленных, конечно же), обещания и искренняя любовь.

Любовь невестой была видной, она вполне могла бы отыскать куда более подходящую пару и была бы «верная супруга и благодетельная мать». Но любовь творческого и абьюзивного Блока досталась ей то ли в подарок, то ли в наказание.

Цикл его стихов прекрасной даме – ничто иное, как стремление к недостижимому идеалу. К нему же вместе с ним должна была стремиться и Люба. После долгожданной свадьбы Блок огорошил новоиспеченную супругу известием о том, что плотские утехи с музой невозможны. А ведь она, его законная супруга, несомненно, муза поэта! Вот только саму новоиспеченную супругу такой расклад вещей сначала обескуражил, потом возмутил. Ведь сам супруг вовсе не стремился ограничивать себя во встречах с остальными женщинами, ведь их не жалко «испачкать» своей похотью.

Супруга терпела недолго и последовала примеру мужа, меняя друзей как перчатки. Когда началась Первая Мировая она ушла на фронт, а поэт от скуки стал все чаще выпивать. Девицы были ему более не интересны, ведь без зрителя в виде Любы ему это все и не нужно было.

«Вышли денег!» Игроман Достоевский

По сравнению с остальными литературными дарованиями, слабости Достоевского можно назвать ерундовыми. Ведь он не менял любовниц, не игнорировал жену и детей, он просто …играл. Хотя этой слабостью страдали многие из окружения писателя. Однако он и вовсе не мог остановиться, и если бы не его супруга, неизвестно как сложилась и закончилась бы его жизнь.

Кстати, до того как он женился на Анне, Достоевский числился в поклонниках той самой Авдотьи, которая крутила роман то ли с Некрасовым, то ли с Панаевым. Анна же отличалась миролюбивостью и относилась к зависимости мужа философски. Дескать, гению простительно . Сам же Достоевский, проиграв все до копейки принимался страдать и увещевать, обещая, что это точно был последний раз.

Дело доходило до того, что он выносил ценности из дома, закладывал ее украшения. Однажды он целый месяц не мог вернуться из Германии, поскольку у него не было денег на билет, а те, что высылала ему Анна (причем неоднократно) он проигрывал. Так продолжалось больше месяца. Супруга писателя верила, что рано или поздно он победит свою слабость, и всегда его поддерживала. Ее понимание и поддержка делали их брак практически счастливым.

Недостаточно страдающий Бунин

Едва ли не при первом знакомстве со своей будущей второй супругой Верой Муромцевой Бунин заявил, что поэт должен быть несчастным, и попросил вести себя максимально отвратительно. Она, конечно, восприняла его слова как забавную шутку. А вот будь она знакома с работами современных психологов, тут же поняла бы, какой это «ред флаг». Спойлер: страдать в этой паре пришлось точно не поэту.

Вера, может быть и старалась, но вот Бунин все не страдал или страдал, но не так как нужно. Поэтому приходилось искать страдания на стороне. Вынужденно. Искусства для. Причем свои романы на стороне от ревнивой супруги он даже не скрывал, что выматывало ее просто донельзя.

Однако кульминацией его наглости стало знакомство во Франции с Галиной Кузнецовой. Ему на тот момент было 56, а ей на 30 лет меньше, и она была начинающей поэтессой. Сначала он представил ее жене как свою ученицу (видимо, без страданий Веры драйв был не тот). Сначала он поселил ее в их второй квартире, а потом и вовсе привел к ним в дом. Во-первых, ему надоело жить на два дома, а во-вторых, Вера так чудесно готовила, чего нельзя было сказать о молодой ученице. Поэтому отличным решением ему показалось жить большой и дружной семьей. Несмотря на все кривотолки, такой тройственный союз просуществовал семь лет. А дальше стало еще интереснее. Сначала Галина влюбилась в …другую женщину и привела ее домой. К Бунину, конечно же.

Да и Вере это все порядком поднадоело, поэтому, когда гостивший у них писатель эмигрант Леонид Зуров стал проявлять к ней знаки внимания, она не стала ему отказывать. Бунин, тут же забыв о Галине с ее новой любовью, стал сходить с ума от ревности. Что ж, Вера просто поняла, как нужно было заставлять его страдать. Шах и мат.