Моравско-Остравская операция 1945 года. Первый этап: горечь поражения

Москва. 12 апреля. INTERFAX.RU - "Интерфакс" продолжает публиковать статьи своего политического обозревателя, кандидата исторических наук Вячеслава Терехова из серии "Так ковалась Победа". Она посвящена 80-летнему юбилею Великой Победы советского народа над фашистской Германией.

В этом материале мы начинаем разговор о Моравско-Остравской наступательной операции 1945 года. Он посвящен ошибкам командующего 4-м Украинским фронтом на первом этапе операции и реакции на это ставки верховного главнокомандующего. В следующей статье речь будет идти об активизации действий фронта, исправлении ошибок и отношениях нового командующего со ставкой.

Как и предыдущие тексты, статья написана с опорой на многочисленные материалы, хранящиеся в центральном архиве министерства обороны РФ.

Оборона гитлеровцами была продумана чрезвычайное серьезно

Сражения за овладение районом в средней части Чехословакии продолжались с 10 марта по 5 мая 1945 года войсками 4-го Украинского фронта. И шли они в четыре этапа. Первый, продолжавшийся до середины двадцатых чисел марта, прямо скажем, был неудачным (но зато потом …!)

Теперь о месте событий. Это был чрезвычайно важный промышленный район для Германии. Помимо 17 крупных промышленных предприятий, которые обеспечивали немецкую военную промышленность, там еще были и запасы каменного угля мощностью в 5 млрд тонн. Район являлся также крупным узлом железных и шоссейных дорог, здесь же располагался один из военных аэродромов. Вот почему Гитлер и, по некоторым данным, Гимлер лично приезжали в Моравскую Остраву и давали указания генералам и офицерам всеми средствами удерживать этот район.

Понимая значение этой части Чехословакии, германское командование постаралось так разработать оборонительную систему, чтобы она казалась абсолютно неприступной. Вот ее схема.

Район огибали три линии оборонительных рубежей, часть из которых расположены вдоль рек. Стены железобетонных долговременных огневых точек (дотов) имели толщину до двух метров и располагались перед траншей. Опыт войны показывает, что при толщине стен свыше полуметра из полевой артиллерии даже прямой наводкой пробить их невозможно. Например, в один из таких дотов было 11 прямых попаданий даже бетоннобойными снарядами, но стена не была пробита насквозь. Характерной особенностью этих сооружений являлось отсутствие амбразур в лобовой стенке: они располагались по бокам и в тыльной части и рассчитаны были на ведение флангового и тыльного огня.

Кроме того, посадка дотов была хорошо увязана с местностью. Она не только давала возможность обстрела подступов к оборонительной линии, но и обеспечивала хорошую маскировку от наземного и воздушного наблюдения. Доты соединялись сплошной траншеей, над которыми были выстроены противопехотные препятствия, в том числе из двух-трех рядов колючей проволоки.

Когда противнику удавалось задержаться на том или ином рубеже, он немедленно приступал к созданию второй линии обороны на глубине от трех до пяти километров. В связи с этим мощная артподготовка, нацеленная по переднему краю, ожидаемых результатов не давала. Вражеские войска перед началом артподготовки переводились во вторую линию обороны.

Не всегда прописные истины принимаются к исполнению!

Я специально так подробно остановился на описании оборонительной системы. Да, в дальнейшем наши войска ее возьмут, но при этом придется ощутить и горечь поражений, связанных с плохой подготовкой наступательной операции. И здесь мы опять сталкиваемся с той проблемой, о которой уже шла речь в предшествующих материалах из этой серии. От тщательной подготовки операции зависит ее успех! Казалось бы, это прописная истина, но …. Опять все то же "но"…

На подготовку операции отводилось незначительное время – 10-12 дней. Естественно возникает вопрос: чем объясняется такой малый срок ? Из чего исходило командование фронтом при подготовке к штурму вражеских укреплений? Было ли известно о глубине обороны? Ответ на эти вопросы дает полную картину причин неудач фронта на первом этапе Моравско-Остравской наступательной операции.

Не бывает одинаковых битв!

Главная причина неудачи лежала в нарушении очевидного правила: не бывает не только одинаковых войн, но даже и боев, и каждый день войны всегда отличается по своей сути от другого. Однако при подготовке наступления командование фронтом исходило из того, что эта "операция являлась как бы продолжением Горлице-Краковской операции, в которой войска фронта с боями прошли 300 км за 35 дней".

На этот раз "части соединения перед началом наступления имели большой некомплект в личном составе, коммуникации были сильно растянуты, а весенняя распутица создавала неблагоприятные условия для действия войск". И это была ошибка, на которую было указано при разборе причин поражения. Но если бы она была одна.

"Районы расположения наших войск ранее занимались преимущественно немцами и немецкими войсками и были насыщены шпионами, что затрудняло скрытность подготовки операции". Значит, промах разведки? Да! И из показаний пленных потом выяснилось, что немецкому командованию были известны и время начало наступления, и район сосредоточения частей. Поэтому оно вывело из передних окопов свои войска и перевело во вторую линию обороны, которую, как уже отмечалось в начале статьи, оно создало заранее.

И еще одна ошибка разведки: командованию почему-то не было известно ни об этих широких проволочных линиях противопехотных заграждений, ни о минных площадях. Командиры передовых подразделений с изумлением, а по тону донесения - скорее с возмущением писали, что они не были осведомлены.

Понадеялись на преимущество в живой силе и технике?

Вероятно, при определении таких сроков подготовки сыграл и тот факт, что к началу операции 38-я армия под командованием генерал-полковника Москаленко, которая должна была первой начать операцию по прорыву обороны, достигала подавляющего превосходства над противником в живой силе и технике. В частности, 10 марта в день начала штурма в живой силе у нее было превосходство почти в шесть раз, в минометах – в 11, танков – в семь, орудий – в четыре раза! В связи с этим и задача перед 38-й армией ставилась серьезная: "Разбить противостоящего противника, овладеть промышленным районом Моравская Острава, и к исходу четвертого дня занять город Моравскую Остраву, после чего овладеть городом Оломоуц". Был запланирован темп наступления - 23-25 километров в сутки. Этой армии помогали и 1-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника Гречко и подразделения Чехословацкой армии.

Здравые предупреждения не были приняты

В таком случае говорят "гладко было на бумаге". Но… Все пошло не так. Ко всем тем неприятностям, о которых шла речь, добавилась и погода! Видимость в этом районе упала до 200 метров, что исключало применение авиации и точное ведение огня артиллерией. Добавим и естественную весеннюю распутицу, которая сильно затрудняла движение техники и людей. Понимая это и внимательно оценив обстановку, двое командующих армиями - генерал-полковники Москаленко и Гречко - предложили командующему фронтом генералу армии Петрову отложить наступление до улучшения погоды. Однако он отклонил предложение: "Сроки утверждены ставкой, и они окончательные. Просить о переносе времени наступления не буду".

Что это было? Боязнь вызвать гнев верховного главнокомандующего? Или уверенность, а вернее, самонадеянность? А почему не отреагировал начальник штаба фронта? Побоялся идти против командующего или тоже надеялся, что все будет хорошо? А член Военного Совета фронта генерал Мехлис для чего был? Это в его компетенции - проанализировать ситуацию и просьбу командармов, подсказать командующему или, если он не принимает доводы, обратиться непосредственно в ставку. Но он не сделал ничего из того, что должен был по положению. Правда, потом, после провала первой части наступления, он написал в ЦК ВКП(б) обо всех этих недостатках, но, опять-таки, позже, и не в ставку.

Эта боязнь или самонадеянность стоила Петрову должности командующего. А теперь по порядку, как шли события.

И потому все пошло не так!

10 марта после 70-минутной артподготовки войска армии перешли в наступление, но с утра погода ухудшилась, "был снегопад, метель и сплошная облачность, что затрудняло корректирование артиллерийского огня". Авиация ввиду плохой погоды не работала. И все же части 38-й армии смогли прорвать передний край обороны противника, "но были встречены сильным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем, и успеха наступление не имело". На другом отрезке войска смогли овладеть траншеей, "но дальнейшее продвижение также было приостановлено огнем и контратаками противника". Отчеты командиров о попытке наступления заканчивались так: "Продвинуться войска не смогли".

За восемь дней тяжелых боев войска 38-й армии продвинулись на правом фланге и в центре лишь на 7-9 км, не прорвав всей глубины обороны противника. В результате всех ошибок и недочетов итоги первого этапа операции оказались неудачными. "Не удалось не только выполнить общую цель операции, но даже и добиться хотя бы тактического успеха".

17 марта наступление пришлось прекратить, требовалось найти новые пути и способы разгрома противника. 20 марта командующий 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковник Гречко постарался в течении ночи подтянуть на своем участке тяжелую артиллерию для удара прямой новодкой по огневым точкам противника. Часть из них была разрушена. Но это не изменило положения.

Ответ ставки был жестким, но убедительным

Провал наступления не мог не остаться без внимания ставки верховного главнокомандования. Объяснения Петрова там были признаны неудовлетворительными. Ответ вскоре последовал, и он был жестким.

Цитирую телеграмму в адрес Петрова и Мехлиса за подписью Сталина и Антонова.

"Ставка Верховного главнокомандования считает объяснения генерал-армии Петрова неубедительными и указывает:

1. Командующий фронтом генерал-армии Петров, установив неполную готовность войск фронта к наступлению, обязан был доложить об этом ставке и просить дополнительное время на подготовку, в чем ставка не отказала бы, но генерал-армии Петров не позаботился об этом или побоялся доложить прямо о неготовности войск. Член Военного Совета фронта генерал-полковник Мехлис сообщил в ЦК ВКП (б) о недочетах в подготовке и организации наступления только после срыва операции вместо того, чтобы, зная о неполной подготовке войск, своевременно предупредить об этом ставку.

2. Командование фронта и армией не сумело скрыть от противника сосредоточение войск и подготовку к наступлению.

3. Штаб фронта был разбросан, и большая часть его находилась в 130 км от участка наступления. Проявленное в указанных недочетах неумение подготовить операцию и определило ее неуспех. Ставка последний раз предупреждает генерала-армии Петрова и указывает ему на недочеты в руководстве войсками".

25 марта генерал армии Петров был отстранен от командования фронтом, и по решению ставки войска 4-го Украинского фронта возглавил генерал-армии Андрей Еременко.

Эпилог

О том, как проходил боевой путь фронта при новом командующем, и о том, как он не допустил повторения ошибок в отношениях со ставкой, пойдет речь в следующем материале.

Но нельзя, заканчивая первую часть рассказа о сложностях проведения наступательной операции за овладение Моравско-Остравским промышленным районом, не остановится на дальнейшем боевом пути генерала армии Ивана Петрова. После снятия с должности командующего фронтом, он по решению ставки был назначен 9 апреля на пост начальника штаба 1-го Украинского фронта. Причем, надо понимать, что это был крайне важный период подготовки к проведению Берлинской наступательной операции.

О том, как им были учтены предыдущие ошибки, можно понять из указа Президиума Верховного Совета СССР от 29 мая 1945 года. В нем говорится, что генералу армии Ивану Петрову " За умелое управление войсками в Берлинской и Пражской наступательных операциях, проявленных при этом инициативу и самоотверженность" присвоено звание Героя Советского Союза.

И добавим, что этот человек сыграл важную роль в спасении художественных ценностей из музеев Германии.