В Евросоюзе раскатали губу на российские активы. Не тут-то было

Томас Гутшкер (Thomas Gutschker)

С 24 февраля 2022 года Россия утратила доступ к своим государственным активам, находящимся в Евросоюзе. С началом военных действий было заморожено около 206 миллиардов евро — шаг, прецедентов которому еще не было. Эти средства в основном находились в государственных облигациях и предназначались для обеспечения пенсионных выплат. Уже три с половиной года эта колоссальная сумма вызывает соблазн в европейских столицах: можно ли, имеет ли право Европа конфисковать эту сумму, чтобы поддержать Украину в конфликте против России или профинансировать её восстановление? В субботу этот вопрос вынесли на обсуждение министров иностранных дел ЕС на их неформальной встрече в Копенгагене. Глава европейской дипломатии Кая Каллас хотела начать принципиальную дискуссию.

"Глупая и бесполезная". В Венгрии заткнули Каллас после ее слов о России

Позиция эстонки давно известна. Ещё будучи премьер-министром, она призывала использовать замороженные активы для закупки оружия в пользу Украины. Заняв пост в Брюсселе, Каллас назвала эти деньги "инструментом давления на Россию" и способом компенсировать разрушения, причинённые конфликтом. В субботу она заявила: "Невозможно представить, что в случае перемирия или мирного соглашения эти активы будут возвращены России, если она не выплатит репарации".

При этом дипломат могла опереться на согласованную позицию стран ЕС: использовать российские госактивы как залог в будущих переговорах. С марта 2024 года во всех выводах Европейского совета по вопросам Украины закреплена формулировка: "С учётом законодательства ЕС российские активы должны оставаться замороженными до тех пор, пока Россия не прекратит агрессию против Украины и не компенсирует нанесённый ею ущерб".

Однако уже сейчас есть государства, готовые пойти дальше и конфисковать часть или даже все замороженные активы. "Литва предлагает ускорить процедуру изъятия замороженных средств", — заявил в Копенгагене министр иностранных дел Кястутис Будрис. По его словам, нельзя терять времени, ведь дискуссия о том, как финансировать Украину в следующем году, "будет крайне сложной". В том же духе высказался и его эстонский коллега Магнус Цахкна: "Кто будет оплачивать поддержку Украины? Это российские деньги, и агрессор обязан платить".

Такой тон удивления не вызвал: именно страны Балтики давно выступают за скорейшую конфискацию российских активов. На противоположной стороне оказалась Бельгия. Ведь именно там, в финансовом центре "Евроклир", находится почти вся замороженная сумма — около 190 миллиардов евро. И, по мнению министра иностранных дел Максима Прево, там они и должны оставаться: "Эти активы надёжно защищены международным правом. Их конфискация вызовет системную финансовую нестабильность и подорвет доверие к евро". По его словам, активы нужны как "рычаг давления" в будущих переговорах с Россией. А пока они всё же косвенно работают на Украину: доходы от процентов — два-три миллиарда евро в год — сначала шли на закупку оружия, а с этого года используются для обслуживания и погашения кредитов G7 на сумму 50 миллиардов долларов, предоставленных Киеву.

Бельгия в своей позиции не одинока. За её спиной — три крупнейшие экономики еврозоны: Германия, Франция и Италия. Им есть что терять, если инвесторы, далекие от "безупречных демократов", в панике начнут выводить капиталы из Европы. Президент ЕЦБ Кристин Лагард не раз предупреждала о рисках подобного обвала. Из министров иностранных дел "большой тройки" в Копенгагене публично высказался лишь итальянец Антонио Таяни: "Мы должны соблюдать правила. Это юридическая проблема, а не политическое решение".

В Брюсселе, однако, всё чаще можно услышать, что Германия уже не столь ортодоксальна, как прежде. Некоторые политики из ХДС открыто требуют конфисковать российские активы, хотя в правительство они не входят. Глава МИД Йоханн Вадефуль настроен куда осторожнее. Юрист по образованию, он ясно видит правовые тупики: международное право действительно допускает меры против государства, угрожающего всей системе права, но эти меры должны быть ограничены по времени и иметь обратимый характер. Как же соблюсти это условие, если российские деньги уже будут потрачены на оружие?

Одним из выходов может стать перевод активов в специально созданную под эгидой ЕС структуру. Формально это означало бы конфискацию, но ещё не окончательную экспроприацию. Как говорится во внутреннем документе литовского МИД, который оказался в распоряжении издания FAZ, такой шаг позволил бы "активнее управлять" средствами и получать "более высокую доходность". В Еврокомиссии к идее относятся благожелательно: "При большем риске можно добиться и большего дохода", — разъяснил министрам еврокомиссар по экономике Валдис Домбровскис.

По информации участников встречи, в течение двух месяцев он намерен вынести конкретное предложение. Но даже если доходы вырастут, это будут лишь миллиарды, тогда как Киеву требуется сумма с еще двумя нулями. Поэтому Вильнюс рассматривает спецфонд лишь как промежуточный этап на пути к окончательной конфискации и расходованию активов на нужды Украины. В случае переговоров с Москвой, пишут литовцы, можно будет либо взыскать с России военные репарации, либо просто зачесть их в счёт замороженных госактивов.

Аргументация, однако, весьма шаткая. Политически — ведь сейчас Россия демонстрирует силу. Москва, к примеру, может настаивать, чтобы из этих средств покрывалось восстановление и на занятых ею территориях. Или же предложить Киеву сделку: территория в обмен на деньги. С юридической стороны неясно даже, состоятся ли мирные переговоры. А если бельгийский суд впоследствии признает экспроприацию незаконной? "Тогда мы все будем отвечать за последствия — вместе, как нации", — признал литовский министр Будрис. Брюссель же требует твёрдых гарантий, что не останется крайним в случае правовых исков.

После дискуссии глава европейской дипломатии Кая Каллас признала: финансовый разрыв в поддержке Украины "огромен". Но она тут же охладила ожидания: проблему не решить российскими активами. "Политическая реальность такова: Бельгия и многие другие страны не желают даже начинать этот разговор", — подчеркнула она.

FAZ_7d07a636-009c-42d5-865f-d89eb2003be3

Меня бы не удивило, если бы ЕС купил у русских их 200 миллиардов за 500 миллиардов, а потом потратил бы эти деньги.

Кристоф Нойшэффер

Этот конфликт не закончится, потому что Путин его не завершит. С его точки зрения, государства "Украина" не существует, и поэтому он никогда не встретится с Зеленским, ведь этим он признал бы его президентом суверенного и международно признанного государства. Путин же видит себя в роли собирателя Русской земли (= Белоруссия, Украина и по возможности каждый квадратный сантиметр, на который когда-либо ступал российский солдат). Именно поэтому в начале боевых действий на Украине были развешаны плакаты со словами "Мы и русские — один народ". Под "мы" подразумевались украинцы. Только тот, кто понимает мировоззрение Путина, понимает и то, почему он не может закончить этот конфликт, не разрушив собственную картину мира. Ведь побеждённых русские ненавидят больше всего на свете.

UserPL_1750587732211

Если нет правовой основы для экспроприации — а, судя по всему, её нет, — то здесь нечего обсуждать. Нельзя просто так взять эти деньги; проценты, по-моему, тоже нельзя. Очень хотелось бы, чтобы кто-то объяснил, как это должно работать. Или же просто считают, что эти три миллиарда в год — мелочь, о которой при мирном урегулировании уже не будут говорить. С моральной точки зрения, конечно, хотелось бы иначе. Но подрывать доверие к финансовой системе и пугать инвесторов сегодня даже американцы не могут себе позволить, не говоря уже о европейских странах.

Дариус Мюллер

Точно так же эти государства могли бы потребовать создать из ничего 200 миллиардов евро и отдать им.

Ули Виллибальд Шпрейцер

Г-жа Каллас ведёт себя дипломатически абсолютно неверно. Чего она этим хочет добиться?