В октябре будет годовщина новости о строительстве новой мегасвалки под Казанью – комплекса переработки отходов. КПО в Пестречинском районе должен превзойти печально знаменитую самосыровскую свалку под столицей примерно в 4,5 раза. 

В марте этого года инициативная группа местных жителей в районном суде два раза безуспешно пыталась оспорить решение исполкома Ленино-Кокушкино о передаче 138 га земель сельхозназначения под нужды будущей свалки. На состоявшееся 24 марта второе заседание суда пришло около 200 человек из самих пестрецов и ближайших сел и деревень. Масштаб проблемы растет. Исходя из этого редакция обратилась за комментариями к кандидату исторических наук и, как оказалось, уроженцу района Александру Овчинникову. Он поможет нам разобраться в проблеме свалки не только со стороны «зеленой повестки». 

Кто виноват? 

Александр Викторович, как проходило ваше детство в районе? Была ли эта проблема тогда? 

С некоторыми оговорками меня можно назвать «местным». Я жил в Пестрецах до окончания школы, а сегодня стараюсь поддерживать контакты с родственниками и знакомыми оттуда. 

Для Пестречинского района тема залежей мусора актуальна не только из-за громкой новости о мегасвалке. Многие красивейшие заливные луга, овраги с родниками и лесные поляны десятки лет завалены мусорными пакетами с одноразовой посудой, пустыми бутылками и прочим. Длинными летними ночами веселье на природе вокруг райцентра не прекращается. Местные и приезжие «культурно отдыхающие» моют машины рядом с озерами и реками, туда же сливают отработанную воду с химикатами. 

---

Фото: виды Пестречинского района, Александр Овчинников

---

И в чем, по-вашему, состоит суть экопроблем в деревне? 

Дело не в экологическом бескультурье, а в специфике социального мира деревень. Люди в них, как и классические аграрные общества, живут не в гармонии с природой, а по исторической инерции продолжают бороться с ней за выживание. Отсюда стремление потреблять не качественно, а количественно и престижно. А практика экологичного отношения к окружающей среде, те же бумажные пакеты, воспринимается как признак неблагополучия и угроза стабильности. 

Людей понять можно. Около сотни лет назад в Татарстане из-за продразверстки свирепствовал страшный голод. В годы войны, как рассказывала моя бабушка, лакомствами были лебеда и кора деревьев. В 1950-80-х годах существовал продовольственный дефицит. В 1990-е годы я в Пестрецах ел в основном картошку, редко – свинину с подворья, а летом появлялась рыба. В 2000-е пришли торговые сети с завалами красиво упакованной дешевой и сомнительного качества еды, оставляющей после себя холестериновые бляшки и горы мусора. Если раньше «пухли от голода», то сегодня актуально выражение «полнеть от бедности». 

Судя по опыту других стран, практика количественного потребления исчезнет только через несколько «неголодавших и «непуганных» поколений. Люди должны реализовывать потребности не только физиологического, а более высокого порядка. Задумываться над вопросом не «кем быть, чтобы прокормить себя и зависящих от меня иждивенцев?», а «каким быть?» 

То, что мы сейчас называем защитой окружающей среды, для крестьян никогда не было самоцелью. В детстве я ходил рыбачить с дедом на соседнее озеро исключительно в прагматичных целях – отужинать. Первую и последнюю пойманные рыбы мы обязательно отпускали, надеясь, что живность в водоёме не переведется. 

 

Фото: мусорка в Пестречинском районе

А теперь представьте, что на такой уклад жизни накладываются современные технологии и огромный объем продуктов. Потребительское отношение к природе остается прежним, но вместо черепков горшков появляются мусорные свалки с треплющимися на ветру обрывками полиэтилена. 

Мой дед рассказывал, что мальчишкой ему приходилось ходить в лаптях. Они быстро стаптывались, и примерно через две недели нужно было делать новые. Использованная обувь быстро «утилизировалась» самой природой. Современные резиновые кроссовки и сапоги по истечении годности выбрасываются в ту же природу, но лежат в почве веками. 

Понятной и оправданной мечтой многих селян является собственный дом, который воспринимается центром мира, крепостью. Мой одноклассник, которого я не видел 20 лет, при встрече рассказывал, что лично для него важнейшим событием за это время стало получение в наследство дома и проведение там ремонта. В Пестрецах и соседних деревнях можно увидеть много старых бревенчатых крестьянских пятистенков, многие из которых уже покрыты сайдингом. Увеличивается строительство домов из неприродных материалов, а строительный мусор по привычке часто складируется в полях и лесах. 

«Нам нечем дышать»: Жители Татарстана просят Минниханова избавить их от свалки

Получается, местные жители и есть виновники свалки? 

В том-то и дело, что назвать конкретных виновников очень сложно. Например, большой проблемой для района является неконтролируемый привоз отходов с казанских предприятий. СМИ неоднократно писали, что на поля сливают ядовитую жижу с местной птицефабрики. 

Там, где живет человек, обязательно появляется помойка, но по современным стандартам разгребать ее обязаны соответствующие службы. Однако есть свои нюансы. За последние десять лет Пестречинский район несколько раз настигали мусорные кризисы. Они были вызваны запутанными и непрозрачными отношениями между УК, ответственными за вывоз мусора подрядчиками и муниципальными властями. Местные жители исправно платили за вывоз, но видели и чувствовали переполненные свалки. Те, кто должен был убирать отходы, уклонялись от выполнения своих обязательств. 

Большинство, говорят антропологи, живет идеалами посттрадиционного, недавно ещё полностью крестьянского, общества. В нем особо важны родственные и дружеские узы, договоренности. Они часто служат альтернативой официальным правовым нормам. Судебные тяжбы априори считаются делом малоэффективным. Отсюда явные противоречия между нынешним обращением жителей района в суд, сбором вокруг него, и привычными практиками выхода из сложных ситуаций. 

Чему равно расстояние от Пестрецов до Неаполя? 

А есть ли иностранный случай, аналогичный пестречинской ситуации? 

Удивительно, но в плане «мусорной проблемы» Пестречинский район очень похож на такой же посткрестьянский социум юга Италии. Живописные природные виды Сицилии и Кампании соседствуют с помойками. Мусор не вывозится из-за переполненности свалок, а создать новые госполигоны трудно из-за сопротивления местных жителей и влияния незаконных семейных объединений. Последние контролируют вывоз и складирование мусора, зарабатывают с этого. Мусорный бизнес приносит огромную прибыль, часто несравнимую с доходами от незаконных видов деятельности. Эти «уважаемые люди» вывозят промышленный токсичный мусор в политически нестабильные и подверженные коррупции африканские страны – Тунис и Сомали – ухудшая там экологическую обстановку. 

 

Фото: Неаполь, скриншот из видео «МУСОРНАЯ СТОЛИЦА ЕВРОПЫ [Пора валить Неаполь]» /YouTube-канал «Руслан Усачев»

В Неаполе, столице Кампании, такие организации заинтересованы в простом складировании мусора на уже переполненных полигонах. Сам город иногда напоминает одну большую помойку. Пространство между тремя городками рядом с Неаполем давно называют «треугольником смерти». Кроме мусоросжигательного завода, там находятся захоронения токсичных отходов, иногда по документам числящиеся «компостом». Неудивительно, что смертность местного населения от онкологических заболеваний здесь в два раза выше, чем в среднем по Италии. 

Между прочим, рядом с Ленино-Кокушкино и Пестрецами находится птицефабрика, и интересно было бы сравнить данные по болезням местных жителей с цифрами в среднем по республике. После появления мегасвалки статистика вряд ли улучшится. 

И как итальянские власти борются с мусорной проблемой? Есть ли успех, который мы можем повторить? 

В 1980-е годы проблема стала настолько острой, что ей занялось итальянское правительство. Требовалось найти компромисс между ним, покровителями «мусорного лобби» и местными жителями, недовольными лежащим на улицах мусором. Было решено перейти к раздельному сбору и переработке отходов, строительству мусоросжигательных заводов. 

Однако снова возникли трудности – вредные выбросы в атмосферу после сжигания отходов. В итоге проблему решить не удалось, и главной причиной тому стали особенности социально-политических отношений на юге Италии. 

В пики мусорных кризисов некоторая часть итальянского мусора без особых проблем при помощи современных технологий перерабатывалась в Германии. Еще Швеция, решившая проблему переработки собственного мусора, начала его ввозить из-за границы. Опыт Германии и Швеции в борьбе с мусором следовало бы повторить, но даже самые передовые технологии не будут работать в неподходящих социально-политических условиях. 

Сможет ли гражданское общество Пестречинского района предотвратить возможную экологическую катастрофу? 

Кто борется с появлением мусорки в Пестрецах? 

На сегодняшний день в одной из соцсетей в группе противников мегасвалки насчитывается более 1500 человек, а на офлайн-заседание Пестречинского районного суда пришло около 200 человек. Не могу сказать, что в районе образовалось полноценное гражданское общество. По большому счету, оно появляется в городе, где есть определенный уровень образования и относительно независимый бизнес. 

 

Фото: люди, пришедшие к зданию Пестречинского районного суда, 18 марта, группа во Вконтакте "Царёво.Шигалеево.Ленино-Кокушкино.Чистый воздух"

За пределами города важнее влияние родственных связей и знакомств. На встрече одноклассников я заметил, что многие из них работают в тех же организациях, что ранее их родители, а бюджетные трудовые коллективы прочно встроены в вертикаль районной власти. Поэтому люди сначала подумают о том, как бы на работе не попало, и только во вторую очередь о гражданской позиции. 

Судя по фото и видео в СМИ, на заседаниях райсуда было много неработающих пенсионеров и находящихся в декрете мам. Работающие лица среднего возраста, хоть и состоят в антимусорных группах в соцсетях, но стараются следовать крестьянской мудрости – моя хата с краю. Возможно, этим объясняется явно не пенсионерский тайный ночной активизм по развешиванию в Пестрецах и Ленино-Кокушкино баннеров против строительства полигона. 

И как влияет образование на зрелость гражданского общества? 

Например, сын экс-главы района, коренного пестречинца, получал среднее образование не в местной школе, а в казанской гимназии. Двадцать лет назад перед поступлением в аспирантуру я работал в одной из районных школ. Меня удивили настойчивые хлопоты родителей во время выставления даже четвертных оценок их детям-пятиклассникам. Сейчас возраст последних приближается к 30 годам, и, возможно, среди них тоже есть недовольные планируемым строительством. 

В районе присутствует только одно среднепрофессиональное учебное заведение, и находится оно как раз в Ленино-Кокушкино. Это филиал Казанского авиационно-технического колледжа (КАТК), который раньше был сельскохозяйственным профессиональным техническим училищем. В моей школе попаданием туда пугали отстающих девятиклассников. 

При выборе высшего образования пестречинская молодежь и их родители ориентируются в основном на технические и сельскохозяйственные специальности на «коммерции» вузов. Важным представляется будущая зарплата, что в итоге сказывается на общей картине социально-политического устройства мира. 

А что был за случай, когда местные обратились в китайское посольство, чтобы им помогли решить проблему? 

Он может показаться казусным и незначительным, но на мой взгляд, чрезвычайно интересен, с научной точки зрения. Не найдя поддержки у российской власти, активисты обратились к другим, как им казалось, более влиятельным людям. Причем в самом Китае на мусорную проблему государство обратило внимание только в 2017 году. Жалоба в обход российского суверенитета властям другого государства очень напоминает вопрос русских крестьян в начале Первой Мировой войны о том, воюет ли их деревня с Германской империей, или это делает только Россия? 

 

Фото: мусорная свалка в карьере, в 50 метрах от деревни Надеждино, Пестречинский район, группа во Вконтакте "Царёво.Шигалеево.Ленино-Кокушкино.Чистый воздух"

Надежды на китайское посольство иллюстрируют наивные политические воззрения о сильных мира сего как пирамиде начальников, вершина которой сегодня якобы находится в Пекине. 

В этом же дискурсе следует рассматривать обращение местной учительницы к президенту России с предложением начать каждому району утилизировать мусор самостоятельно. Следуя этой логике, районам нужно самим производить промышленные и продовольственные товары. Судя по некоторым интервью пестречинских активистов, они отнюдь не против перенесения мегасвалки куда-нибудь под Арск или Кукмор, куда, между прочим, свозились бы и пестречинские отходы тоже. 

Важно понять, что переполненные товарами торговые центры Казани, районные магазины, свалки в деревнях и на природе являются частью общего социально-политического пространства. 

Один из комментаторов, возмущенный планами строительства мегасвалки, доказывал в соцсетях, что мы живем в XXI веке, и поэтому такого безобразия быть не может. Я бы не стал этого утверждать категорично. Мой дед рассказывал, что мальчишкой застал стариков, которые еще детьми жили при крепостном праве и бегали за каретой помещика, бросавшего им на землю конфеты, за которые прямо в дорожной пыли начиналась драка. Формальное календарное время – понятие относительное. 

Все-таки есть ли перспективы появления в районе гражданского общества? 

Напомню, что по отношению к Казани Пестречинский район – пригородный, и здесь наблюдается субурбанизация, когда горожане среднего класса и выше, поддавшись экологическому мифу, переселяются на «свежий воздух» поближе к природе, но при этом недалеко от города. Новое для района население можно увидеть в Пестрецах и, особенно, в Куюках и Царево Village. Последнее находится рядом с Новым Шигалеево и недалеко от Ленино-Кокушкино, составляя треугольник, в котором планируется Комплекс по переработке отходов. 

Такие субурбанизированные жители меняют общую статистику по образованию. Они обычно каждый день ездят на высококвалифицированную работу в Казань, менее зависимы от районных властей, и стремятся отстаивать свои права открытыми способами. Возможно, именно отсюда найм адвокатов и попытки юридически грамотно опротестовать решение передачи сельскохозяйственных земель под мусорный полигон. 

Волны субурбанизации, видимо, могут оказаться решающими в появлении в районе элементов гражданского общества. Реализующих мечту о семейном гнездышке на природе жителей того же Царево Village вряд ли обрадует перспектива появления рядом с этим «гнездышком» мегасвалки. 

Шиеса и Баймака не будет, но и мусор не закончится

Стоит ли ждать от протестов каких-то более радикальных действий? 

Реакция местных на появление мегасвалки наверняка обратила на себя внимание руководства республики. Причина заключается в потенциальной трансформации экологических требований в политические лозунги. Политизированность экопротеста ещё недавно была общероссийской тенденцией – несистемные политические активисты часто маскировали свои действия «зеленой повесткой». 

Экологические проблемы напрямую касаются жизни и здоровья, и ради них граждане говорят и действуют там, где в других случаях сочли бы нужным промолчать и не связываться. 

Начиная с 2017 года Россию накрыл «мусорный кризис». Специалистами подсчитано, что в 2020 году территория мусорных полигонов в стране увеличивалась на площадь, равную Москве и Санкт-Петербургу вместе взятым. С 2002 по 2017 годы объем отходов в модернизирующейся стране вырос более чем в три раза. Скорость образования отходов существенно выше скорости роста ВВП. 

А какие примеры, близкие к нам по географии, можно вспомнить? 

В Татарстане памятны усилия жителей поселков Осиново, в шутку прозванного «Диоксиновым», и Салават Купере по недопущению строительства рядом с их домами мусоросжигательного завода. Палаточный лагерь протестующих тогда демонтировали силами правопорядка. К 2027 году завод все же планируют построить. 

В целом по России подавляющая часть мусора формируется за счет агломераций, а вывозится подальше от них, что рождает чувство социальной несправедливости. 

Москвичи производят 8,5% твердых коммунальных отходов в целом по стране, тогда как транспортируется мусор за десятки, сотни, а иногда и тысячи километров от столицы. Так случилось с проектировавшимся мусорным полигоном рядом с ж/д станцией Шиес в Архангельской области. Туда за 1200 км хотели перевозить мусор из Москвы. В итоге, после двух лет упорной борьбы, включавшей обращения на самый высокий уровень, палаточный лагерь, столкновения с «чоповцами», создание Межрегиональной экологической коалиции «Стоп Шиес», выдвижение на выборах «народного губернатора» и прочее, местные жители все же одержали победу. Но с 2020 года в России произошли серьезные изменения и, несмотря на эмоциональные заверения некоторых пестречинских активистов о готовности «жить в палатках», повторение феномена Шиеса сегодня невозможно. 

Наверняка есть беспокойство, что жалобами на состояние окружающей среды могут воспользоваться деструктивные националистические силы. В январе прошлого года рядом с башкирским городом Баймак произошли масштабные столкновения местных жителей и полиции из-за незаконной золотодобычи.

В конце 1980-х деятельность многих ныне запрещенных татарских националистических организаций началась с лозунгов против строительства атомной электростанции вблизи Камских Полян. В Пестречинском случае природу как колыбель народа не защищают. Риторика недовольных в основном социально ориентирована, а политические вкрапления немногочисленны и очень осторожны. 

Вывод 

Таким образом, шаги местных жителей по противодействию появления мегасвалки сложно назвать голосом зрелого гражданского общества. Скорее, мы видим стихийное эмоциональное недовольство, но оно постепенно принимает более или менее организованную форму. 

Вроде бы сугубо техническая проблема утилизации мусора таковой отнюдь не является. В ней переплелись многие ключевые аспекты развития страны за последнюю сотню лет: от урбанизации до государственно-монополистического капитализма и становления демократии. Легко сказать, что нужно внедрять высокие технологии переработки отходов. Но практическая реализация такого намерения оборачивается не только экономическими, но и социально-политическими и даже психологическими противоречиями. Поэтому не нужно упрощать, искать «плохих» и «хороших». Каждый шаг всех заинтересованных сторон должен быть максимально продуман и взвешен.