Монастыринг, или Почему молодёжь рвётся к вере
Вместе с психологом, священнослужителем и молодёжью разбираемся, откуда взялся и что несёт новый тренд под названием «монастыринг»
В России активно обсуждается явление под названием «монастыринг». Новый тренд заключается в том, что молодёжь идёт в монастыри — в основном как трудники, временные рабочие, давшие обет трудиться ради покаяния и во славу Божию. Разбираемся, почему это происходит.
В 2023 году 27-летняя Анастасия посетила Иоанно-Предтеченский женский монастырь. Девушка жила в обители пять дней как трудник. Она стала выкладывать ролики о своём опыте в соцсеть. Спустя время в сети начал появляться похожий контент от других молодых пользователей. В интернете девушку назвали основательницей нового явления.
Анастасия говорит, что больше всего её удивил контекст, в котором использовали её «отчёты». СМИ представили трудничество девушки как молодёжный тренд, модное веяние. В ответ на это Анастасия записала ролик, где заявила, что сама она уже давно посещает храмы и монастыри. Девушка религиозная, православная.
Тренд не утихал. Молодые люди продолжили делиться своими мыслями и контентом под хэштегом «монастыринг». Темы такие: «Что я ем за день, будучи послушницей», «Как проходит мой день в монастыре в качестве будущего священника», «Как я добралась до Соловков» и т. д.
В обителях молодёжь обычно занимается посильной работой по хозяйству и ходит на богослужения. Но только с чего вдруг такой массовый интерес… Неужели всё из-за одних лишь роликов Анастасии?
«Монастыри притягивают своей надёжностью»
Психолог Татьяна Поначевная поясняет, что, когда в социуме происходят большие потрясения, люди ищут спокойствия и стабильности. А оказавшийся в монастыре человек ощущает умиротворение.
— Там всё стабильно, по расписанию, нет тревог. А вообще испокон веков монастыри были крепостью. Мирные люди могли найти там защиту.
По словам специалиста, в нашем сознании остался архетип монастыря как твердыни, а отношения между людьми в монастыре мягче, чем снаружи.
— Там ненавязчиво приучают к распорядку. Тебе подскажут, покажут и помогут, если ты чего-то не умеешь или не понимаешь. И не нужно быть кем-то, чтобы тебя любили. Можно сказать, там царит безусловная любовь. А у нас в социуме это практически утеряно...
В контенте молодых людей на тему монастыринга некоторые усматривают романтизацию религиозной эстетики. По словам психолога, суть в том, что жизнь внутри обители кажется таинственной, манящей. Интересно же многим, что там такое делается за закрытыми дверями.
Монастырская жизнь с её безусловной любовью и общением с верующими людьми помогает человеку поменять свои взгляды, считает психолог. Постепенно новоприбывшие сами выражают желание помочь. И затем через потребность помогать и быть рядом появляется ещё больше мотивации.
— Монастыринг привлекает сочетанием новизны и вечных традиций. Так что всё новое — хорошо забытое старое. И нельзя сказать точно, уходит ли человек в монастырь из-за проблем или веры. Порой это смешивается. Как психолог я знаю: некоторые молодые люди с тяжёлыми проблемами едут в монастырь, чтобы пожить там и прикоснуться к традициям. Позже они выбирают путь служения церкви и получают духовные специальности.
«Я отвыкла от вида своего лица»
«Ё!» поговорила с 23-летней Маргаритой, которая пару лет назад жила в монастыре как послушница. Пробыла она там чуть больше месяца.
— Я жила в Задонском женском монастыре. В тот тяжёлый период жизни мне хотелось привести мысли в порядок и отдохнуть от цивилизации. Меня окружали монахини, священники, местные прихожане и другие паломницы. В большинстве своём это были добрые, отзывчивые и умиротворённые люди.
В монастыре Рита ела обычную пищу, но без мяса. По воскресеньям давали рыбу. Важно учитывать, что в тот период не было поста. Она работала в огороде, на сыроварне и кухне. В свободное время читала и гуляла на природе. Свои ощущения она описывает так: «Место оказалось очень комфортным и живописным».
Но вот что её удивило — там якобы не было зеркал. За время пребывания в монастыре девушка забыла, как выглядит её лицо.
В обители был следующий распорядок дня, рассказывает она: утренняя служба, завтрак и послушание (работы). Затем обед, отдых, вновь послушание, вечерняя служба и наконец свободное время. Два-три часа в день можно было заниматься своими делами. Рита призналась: «Подъём и отбой никак не регулировались, главное было — сходить на службу. Так что свободное время было и в эти промежутки».
Но не жаль ли было бросить всё и отправиться в монастырь?
— Нет, я знала, что еду на время. Мне нужно было отдохнуть и получить новый жизненный опыт, — ответила Рита.
«Не хватает жизни и свежего воздуха»
Председатель молодёжного отдела Воронежской епархии иерей Олег Кораблин рассказал «МОЁ!», почему сейчас молодые люди всё чаще обращаются к монастырской жизни.
— Сегодня молодёжь живёт в условиях постоянного информационного шума. Интернет, соцсети, новости занимают всё пространство. Не хватает жизни и свежего воздуха. Поэтому у многих возникает естественное желание побыть наедине с собой, привести мысли в порядок. Мы рады такому стремлению и готовы его поддерживать.
— Как же отличить искреннее желание быть монахом либо трудником от следования модным веяниям?
— Все веяния очень быстро проходят. Если человек действительно любит Бога, это не скроешь. Любовь видна в его отношении к людям, богослужению, храму. Таких людей помечает Господь. Монах — моно (что значит один, есть только он и Бог). Часто говорят, что в монахи уходят от плохой жизни, но тут я не согласен. По большей части это делают от любви к Богу. Человек ищет мира души.
На святой горе Афон, например, трудника не сразу постригают в монахи. За ним наблюдают по 8 — 10 лет. Если человек не играет в духовность, а действительно готов, это становится очевидным и для игумена, и для братии.
— Далеко не все, кто попробовал монастырскую жизнь, остаются в обители. Как церковь относится к таким людям?
— Это вполне естественно. Монастырь — духовная лечебница. Человек может приехать туда, получить ответы на вопросы, вдохновение, исцеление души. Затем вернуться к мирской жизни. Когда приходит внутренняя усталость, он может снова приехать и восполнить силы. На Руси паломничество всегда было связано именно с кратковременным пребыванием в монастырях в качестве трудников.
— Как вы относитесь к романтизации монастырской жизни?
— Если там и есть настоящая «романтика», то именно в монашеском подвиге. Монастырь показывает глубину и подлинность бытия. Поэтому некая романтизация среди молодёжи нас и удивляет, и радует. Молодые тянутся к местам силы, молитве, подвигу преодоления страстей. Это даёт надежду на то, что наша молодёжь сможет преобразиться и наполнить церковь вдохновлёнными людьми.