Евразия может быть русской или тюркской

Передача «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда» 25 июля 2025 года

Анна Шафран: Здравствуйте, друзья! Это программа «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда». С нами Сергей Ервандович Кургинян, политолог, публицист, театральный режиссер и лидер движения «Суть времени». Сергей Ервандович, приветствуем Вас!

Сергей Кургинян: Здравствуйте!

Анна Шафран: Ну, конечно же, всех интересует каша, которая заваривается у нас в Закавказье, и хотелось бы с Вами сегодня в программе обсудить антироссийский курс Баку, который так зримо, ощутимо наметился и уже выразил сам себя. Это самостоятельная инициатива действующей азербайджанской власти или, может быть, это спланированная акция Лондона/Анкары? Вообще что это такое?

Сергей Кургинян: Мы несколько раз обсуждали, я пытался прикоснуться к этой теме, потому что она очень в каком-то смысле коварна. Для меня большая боль души была, когда начались карабахские заварухи — я был там в конце 80-х годов, к Вольскому приезжал в Карабах.

У меня тогда вызывали бешенство несколько вещей.

Первое, что это был очевидный запуск развала Советского Союза. Там были еще какие-то вещи — весь этот национализм, когда ты видишь, как он чудовищным способом сказывается на совсем простых людях, не важно, они армяне или азербайджанцы — на тех и других. И что там с ними вытворяют. А ведь когда ты не вполне безразличен и видишь, как нечто вытворяет и армянская сторона, то это еще тяжелее внутренне. И мне было очень нехорошо от всего этого там.

Но было одно крохотное оправдание: в этом был какой-то всплеск пусть и чуть-чуть больного, но национального чувства, понимаете? «Святая земля», «Карабах, Армения без него не может» и все прочее. И когда в этом есть какое-то идеалистическое начало, и сам этот Карабах очень специфичен — он очень прорусский и очень традиционалистский — что-то смягчает горечь распада СССР, самой этой заварухи, управляемости этой заварухи и так далее.

Еще: землетрясение в Спитаке, я приезжаю с гуманитарной помощью. Вхожу в одну армянскую квартиру, выскакивает женщина с вытаращенными глазами и начинает кричать дочери: «Мирнем кези, выкинь эти русские шмотки! Смотри, какие джинсы прислали американцы!» И хочется эту женщину удавить, ну буквально, руками. Но ты должен сдерживаться, потому что ты понимаешь: а может, это такой психоз от землетрясения, черт его знает.

Короче, это был очень смешанный набор чувств, который окончательно разрядился много позже позорным неучастием Армении в защите Карабаха, предательством Карабаха, бесконечно двусмысленной деятельностью Пашиняна, который явно был не только турецким, но и азербайджанским агентом… Плюс всякие коммерческие дела… И, конечно, этот его омерзительный крик, что вот «есть реальная Армения, а есть какая-то историческая»… Если нет исторической Армении, то есть вилайет Османской империи или какая-нибудь часть Персии. Ан нет: «Реальная, реальная, хотим жить!» — и все прочее. Хотите жить — будете умирать. Так это работает.

Короче, у меня возникло невероятно горькое чувство по отношению ко всему этому, помноженное на то, что было совершенно ясно, что, с одной стороны, само это руководство Армении сдается туркам, Азербайджану, кому угодно еще. А с другой стороны, оно еще и все время лебезит перед Западом. Словом, там вообще ловить нечего. А поскольку я хорошо понимал, как некоторые армянские лидеры умеют устраивать, когда их что-нибудь задевает, значимые эксцессы со сменой власти, то было ясно, что они этого не хотят, и что эксцессы тоже устраиваются, когда это надо каким-нибудь международным силам.

Армения оказалась абсолютно раздавленной Пашиняном — человеком ничтожным, омерзительно антиармянским. Но когда народу нечто сильно не нравится, он знает, что ему делать. И тот же Карабах знал, что ему делать… Значит, имеет место какая-то очень нехорошая ситуация. Как когда-то говорилось в одном произведении Стругацких: «Что-то скверно здесь пахнет».

Поэтому при любом обсуждении проблемы Азербайджана и Турции мне кажется очень важным — как вообще, так и лично для себя — вывести за рамки рассмотрения какой бы то ни было армянский момент. Вот вывести и все, это неиграющая карта. Может быть, когда будет очень большой эксцесс, и опять там русские почему-то победят, и образуется какая-то новая ситуация, то там, может быть, кто-нибудь найдет очередного Мясникяна для будущей Армении. Или не найдет… Это отдельный совершенно вопрос. В принципе, сейчас она вне игры. Иначе это может быть антирусская игра, но русская не может быть.

Позор «пашиняновщины» очень сильно наложил отпечаток на все, что происходит в Армении. Тут еще Армянская церковь, Эчмиадзин… В общем, это все омерзительно.

Дальше мы переходим ко второй части проблемы. Русско-украинская война, — а я все равно считаю, что это война, пусть и называется специальная военная операция, но война, — она очень тяжелая. Существующая Россия без радикально-военной трансформации всей страны, а не только армии, может выдерживать в лучшем случае один такой конфликт. Для того чтобы страна выдержала нечто большее, — а оно будет! — надо менять всё, все параметры жизни.

Пока что есть очевидное желание не задевать гедонистические слои населения, а сыграть одновременно и нашим и вашим: «вы — живите как жили, а вот вы — воюйте, а вот тут будут такие-то параметры войны…»

Я не осуждаю это. Я, может быть, даже считаю, что это единственное практически реализуемое сегодня. Но я знаю, что в стратегическом плане — это русская гибель. Если я ошибаюсь, как рядовой гражданин страны, и это не так, то чем меньше будет напряжение, чем больше будет такое «и нашим и вашим», тем лучше. Но уже ясно, что тут есть огромный риск оказаться между двух стульев.

И есть третий параметр. Вот ты разговариваешь с людьми верующими (а веровать можно не только религиозно, можно веровать в определенные проекты), и они говорят, что все, входим в Запад, оказываемся частью Запада, «Северный поток» такой, другой, «Газпром», «мы — сырьевая часть, индустриальная — в Европе»… Они на тебя так смотрят, что ты видишь: это символ веры. И рационально объяснить им, что этого не будет — нельзя.

Президент России раз за разом говорит, что и он тоже долго считал, что если уже идеологических расхождений нет, то мы найдем с Западом общий язык…

Но там же видно было, что ненависть — метафизическая, онтологическая. Что никто эту Россию даже в усеченном виде и в таком гедонистически-прозападном векторе терпеть не будет. Что ее будут добивать до конца, расчленять на части, вводить уже совсем колониальное управление — не какое-то там двусмысленное, а совсем колониальное.

Но вера — это же вера. И до того момента, пока не взорвали «Северный поток», всякие руководители «Газпрома» (не первое лицо, но очень крупные деятели с очевидно спецслужбистским генезисом) просто кричали, что никаких энергетических войн не будет, будет только сотрудничество: мы будем дружить, петь и кружить, и все будет замечательно.

И только когда это все взорвалось, они как-то замолчали, но и тут никто не сказал «мы заняли неверную позицию, мы совершили ошибку». У нас в ошибках не признаются! Это такая политическая культура — непризнание ошибок. А ведь это не всегда так было. Тот же Сталин тем не менее… Не только с его отмашки, но и под его прямую диктовку писалась статья «Головокружение от успехов» в связи с коллективизацией. И много еще чего было.

Но — «нет, нет и нет, никаких ошибок нет, просто мы не входим в Европу». Но куда-то мы входим? Зачем-то оказался развален Советский Союз, и ведь нельзя только на американский империализм или неэффективность системы ссылаться. Тут ведь и другое было, да? Куда-то то мы входим.

И тогда было решено, что если мы не входим в Европу, то мы входим в Турцию. Ну куда-то входить надо! И мы начали входить в Турцию. Чего нам не хватало — это русско-турецкой войны, одновременно с русско-украинской.

Анна Шафран: Итак, Турция, вхожденческая история и русско-турецкая война.

Сергей Кургинян: «Не входим в Европу, Европа — это фи… Ну, вообще-то, может, потом что-нибудь будет хорошее, придут другие силы, но пока что — ах-ах-ох»…

А там идет гонка вооружений с тем, чтобы с нами воевать. Немыслимая гонка вооружений с тем, чтобы с нами воевать! Этого уже нельзя не видеть!

«Нет, Турция! Турция! Есть знакомые, знакомых много, сами когда-то там вели дипломатическую работу, остались глубокие закладки… И вообще, кто сказал „русско-турецкие войны“? Нет, будем дружить. И через эту Турцию будем входить в то же Средиземноморье. А дальше пойдет музыка не та, у нас там опять будут свои трубопроводы — не будет „Северных…“, значит, будут „Южные потоки…“ И так далее и тому подобное.

Нам только, повторяю, не хватало русско-турецкой войны одновременно с русско-украинской! Мы не выдержим этого в нынешнем своем виде, не выдержим.

То, что вы все хотите дружить с турками, замечательно. Христиане они, не христиане — не имеет никакого значения. Вы говорите про какую-то Евразию, — все хорошо! Вопрос, хотят ли с вами дружить.

Вот вы хотели дружить с европейцами и принесли на алтарь этой дружбы огромные жертвы, включая развал Советского Союза. А европейцы с вами не захотели дружить! А что если турки не захотят с вами дружить? Вы будете дружить — и правильно, молодцы, смягчайте, ублажайте, действуйте дальше, попутного ветра в паруса! Только сделайте одно, пожалуйста, — чтобы турки не захотели с вами воевать. Потому что ведь не вы захотели воевать по поводу Украины с европейцами, — европейцы захотели с вами воевать, им приказали, или что-то было еще. Так вот, теперь сделайте, чтобы турки не захотели с вами воевать. Пожалуйста! Уступите еще что-нибудь, только бы они с вами не воевали.

Тут есть одно пикантное обстоятельство. Все говорят, насколько плохо НАТО. Но НАТО хорошо тем, что пока там действует 5-я статья, Турция не может одна с нами воевать. Она может это сделать только в рамках НАТО, в которое она входит. И в этом смысле, с моей точки зрения, это единственный позитивный вариант — НАТО как бы путается в ногах у всех этих стран, которые хотели бы с нами воевать. Вот Украина не входит в НАТО и воюет, а Прибалтика вошла, и там другие дела будут. Когда Европа начнет, НАТО начнет, тогда и Европа начнет, а раньше — нет. Если Трамп с НАТО что-нибудь сделает, и окажется, что уже и Турция не в НАТО, и Европа сама по себе, ситуация станет только хуже для нас. Только хуже!

Но неважно. Главное, что вопрос все время заключается не в том только, кого мы хотим любить и куда мы хотим входить — вопрос в том, кто любит нас и кто готов нас принять туда, куда мы хотим войти. Это главные вопросы. Не можем же мы по многу раз говорить о своей доверчивости. Ну как-то совсем неубедительно, да? Особенно в сегодняшней ситуации, когда у замечательного слова «доверчивость» есть криминальная коннотация в виде слова «лох». Это же тоже нельзя не учитывать. Мы живем в сильно криминализованной стране — как минимум в сильно криминализованной.

Я все время говорил: люди, Армения тут вообще ни при чем. Если вам удастся сделать так, чтобы дружили с Турцией, и уж тем более с Азербайджаном, так с ними и надо дружить. Но только вы подумайте: они-то с вами хотят дружить или нет?! Там же недостаточно каких-то личных коммуникаций, семейных браков, иных пересечений, опыта дипломатической работы, экономических интересов в виде, например, атомных станций или торговли газом и нефтью… Все это необходимо, но недостаточно, там же люди живут не только этим! Они живут другим. И давайте мы на это другое посмотрим внимательно.

Потому что Евразия, про которую все говорят, может быть двух типов. Только двух. Она может быть либо русская, либо тюркская — всё! Она не может быть армянская, еврейская, персидская. А может быть либо русская, либо тюркская, по одному-единственному принципу — большие этнические массы того и другого.

Евразия русская уже планировалась, и в каком-то смысле ее вариантом и был СССР. Была монархия, в которой все-таки православие было выше всего остального, хотя, как мы помним, присягу принимали у разных столиков, включая и мусульманские, и буддистские…

Потом возникло некое равноправие — светская идеология, Комитет по делам религий (перед этим был Синод). Все-таки какой-то паритет:

Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь».

Тюркская планета огромна, она вращается вокруг русского Солнца, но она планета, а это Солнце.

Если теперь с крахом этой паритетной Евразии, Евразии русско-тюркской, скажем так, и вообще мультикультурной, мультирелигиозной, и будет что-то другое, то только в условиях, когда тюркский фактор начнет активизироваться извне и изнутри. А когда он начнет активизироваться, особенно извне, никакой России уже не будет.

Значит, пока мы можем удерживать тюркско-русский диалог и какое-то ощущение внутреннего братства — мы должны делать всё, чтобы это удержать. Вот всё! Мыслимое и немыслимое, особенно в нынешней России, до конца. Но абсолютно не гарантия, что мы этот братский диалог можем удержать, ибо может вполне возникнуть вариант, когда с той стороны его не хотят.

Анна Шафран: Сергей Ервандович, мы подобрались к ключевому моменту. Вы уже упоминали в течение программы несколько раз, что совершенно не факт, что с нами кто-то хочет дружить в ответ на наши желания.

Сергей Кургинян: Я ребром ставлю вопрос. Если тюрки к нам, при нашей комплиментарности, комплиментарны, то они наши главные братья. А если они не комплиментарны, то они главная опасность. Потому что их много. Мы должны рассматривать это двояко: бороться за комплиментарность и чувствовать, когда она исчезает. Делать все для этой комплиментарности, но когда ты ощущаешь, что ее не будет, отереть холодный пот со лба и бороться за русскую Россию. Потому что иначе ее вообще не будет. Вообще, совсем!

Вы простите меня, пожалуйста, за эту резкость, но я хочу спросить как человек, который организовал в свое время Поклонную гору: если одна десятая часть мигрантского контингента Москвы и Московской области выйдет на площадь, вы увидите какие-нибудь силовые структуры? Или вы никого не увидите? 300 тысяч!

Я понимаю, что удерживает этот сценарий. Его удерживает кошмарный страх США и НАТО перед завоеванием радикальным исламом ядерной страны, это понятно. Как и укрепление Китая за счет завоевания Сибири. Пока эти страхи держат. А когда перестанут держать, что мы будем делать?

Теперь Азербайджан — уважаемое государство, бывшая союзная республика. Он сдал свой суверенитет в пользу Турции. Нет никакого суверенного, независимого, самостоящего Азербайджана. Нет его! Есть турецкая часть, и об этом говорит лидер. «Один народ — два государства». Это значит, завтра будет «один народ — одно государство».

Начинаешь говорить по этому поводу: ну любимые, дорогие, ну что же вы делаете вид, будто Турана вообще нет? Ну есть карты соответствующие, на них отмечены все территории Турана как будущего государства, как в чьих-то мыслях (не наших) сквозь труп русской цивилизации прорастет бамбук этого Турана. Они же есть, ну посмотрите вокруг! Приглядитесь к процессу в том же Татарстане и так далее. Сколько угодно можно и должно наращивать комплиментарность, и недопустима любая антитюркская реакция по отношению к своим субъектам Федерации. Категорически недопустима. Никакого выпендрежа, ничего такого быть не должно. Но где-то же есть и другое.

Что вы делаете, когда на вас прут? И, между прочим, прет Восток, который уважает только силу. Как вы сочетаете комплиментарность с силой? Где наступает разрушение этого баланса? Иначе говоря, когда и по чьей указке Азербайджан попрет на вас, как это вам ни покажется странным? А он уже прет!

Я хорошо помню такие очень специфические, впечатляющие глаза Гейдара Алиева и его властную руку на этом сегменте советского пространства. Сын, как казалось, резко мягче и легкомысленнее отца, да и отец давал ему несколько уменьшительные оценки: «Ильхамчик, Ильхамчик» и так далее. А он оказался вполне унаследовавшим отцовскую генетику. Но это до победы в Карабахе.

А теперь эта победа случилась. Армения предала Карабах, она в лице Пашиняна даже не позволила русским оказать военно-техническую помощь. Все поставки Карабаху оказались не переданы. И это полная правда.

Но какова бы ни была эта правда, оценивает ли кто-нибудь масштаб эйфории? Он же огромен. Говорилось когда-то отцом: «Ильхамчик, Ильхамчик»… Потом возник серьезный лидер — Ильхам Гейдарович Алиев, твердой рукой управляющий постсоветским государством.

А теперь возник «великий вождь». Вы не видите этого? Это уже великий вождь! И этот великий вождь говорит украинцам на Шушинском медиафоруме: «Никогда не смиряйтесь с потерей каких-нибудь территорий! Мы не смирились, все завоевали, и вы завоюете назад Крым и так далее». Он принимает шевроны запрещенных у нас нацистских подразделений. Он соответствующим способом уже разговаривает с Россией. Это хан, и он всегда будет высокомерен к нам и очень комплиментарен к Турции. А он еще человек относительно более мягкий, чем Эрдоган.

А дальше за этим уже идут просто «Серые волки» — и в лице ближайших родственников Ильхама Гейдаровича (и он это знает лучше, чем я, более детально), и в лице тех, кто стоит за спиной Эрдогана. Мы с «Серыми волками» тоже будем дружить? А они — хотят с нами дружить? У них же есть своя идеология. Много раз говорил, что в каких бы репрессиях против армян ни участвовал Кемаль Ататюрк, но он установил главное — нерушимость территории Турции и полную тождественность светской кемалийской Турции турецкому народу. Это было национальное модернизационное государство. Проамериканское оно или нет, оно нас устраивало.

А теперь официально, со всех трибун… Вы спросите кого-нибудь: у вас в Турции кемализм или неоосманизм? Скажут, кемалисты — дохлые псы, мерзавцы, а у нас неоосманизм или пантуранизм. Но это могло бы быть хорошо для нас, если вожделение направляется на юг и вспоминается, чьим городом был Иерусалим. Ради бога, двигайтесь туда, пока вас не остановят.

А если на север? А если на всех картах обозначено, что именно является «Тураном»? И объединение этого Турана идет — ну я не могу же не сказать этого! — гораздо более активно, чем все эсэнговые игры и прочие объединения? Там есть база, там есть почва. Там были бандеровцы, здесь будут «Серые волки», и им дадут отмашку.

Анкара не существует сама по себе. У нее есть западный хозяин, и он даст эту отмашку. И этот хозяин, если это Британия, совсем не так комплиментарно относится к Израилю, как это кажется некоторым израильтянам. Там есть очень жестокая память о том, как создание Израиля нарушило британский интерес на Ближнем Востоке. Ну что говорить… Значит, начинается передел всего этого огромного пространства.

Теперь посмотрите на американцев. Они же теперь начинают говорить о Большой Центральной Азии, вводя туда Монголию, Афганистан, Азербайджан, эту самую Грузию — много чего. А посмотрите, что это за пространство? Это буферное пространство, мешающее соединению России, Китая и Ирана.

Дальше возникает вопрос: а докуда дойдет это конфессиональное братство — суннитско-шиитское, очень сомнительное — между Тураном и Ираном? Вроде бы со времен Фирдоуси ничего такого мы не наблюдали, а наблюдали смертельный конфликт, описанный в метафизических выражениях, где Туран — это тьма, а Иран — это свет.

Значит, если сейчас решат опять что-нибудь делать с Ираном (а то, что американцы и израильтяне позорно проиграли все, что связано с Ираном, — позорно! — это очевидно. Иран на данный момент выиграл все)… Если начинается второй тур этого мерлезонского балета, то как на него смотрит Туран? С одной стороны, исламской, Эрдоган делает какие-то жесты, что Израиль — это «ужас-ужас», а с другой стороны, там и тут игры. Где центр этих игр? В Азербайджане.

Вот тут Алиев и все руководство Азербайджана хочет стать правовернее Анкары. Оно хочет, первое, — ближе оказаться к Израилю. Эрдоган тоже близок, но он все время «туда-сюда», держит авторитет в исламском мире. Эти еще больше сближаются, я уж не говорю, с Британией («Бритиш Петролуем» и так далее), — с Израилем… И еще более выражается высокая готовность брать заказ против Ирана — а он возможен и территориально, и потенциалами, и азербайджанским фактором, ибо часть азербайджанского фактора находится в пределах Ирана. Значит, глаз уже туда направлен: «Ты нам подспорье окажешь, тогда мы — тебе».

Все это умножается на очевидно проукраинские демарши — уже резкие, гораздо более резкие. Дружили с Украиной всегда, оружие поставляли всегда, ну уж про энергетику говорить не приходится. Но теперь прямо говорится: «Украинцы, бейте русских до конца», «ни пяди украинской земли», «шевроны отличные»… Конечно, они отличные, если это шевроны бандеровцев, «Серых волков»! Конечно, это же единая нацистская система! А как иначе-то? Куда от этого деться?

Никто не может понять, в какой степени у человека, все-таки находившегося в некой одновременно влюбленности и вторичности по отношению к отцу — и вдруг оказавшегося не просто у руля, а решившего «великое дело Гейдара», восстановившего власть в Карабахе — как меняется личность, насколько другие психологические токи идут через нее! Как меняется язык и степень высокомерия… Как предлагается: «А давайте-ка, войдите в это поле»… Как страстно выстраивается эта Большая (или Великая) Центральная Азия, которая является в сущности буфером на пути к определенным вещам… Как манко заигрывать одновременно с этим Западом и растаптывать некие территории… Как вспоминается, насколько Османская империя поддерживалась и Британией, и Францией в определенных вариантах… Что, в сущности, она воевала на стороне Германии…

Вот эти все факторы сходятся. И микромоменты, про которые совершенно справедливо пресс-секретарь президента говорит, что «есть шероховатости, но они сгладятся, не надо драматизировать»… Да никто не хочет драматизировать! Просто как-то уже совсем кажется маловероятным, что и все эти давления на азербайджанские диаспоры начались вот просто так, с нуля, с ничего. И то, что ответы абсолютно непропорциональны. Ну что, каких-то представителей криминального мира ущемили… Так что, все будут считать свои этнические мафии частью народа, который надо защищать всеми способами, включая какой — военный? «Руки прочь»? Это же особое высокомерие, правда?

Ну и наконец, я с уважением отношусь к любым формам частного построения образовательных систем, их гибкости, их несводимости к единой каркасной конструкции. Но мне все-таки, конечно, хотелось бы, чтобы на территориях Российской Федерации, всех без исключения, если уж портрет какого-то политического лидера висит в школе, то это был бы портрет президента России, а не президента Азербайджана. Пусть портрет президента Азербайджана висит в Азербайджане.

И крики «мы азербайджанцы!» на территории, не принадлежащей к данному современному государству, они тоже как-то странны, правда?

А если это помножить на туранский фактор и на все остальное, если увидеть, как быстро это растет, как оно агрессивно, насколько радикальны все среднеазиатские апологетики басмачей, описание ужасов уже не только украинского, а иных «голодоморов» и всего остального, уничтожение русских кладбищ, где покоятся имперские и советские воины (в том числе и киргизской национальности) — то все это собирается во что-то очень темное.

Это большая антирусская туча. Я не имею возможности, в силу высокой степени закрытости наших систем, занимающихся безопасностью, подробно обсуждать турецко-японские связи. А они еще опаснее всего этого, и с Японией-то тоже что-то происходит, и мы уже говорим о «недружественности маневров».

Что такое завтрашний день России? Мне кажется, что сейчас очень многое не имеет значения, кроме одного — огромной, высокооплачиваемой, дисциплинированной и сильно подготавливаемой армии. Трехмиллионной русской армии, профессиональной, с самыми низкими зарплатами в 500 тысяч рублей и большим коэффициентом выше и с очень жесткими требованиями, повышением статуса военнослужащих. И простите, но в условиях того, что творится Украиной, зам. начальника Главного оперативного управления — а это святая святых Генерального штаба! — должен жить в коттеджном поселке с подземным гаражом, охраняемой территорией и проверяемыми машинами.

Это уже война, люди! И очень уважаемый мной генерал Кириллов не должен выходить из дома (пусть даже с консьержем) и идти по улице так, чтобы мог взорваться какой-нибудь самокат или что-нибудь еще.

Наступила другая жизнь! Потому что назовите вы это как хотите, а уже худо, и будет хуже. Хуже будет. Уже нет европейской страны, которая не говорит, что будет воевать. Люди, ну откройте глаза! Ну хотелось халявы с поездками в Европу, с дружбой, вхождением в Европарламент, не знаю что… Но все уже, эта опция закрыта forever, навсегда. А инерция тянет туда, а не туда — так в Турцию.

Собой займитесь, собой! И перестройте государство на абсолютно военный лад, сделав все военное драйвером экономического совокупного развития! Не разорителем этого развития, а драйвером! Рассказать, как Япония делала при императоре? Или Америка при Рузвельте? Сколько процентов можно из бюджета в войну вкладывать, сколько нельзя. При Рузвельте вложили сумасшедшие деньги, и только тогда вышли из Великой депрессии, а не рухнули в пропасть.

Вопрос не в том, сколько вкладывать в армию, а как и в какую армию. Всё, мирная эпоха кончилась! Три миллиона профессионального, высокооплачиваемого контингента, военно-промышленный комплекс, который станет драйвером, беспощадная борьба с коррупцией при огромном поднятии жизненного уровня всех, включая офицеров и генералов.

Уровень поднимайте сколько угодно. Коррупция — расстрел. Прямо можно публично расстреливать. Китайцы одно время практиковали на стадионах. Тогда, может быть — может быть! — когда возникнет большая нагрузка, удастся выстоять.

Обратите внимание, что все строят заводы по производству вооружения для сухопутных сил, авиации и так далее. Все готовятся не к ядерной войне, а к чему-то другому. Значит, Украина должна так это всё крутить, чтобы первый, кто применит что-нибудь ядерное, оказался демонизирован до предела. Это не классическая доктрина НАТО о том, что ядерная война наступает через пять дней после начала конфликта или на первый же день.

А эти разговоры про «Томагавки»? «Дадим „Томагавки“, не дадим»… А эти разговоры про Меланию, которая каждый день ему говорит, что «они бомбят Киев». Он же не скрывает, он откровенный парень — этот Трамп. Он все описывает — что жена оказывает серьезнейшее влияние, является главным украинским лоббистом. Это же не я придумал, а он! Не я же за него выдумываю какие-то тайны мадридского двора. Это он рассказывает: поговоришь с Путиным, хорошее настроение, любезный тон. Приходишь домой, а там тебе говорят… (понятно, кто говорит, да? Официант, наверное?) …а там тебе говорят: «Он опять бомбил Киев!»

Мы существуем в очень скверном мире. Все утопии о возможности «и нашим, и вашим» надо как можно более мягко и гибко снимать. Уже не будет этого.

Я как геофизик, могу вам сказать, что все разговоры о глобальном потеплении — это вещь специфическая. Это правда, глобальное потепление — ужасная вещь, способная уничтожить человечество и всё. Только оно, по закону больших систем, начинается с противоположного: там идет такой маленький-маленький загиб вниз, в похолодание, а потом — наверх. И загибчик этот маленький-маленький, всего в 10–12 тысяч лет. Поэтому разговор о глобальном потеплении — это чистый блеф.

И с Гольфстримом что-то происходит, и другие процессы на планете идут.

И совершенно ясно, что при этих процессах Россия — это огромная территория с необъятными запасами и, видимо, все улучшающейся климатической ситуацией. Ну так ее и будут уничтожать! Кто сказал, что она должна принадлежать русским, эта территория? Это русские так считают.

Для того, чтобы мы это отстояли… А я подчеркиваю, страна не может быть собрана какими-то меньшинствами. Она может быть собрана русскими или тюрками (с трудом). И, конечно, вся задача в том, чтобы она была собрана русскими, чтобы русские проснулись, чтобы они поднялись, чтобы никто не сопоставлял, потирая руки, демографические процессы, чтобы все поняли, что эта демография, черт возьми… Это же люди производят потомство, видя будущее! Это не поголовье скота, которое надо кормить, правильные создавать коровники и все остальное. Этот технократический подход надо выкинуть, как и знаменитые слова, что нам нужен квалифицированный потребитель. Как сказал президент России, обсуждая наш автопром, если мы будем продавать только газ и нефть — нам хана.

Значит, говорится много правильных слов, которые всячески хочешь поддержать. Но у существующей системы всегда есть надежда, что она как-то гибко, маневрируя и минимизируя отличие дня настоящего от дня вчерашнего и надеясь на какие-нибудь позитивы с Трампом или кем-то еще, не пропустит решающий момент. И не ради каких-то споров — красных, белых, — а ради жизни русского народа, без которого нет и не может быть государства.

И все оглядки на какие-то прошлые вещи и так далее перед лицом русской гибели уже имеют не ту цену, как обычно… Хочется понять, что сделать, чтобы это жило, это выстаивало и чтобы ты жил худо или хорошо, но в единой стране, способной себя отстоять, разговаривал на русском языке, любил русскую культуру и двигал вперед русское будущее.

Анна Шафран: Сергей Ервандович, огромное Вам спасибо за эту, как всегда, интереснейшую беседу. Сергей Кургинян, политолог, публицист, театральный режиссер и лидер движения «Суть времени» был сегодня с нами в программе «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда». До новых встреч!