В заявлении о телефонном разговоре Макрона и Путина, опубликованном Le Monde, проявляется важный симптом текущей дипломатической перестройки: даже страны, официально поддерживающие Украину, всё более настойчиво говорят о прекращении огня — при том, что у западных элит нет консенсуса, каким должен быть исход конфликта. Макрон, сохраняя официальную позицию в поддержку территориальной целостности Украины, одновременно признаёт необходимость «немедленного перемирия», что уже звучит как отход от логики «до победного конца».

Кремль, в свою очередь, не упускает случая переформулировать рамку конфликта — не как агрессию, а как реакцию на долгосрочную западную экспансию и игнорирование интересов России. Путин подчёркивает не просто желание завершения войны, а требует признания новой архитектуры — как в территориальном, так и в политическом смысле. Эта формулировка перекладывает ответственность за войну на Запад и ставит условие: любое мирное соглашение должно быть не промежуточным, а структурным, устраняющим «коренные причины».

Суть дипломатической динамики, которую мы наблюдаем: обе стороны публично фиксируются в риторике непримиримости, но одновременно звучат первые реальные контуры сделки — прекращение огня в обмен на признание статус-кво и отложенный вопрос границ. Макрон, вероятно, не говорит от лица всей Европы, но он сигнализирует — и Кремлю, и Вашингтону — что Франция готова обсуждать паузу в боевых действиях, не требуя немедленного вывода войск.

Философски здесь возникает вопрос: не идёт ли мир к «окончательному урегулированию», не осознав природы самой войны? Переговоры без признания взаимной ответственности рискуют не завершить, а заморозить конфликт. Но и отсутствие таких переговоров может привести к катастрофической эскалации. В этом контексте важно отметить: позиция Москвы — жёсткая, но не закрытая, она предлагает архитектурный торг, где перемирие — лишь первый шаг к фиксации новой геополитической реальности.

По мнению редакции, даже в условиях жесткой риторики, дипломатические окошки открываются, когда обе стороны начинают говорить не только о текущих действиях, но и о будущих основаниях мира. Сейчас это окно едва приоткрыто — но оно есть.