Толкование богослужебных чтений 12-й недели по Пятидесятнице

Толкование 1-го Послания к Коринфянам (15:1–11)

«Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых бо́льшая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною. Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали.» (1Кор. 15:1–11).

Разобравшись с проблемами разделений и случаев безнравственного поведения в общине и ответив на вопросы, апостол Павел переходит к разбору еретического лжеучения среди коринфян. Видимо, некоторые среди них говорили, что не будет общего воскресения мертвых (ср. 1 Кор. 15, 12). Они не отрицали, конечно, что Христос воскрес, – только то, что и нам предопределено также воскреснуть. Некоторые, наверное, думали, что выживание после земной жизни было делом Божественной искры внутри каждого, которая должна была слиться со «Всем» – таким образом, что стёрта будет всякая индивидуальность, как у капли воды, возвращающейся в море. Концепция воскресения плоти была несовместимой с греческой философской мыслью и казалась эллинам отталкивающей и смешной.

Концепция воскресения плоти была несовместимой с греческой философской мыслью и казалась эллинам отталкивающей, и смешной

В самом деле, когда апостол Павел проповедовал на ареопаге в Афинах, аудитория внимала его философским рассуждениям ровно до того момента, когда он заговорил о том, что мертвые воскреснут: в тот момент афиняне начали насмехаться и освистывать его (ср. Деян.17, 32). Для эллинов тело было помехой духовности. У них была пословица: «Тело – это гробница». Духовный мир для них был в единстве, а не в множественности; в освобождённом и бестелесном разуме, а не в оковах чувственности. Убежав из грязного и бездуховного мира телесных чувств и достигнув мира чистого разума, было бы нелепо, думали они, снова вернуться в мир телесного существования. Еврейская идея воскресения плоти казалась им несообразной, ненужной и вредоносной. Неудивительно, что некоторые из них отрицали, что это часть нашего спасения!

В ответ апостол напоминает им о первоначальном благовествовании, которое они получили, и о том, что обетование нашего собственного воскресения – неотъемлемая его часть. Он заботится не о том лишь, чтобы исправить ложную идею во имя теологической точности. Он заботится и о том, чтобы эта ложная идея не наносила вред и в практической жизни. Именно (хотя бы отчасти) из-за того, что у некоторых новообращенных греков были такие взгляды на посмертное личное бытие, моральный релятивизм^[1] и распущенность настолько среди них укоренились. На всём протяжении главы апостол заботится не просто о том, чтобы донести до коринфян истинное вероучение. Кроме этого, пора им «отрезвиться», пробудиться от морального ступора и «не грешить», ведь некоторые «не знают Бога» (1 Кор. 15, 34). Конечная его цель – сделать их ревнителями нравственной чистоты, чтобы «преуспевали в деле Господнем» (1 Кор. 15, 58)

Он «сказует» (1 Кор. 15, 1), т.е. нарочито напоминает, как они в первый раз услышали Евангелие. Павел принёс его как Благую Весть – «благовествовал» (в греческом языке это выражается и в сказуемом, и в дополнении: τὸ εὐαγγέλιον ὃ εὐηγγελισάμην), и они «приняли» его. Именно то, что они приняли Евангелие, даёт им силы «утвердиться» среди житейских бурь, и им они «спасаются» (1Кор.15, 2). Конечно, при определенном условии: они должны «удерживать» весть, которую они однажды приняли как Благовествование. Иначе вся их вера окажется «тщетной».

То есть Евангельское предание, которое они первоначально приняли (глаголы «преподал» и «принял» (1Кор.15, 3) – это термины, обозначающие именно передачу священного предания), имеет центром своим воскресение. Идея воскресения плоти – не позднейшие домыслы, не произвольное умозрение, которое они вправе отвергнуть или принять. Это неотъемлемая часть того самого Евангелия, которое они приняли. Значит, они уже, в принципе, сказали «да» концепции воскресения плоти.

Они могут вспомнить, что Апостол «первоначально преподал им» как основу веры, как Христос не только «умер за грехи наши и погребен был» (1Кор.15, 3–4), но и «воскрес в третий день». Равно как Его животворящая и жертвенная смерть на Кресте, и Воскресение Его было «по Писанию», то есть пророчества о нём есть в еврейском Ветхом Завете. Как Его смерть была неслучайной в Его домостроительстве спасения, так и Воскресение Его из мертвых было не мелким заключительным штрихом в Его истории, а долгожданной её кульминацией.

Воскресение из мертвых было не мелким заключительным штрихом в Его истории, а долгожданной её кульминацией

Историческую действительность Его Воскресения доказывает великое множество правомочных свидетелей (этот аспект правомочности их по римскому закону, вероятно, и есть та причина, по которой женщины, например, Мария Магдалина, не указаны в этом списке свидетелей). После Воскресения Он «явился Кифе, потом двенадцати» (1Кор.15, 5; Двенадцать – это не точное число, ведь Иуда уже отпал, а Матфий ещё не был избран на замену его; это термин, обозначающий внутренний круг учеников). «Потом явился более нежели пятистам братий в одно время» (1Кор.15, 6); наверное, это указание на собрание в Галилее, упомянутое в Мк.16, 7 и Мф.28, 16–17. «Бо́льшая часть» из этих братий оставалась «доныне в живых» ко времени написания Послания и могли засвидетельствовать истинность Воскресения.

Но и это не всё. Он «потом явился Иакову» (1Кор. 15, 7), брату Своему (автору Послания Иакова и первому епископу Иерусалима). Это явление не упоминается в канонических посланиях, но о нём гласило раннее устное предание, и его версия (мы не можем сказать, насколько точная) была включена в неканоническое «Евангелие евреев». Как упоминает блаженный Иероним Стридонский, согласно этой истории, Иаков не ел ничего со времени Тайной Вечери, пока Господь не явился ему, говоря: «Ешь свой хлеб ныне, брат, ибо Сын Человеческий воскрес из мертвых». Точен ли этот рассказ или нет, во всяком случае Господь и вправду явился Своему сроднику по плоти, приведя его к полной вере (ср. Деян.1, 14).

После этого явления Господь явился «также всем Апостолам» – видимо, имеются в виду все Семьдесят (ср. Лк.10, 1), а не одни лишь Двенадцать, ведь Двенадцать упомянуты несколькими стихами раньше. Затем, «после всех» (1Кор.15, 8), Господь явился и самому Павлу. Он самоуничижительно называет себя «изверг» (выкидыш, греч. ἔκτρωμα, также встречается в Чис.12, 12 и Еккл.6, 3), думая, что у него не больше права «называться Апостолом» (1Кор.15, 9) и быть причисленным к ним, чем у недоношенного младенца – быть причисленным к нормально рождённым детям. Это потому, что он, в отличие от остальных апостолов, «гнал церковь Божию». Но всё же он апостол – «благодатию Божиею» (1Кор. 15, 10), и Божий вклад благодати в него оказался не «тщетным» (греч. κενός, «напрасный»). В самом деле, он «более всех Апостолов потрудился», сделал великие дела. Впрочем, размышляет он, не своей силой – нет, конечно! – но «благодатью Божией, которая» с ним. Он мудро уходит от темы сравнения себя с прочими апостолами – особенно потому, что так много уделил внимания в Послании обличению разделений коринфян и сравнения апостолов, которое было в основе их (ср. 1Кор.3, 4). Важно не то, он ли свидетельствует или они. Важно то, что «так проповедуют» (1Кор. 15, 11) все апостолы на земле, провозглашая Воскресение Иисуса, и «так уверовали» коринфяне, принимая это Воскресение.

Экскурс: Согласование рассказов о явлениях Господа по Воскресении.

Так как иногда утверждают, что невозможно согласовать Евангельские рассказы о явлениях Христа по Воскресении, может быть полезно, если мы попытаемся это сделать здесь. Это – одна из возможных попыток согласования явлений, упомянутых в четырёх Евангелиях и 1 Кор. 15. О хронологии некоторых явлений (например, Иакову и пятистам) можно только догадываться.

Первое воскресенье

• Мф.28, 1, Мк.16, 1–4, Лк.24, 1–3, Ин.20, 1 – Мария Магдалина и другие мироносицы выходят из домов (в разное время?), как договорились раньше, чтобы встретиться у Гроба утром первого дня.
• Ин.20, 2 – Мария Магдалина приходит первой, раньше прочих, видит, что Гроб пуст, и удаляется, чтобы найти Петра и Иоанна.
• Мф. 28, 5–7 – Тем временем прочие мироносицы приходят к Гробу, видят, что он пуст, и их приветствуют ангелы.
• Мф.28, 8, Мк.16, 8, Лк. 24, 9 – Жены бегут, чтобы сказать апостолам. Они находят их и делятся новостью.
• Ин.20, 3–9 – Мария Магдалина, Петр и Иоанн бегут ко Гробу.
• Ин.20, 10 Петр и Иоанн видят, что Гроб пуст, и уходят.
• Ин.20, 11–17 – Мария Магдалина остаётся горевать, но встречает воскресшего Господа.
• Ин. 20, 18 – Она также бежит рассказать прочим апостолам.
• Лк. 24, 10–11 – Апостолы не верят рассказам жен.
• 1Кор.15, 5, Лк.24, 34 – Христос является Симону Петру.
• Мф. 28, 9–10 – Христос является женам.
• Лк. 24, 13–35 – Христос является двум ученикам по дороге в Еммаус.
• Лк. 24, 36–43, Ин.20, 19–23, 1Кор.15, 5 – Христос является Двенадцати (а точнее, десяти) вечером в Иерусалиме.

Второе воскресенье

• Ин.20, 26–29 – Христос снова является апостолам, когда Фома был с ними.

После этого

• Ин.21, 1–22 –Третье явление Христа ученикам, в Галилее.
• Мф.28, 16–20, 1Кор.15, 6 – Христос является множеству учеников – более чем пятистам.
• 1Кор.15, 7 – Христос является Иакову.
• Лк. 24, 44–49; 1Кор.15, 7 – Христос является всем Семидесяти Апостолам, в Иерусалиме.

Конечно, это не исчерпывающий список. Господь являлся много раз ученикам в сорокадневный период по Воскресении (ср. Деян.1, 3). Но мы опровергли утверждение, будто бы явления, упомянутые в Евангелиях, невозможно согласовать^[2].

Толкование Евангелия от Матфея (19:16–26)

«И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя. Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение. Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно.» (Мф. 19:16–26).

Далее Матфей рассказывает историю юноши, который пришёл к Иисусу с важным вопросом. В Мк.10, 17 сказано, что он прибежал к Иисусу и поклонился перед Ним, а в повествовании Матфея неожиданность его появления выражена характерным: «И вот!» (Мф.19, 16).

Юноша обращается к Иисусу почтительно: «Учитель!» – и спрашивает: «что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» То есть он спрашивает, какую из «мицва», какое доброе дело или великий труд он должен совершить, чтобы у него гарантированно было место в будущем веке. Употребление им прилагательного «благий» показывает, что его представления о благе были поверхностными и неточными. Юноша думает, что он может легко исполнить какой-то подвиг добродетели, чтобы впечатлить Бога и гарантировать себе вечную жизнь.

Прежде чем ответить на вопрос, Христос обращает внимание молодого человека, что тот неверно понимает благо, и спрашивает: «что ты называешь Меня благим?» (Мф. 19, 17) Ведь истинно благ «только один – Бог». Если юноша хочет найти свой путь, он должен признать, что истинное Благо непостижимо и не от мира сего, и пусть он не думает, что это сокровище можно легко приобрести.

Затем Христос отвечает на вопрос прямо. Юноша знает заповеди – «если хочет войти в жизнь вечную», пусть соблюдет их. Юноша переспрашивает: «какие?» (Мф.19, 18) – ведь фарисеи склонны были думать, что речь идёт об очередном предании старцев. Христос, однако, имеет в виду основные заповеди Закона, в центре которых – любовь к ближнему, ведь любовь к Богу можно измерить любовью к ближнему (заповеди, названные Иисусом в Мф.19, 18–19, – цитирование Десяти Заповедей в Исх. 20 и заповеди любить ближнего своего из Лев.19, 18). Если кто выразит любовь к Богу таким образом, он может быть уверен, что всё будет хорошо

Юноша уверяет Иисуса, что «всё это сохранил он от юности его» (Мф.19, 20, Мк.10, 20). Но всё же он чувствует, что чего-то «еще недостает» ему. Он всё ещё мучится пустотой, которая ежедневно тяготит его. Нужно что-то ещё. Он готов совершить какой-то героический подвиг для Бога, чтобы, как он надеялся, заполнить пустоту в сердце.

Иисус не возражает этому человеку и не говорит, что тот не соблюл заповеди. Но Он понимает, что ощущение юноши, что чего-то не хватает, – знак, что Бог призывает его к совершенству, к христианскому ученичеству.

Ощущение юноши, что чего-то не хватает, – знак, что Бог призывает его к совершенству

Если он соблюдает Закон, одного этого достаточно, чтобы унаследовать жизнь в грядущем веке, но Бог призывает его вкусить этой жизни уже сейчас, став учеником Христа. Потому Он предлагает ему стать «совершенным» (Мф.19, 21, греч. τέλειος – «зрелый, оконченный», ср. Мф.5, 48), чтобы достигнуть цели, для которой был создан. Он должен «пойти, продать имение свое и раздать нищим, и будет иметь сокровище на небесах». Ему следовало сломать шаблон прошлой жизни и «прийти, следовать» за Иисусом в новой жизни. В этой новой жизни пустота его сердца будет славно заполнена.

«Услышав слово сие, юноша» (Мф.19, 22), однако, опечалился. Он готов был отдать кое-какие деньги, но не вполне сломать шаблон прошлой жизни. Он надеялся, что Иисус даст ему совет, который можно было бы выполнить в рамках привычной жизни, какую он знал. Он не был готов распрощаться с прошлой жизнью совсем. Он любил свою жизнь, «потому что у него было большое имение». И он отошёл, отвергнув предложение Господа и оставив неосуществлённой возможность новой жизни.

Когда богач ушёл, Иисус торжественно провозгласил ученикам, что, очевидно, «трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф.19, 23). Пример этого юноши показывает, как сложно имеющим богатство стать истинными учениками Христа. Жизнь ученика подразумевает готовность утратить богатство и популярность в этом мире и сбросить с себя оковы Маммоны. Богатые неохотно это делают, потому что им есть что терять. В самом деле, «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф.19, 24). То есть, попросту говоря, это невозможно! Так удобопреклонно сердце человека к искушениям богатством.

«Услышав это, ученики Его весьма изумились» (Мф.19, 25). Большинство полагало, что богатство – это награда от Бога, знак Его милости. Если даже богатым так трудно, «так кто же может спастись?» Наверняка же всему остальному миру нет надежды!

Христос «воззрел» (Мф.19, 26) на них, посмотрел пристально, измеряя отчаяние их сердец (ἐμβλέπω – выражает более интенсивное действие, чем βλέπω, «смотреть»). Ему есть что сказать, чтобы уверить их, хоть Он и не берёт назад ни одного Своего слова об опасностях богатства. Но Он говорит, что «Богу же всё возможно». С Божией помощью даже богач может найти силу отречься от погони за материальными благами и последовать за Богом в простоте сердца. С Богом, действующим в сердце человека, даже богатые могут применить свои деньги во славу Бога (ср. 1 Тим. 6, 17–19)^[3].