Вдова Градского прервала молчание и обратилась к его детям: «Вы подали на наследство в день отпевания отца»

В ноябре 2021 года остановилось сердце Александра Борисовича Градского. Известный исполнитель, композитор и артист оставил после себя большое творческое наследие и не только.

Вот уже два года в его семье нет покоя. Взрослые дети от Ольги Фартышевой — Даниил и Мария — не могут поладить с молодой вдовой артиста. Марина Коташенко прожила с мэтром без малого 20 лет и родила в этом союзе двоих сыновей. Но многолетняя семейная история пары вовсе не является убедительной для старших наследников Градского, они настаивают, что Марина никогда не любила их отца и жила с ним ради денег.

Ожидаемо развернулась настоящая война за многомиллионное наследство, в том числе информационная.

Все два года Марина Градская хранила молчание, но теперь решила расставить точки над «i», рассказав о том, что происходит в семье на самом деле. Передаем слово самой Марине:

«Пришло время прервать молчание и встать на защиту доброго имени нашей семьи, на защиту нашей чести и достоинства.

Уже не первый эфир на одном из федеральных каналов  продолжают выходить передачи с участием старших детей моего супруга Градского Александра Борисовича. Главные герои программ, а ныне звезды телешоу Даниил и Мария Градские, во главе с их матерью (бывшей женой А.Б. Градского) Ольгой Фартышевой, бесстыдно порочат имя моего супруга, его репутацию, беспощадно оскверняя память о нем.

Я не только вдова Александра Борисовича Градского, но и мать наших несовершеннолетних сыновей Александра и Ивана, на защиту которых я просто обязана встать, поскольку защитить их больше некому. 

Поэтому я вынуждено прерву молчание и расставлю все точки над «i».

Более циничного, умышленного раздувания скандала, одной из сторон семейного конфликта в телеэфире сложно себе представить. Прозвучали громкие заявления Даниила, Марии и Ольги о том, что их семью ограбили и продолжают грабить, о том, что их затаскали по судам, что мне досталась львиная доля наследства, что я отказалась от мирового соглашения, не дала установить памятник на могиле Александра Борисовича, что из за меня у Даниила и Марии нет денег на  его установку, за что им очень стыдно и они очень хотели бы наконец установить памятник. Отвечу на все обвинения по порядку.

В суд не ходила!

Я никогда не подавала в суд на Даниила и Марию Градских. Правда заключается в том, что это их мать — Градская (Фартышева) Ольга Семеновна подала на меня и на наших с Александром Борисовичем несовершеннолетних детей в суд, требуя выделить ей супружескую долю в наследстве и пытаясь уменьшить долю младших сыновей Александра Борисовича. Старшие дети ей активно в этом помогали, хотя формально являлись ответчиками по делу. Это долю моих детей пытаются уменьшить, но никак не наоборот. 

Таким образом, я и мои дети защищаемся от нападок другой стороны, а вовсе не пытаемся отобрать их имущество. Напротив, это Ольга Семеновна внезапно заявила свои супружеские права на имущество, входящее в наследственную массу. Убедительно обосновать в суде, почему она сделала это лишь спустя более 20-лет после развода и только после смерти Градского А. Б. (когда он уже не мог ни возразить ей, ни представить имеющиеся у него доказательства) она не смогла, вследствие чего в ее исковых требованиях было отказано. Более алчного, агрессивного поведения Даниила и Марии Градских и в суде, и в ходе телепередач по отношению к их младшим братьям, сложно представить. Они стали для моих детей настоящим кошмаром, адом, лишили их покоя, бесконечно втравливая малышей в эпицентр устроенного ими из корыстных побуждений публичного скандала.   

Для проверки данных фактов достаточно открыть судебную картотеку Тверского районного суда г. Москвы и проверить, кто и в каком качестве выступил в данном процессе. Мы с детьми были в унизительной роли ответчиков по делу.

В суде бывшей жене было отказано в иске, это вызвало откровенную ярость и гнев не только с ее стороны, но и со стороны старших детей. Не смирившись со справедливым решением суда — по которому все имущество было поделено поровну между наследниками, старшие дети получили такие же доли в имуществе, как и малолетние дети Александра Борисовича, то есть ни в чем не были ущемлены, но равных долей им показалось мало, и они развязали грязную публичную кампанию по уничтожению чести и достоинства отца, нашей семьи, наших детей и меня лично.

Споры за наследство

В стремлении получить еще больше, старшие дети и их мать рьяно пытаются доказать, что жил Александр Борисович не со мной и детьми, что наша семья «не семья вовсе», а так фейк. Бывшая супруга так ни разу так и не появилась в суде для дачи показаний и не подписала лично не один протокол. Несмотря на то, что заседания суда шли в закрытом режиме, старшие сын и дочь сделали «достоянием» общественности не только детали судебного процесса, но и частной, семейной жизни А.Б. Градского, которую он так тщательно оберегал при жизни.

Даниил и Мария участвуя в развлекательных ток-шоу, где на потеху публике в буквальном смысле глумятся над всем тем, что было дорого моему мужу, над его семьей, нашими маленькими детьми.

Утверждение старших детей о том, что им достались руины, также требует пояснения. Даниил и Мария претендовали именно на этот объект, что и было принято судом во внимание. «Руинами» дети, не стесняясь, называют самый дорогой объект в наследственной массе — роскошную усадьбу в русском стиле с огромной площадью, усадьбу, которую лично строил их отец в течение 10 лет. Усадьба расположена на большом участке с прудом и вековыми соснами и содержит в своем ансамбле несколько благоустроенных строений. «Руины» были приняты Даниилом и Марией по акту, замечаний они не имели. Вторым знаковым объектом в наследственной массе было помещение в Козицком переулке, который связан с именем Градского Александра Борисовича. В связи с этим вполне естественным и закономерным представляется решение суда передать каждой семье по одному подобному объекту.

В помещении в Козицком переулке я долго жила вместе с мужем и детьми. Александр Борисович лично сделал там детские комнаты для наших сыновей. Дети жили в этой квартире с самого рождения и считают ее своим домом. Другого пригодного для проживания жилого помещения в Москве у нас с детьми нет. В отличие от старших детей Даниила и Марии, которые были при жизни Александра Борисовича обеспечены огромными элитными квартирами в центре Москвы (об этом он множество раз говорил в своих интервью). Поскольку нашим маленьким детям предстоит длительный процесс получения образования, с учетом того, что другого жилья у нас в Москве нет, суд справедливо посчитал необходимым выделить нам это помещение. Ежедневно возить детей из пригорода в учебные заведения крайне затруднительно. При этом в пешей доступности от указанной квартиры множество школ, в том числе музыкальных. Здесь много спортивных, медицинских учреждений, музеев, театров. Александр Борисович хотел, чтобы младшие дети росли в такой же среде, в которой выросли его старшие дети. Кроме того, проживая за городом, я по известным причинам беспокоюсь за нашу с детьми безопасность.

«Отказалась подписать мировое соглашение»

Откровенной ложью являются заявления старших детей о том, что я немотивированно, необоснованно отказалась от мирового способа урегулирования спора. Ни один из них никогда не принимал участие в таких обсуждениях, мне через представителей передавались «очередные пожелания» старших детей о том, что еще они хотели бы получить себе из доли малышей, каждый раз к списку пожеланий добавлялся все новый и новый объект, так  в частности в последней попытке (с моей стороны) уладить вопрос досудебно, Даниил пожелал ко всему прочему еще и Мерседес S класса. Мировое соглашение — это взаимная уступка, компромисс, однако в нашем случае, под мировым соглашением старшие дети понимали следующее — неукоснительное выполнение только их пожеланий, без учета интересов моих маленьких детей. Ни органы опеки, которые участвовали в судебном споре, ни я сама не готовы были настолько ущемлять интересы моих несовершеннолетних детей, отступая от принципа равенства долей с явным преимуществом в пользу старших детей.

«Мы хотим создать музей!» 

Именно это заявили старшие дети, претендуя на помещение во втором знаковом объекте наследства.   

Музеи создаются для того, чтобы хранить память о великом человеке! В данном же случае, они сначала беспощадно опорочили память об их отце в ток-шоу, а теперь решили создать музей в память о папе, которого выставили на потеху публики в образе ничего не понимающего, безответственного человека, который не мог самостоятельно принимать решения о том с кем жить, с кем иметь детей, на ком жениться и так далее. Одновременно порочить имя отца в ток-шоу и тут же говорить о том, как им дорога память о нем — это лицемерие.  

Память мы создаем Александру Борисовичу своим поведением, отношением друг к другу. Мой муж учил меня не обсуждать личную жизнь публично, а тем более личную жизнь других людей, и тем более в ток-шоу. Свое отношение к подобным передачам он выразил в одной из своих песен: мразь телевизионная.

Если Даниил позиционирует себя как главный мужчина в семье, он должен был бы взять под опеку своих младших братьев, стать для них защитником, каким был его отец. Самым большим желанием моего мужа было чтобы все его дети общались, любили и поддерживали друг друга. Он очень переживал из-за того, что старшие дети не принимают братьев, и очень надеялся, что после его ухода что-то изменится, они все поймут и никогда не обидят своих братьев, будут для них опорой и защитой, ведь они взрослые, у них уже все есть.

Александр Борисович всегда говорил, что поставил своих старших детей на ноги, дал им абсолютно все: образование, воспитание, защиту, квартиры, и он бы никогда не подумал, что его взрослые, образованные, всем обеспеченные дети всеми возможными способами с помощью своей матери будут пытаться отобрать у братьев  имущество. 

Я тоже надеялась на то, что мой муж окажется прав, и после ухода отца Даниил и Мария примут своих братьев, но, судя по их поведению, я понимаю, что мечте Александра Борисовича о том, чтобы все его дети между собой дружили, сбыться не суждено.

Я как мать детей Градского Александра Борисовича, как его вдова, прошу старших детей прекратить позорить имя отца, решать все споры в правовом поле, а не на глазах у всей страны, это не достойно.

«Не дала установить памятник»

Откровенной ложью со стороны старших детей являются их телевизионные заявления о том, что они лишены возможности установить памятник на могиле отца. Я понимаю, что по законам жанра телешоу им нужно поставлять очередную порцию «грязного контента», разгуливая по кладбищу с множеством телекамер, произнося клятвы на могиле, создавая необходимый видеоряд для очередной передачи. Однако у всего есть предел. Я много раз по личной инициативе обращалась к Марии и Даниилу с предложением по установке памятника, звонила и даже направляла им по этому поводу официальное письмо, которое они проигнорировали. Теперь понятны их причины — сниматься в передачах и продолжать спекулировать на имени отца.

«У них нет денег на установку памятника, они бы этого очень хотели, им очень стыдно» — такие заявления были сделаны на телекамеры  Даниилом Градским у здания Тверского районного суда Москвы.

Однако они постыдно промолчали о том, что к этому времени все наследники по закону, включая их, уже получили значительные денежные суммы из наследственной массы, которые спокойно (без привлечения собственных средств) позволяли установить прекрасный памятник отцу, но денег на папу им видимо жалко. А на ведение дорогостоящих судебных процессов против меня и детей деньги находятся.

И еще раз напомню, что если бы не было судебной истории длящейся по их инициативе вот уже долгих 2 года, времени и средств на памятник у всех сторон спора было бы гораздо больше.

Я публично обращаюсь к Даниилу и Марие Градским с очередным предложением наконец-то принять участие в выборе проекта памятника, так как продолжаю считать, что несмотря на все наши материальные споры, скандалы, памятник — это дело чести, это дань памяти Александру Борисовичу.

Обращаясь к морально-этическому портрету героев развлекательных ток-шоу Даниила и Марии, а также их матери, справедливо будет заметить, что они нашли в себе силы и возможность подать заявление о принятии наследства прямо в день отпевания их горячо любимого отца, позорно опоздав из-за этого на церемонию.  

Р.S. Заказчики этих грязных телевизионных передач очевидны. Так было всегда, кто громче всех кричит «Держи вора»…»

Напомним нашим читателям, что суды по наследству завершились всего за пару месяцев до годовщины смерти Градского. Все имущество разделили между его взрослыми детьми, вдовой Мариной Коташенко и их сыновьями. Бывшая жена артиста осталась без ничего. 

Старшие дети получили загородный особняк, который артист строил 10 лет по собственному проекту, вдова с детьми живет в столичной квартире. За Мариной остался еще один загородный дом, который Градский построил рядом с большим особняком. Этим решением Даниил и Мария недовольны и грозят в самое ближайшее время его обжаловать.