Пробный шар

Известная на весь мир Рабочая партия Курдистана (РПК) спустя почти полвека партизанской войны против Турции объявила о самороспуске. Решение было принято на партийном съезде, который состоялся в начале мая в северном Ираке. Руководство группировки постановило, что курдский вопрос отныне «должен решаться мирными и демократическими средствами».

Сама по себе новость не стала сюрпризом. Слухи о скорой ликвидации РПК начали ходить еще в феврале — когда бессменный лидер партии Абдулла Оджалан, с 1999 года отбывающий срок в Турции, выступил с видеообращением. В нем он призвал сторонников прекратить вооруженную борьбу против Анкары — как «опасную и нецелесообразную. Менее чем через неделю, в начале марта, курдские партизаны сделали первый шаг и в одностороннем порядке приняли решение о прекращении огня.

Однако даже в таких условиях часть экспертного сообщества сочла рассуждения о скором прекращении противостояния между РПК и Турцией «наивным оптимизмом». В первую очередь потому, что Оджалан призывал РПК сложить оружие уже минимум дважды — в 2013 и 2015 годах — но безрезультатно. Третий «публичный заход», сделанный к тому же под нажимом Анкары, также не сулил мгновенного результата.

Кроме того, усилившиеся трения между курдскими милициями Сирии и турецким контингентом также отразились на настроениях РПК. Турецкая разведка сообщала о готовности части партизанских командиров к открытию «второго фронта» — особенно в том случае, если протурецки настроенное правительство Сирии попытается развернуть в отношении курдов этнические чистки. А потому эксперты ожидали, что попытка принять решение о прекращении борьбы будет происходить на конгрессе «с боем» и дискуссии окончатся ничем. Реальность оказалась прозаичнее: конгресс РПК не стал противиться воле основателя и проголосовал за самороспуск. Под партизанской борьбой с Турцией была подведена черта.

Не последнюю роль в заморозке конфликта между курдами и Анкарой сыграли политические амбиции Реджепа Тайипа Эрдогана. Действующий турецкий лидер готовится к президентским выборам 2028 года — и ключевой проблемой для него стали не столько набирающие популярность оппоненты, сколько бюрократические препятствия. Эрдоган достиг «лимита» президентских сроков, перепрыгнуть который можно лишь путем изменения конституции.

Даже с учетом того, что президентская Партия справедливости и развития (ПСР) и лояльные ей силы контролируют более половины мест в парламенте, для уверенного прохождения всех процедур этого недостаточно. Необходимо заручиться поддержкой части оппозиционного лагеря, включая прокурдские партии. «Усмирить» последние было важно еще и потому, что в условиях противостояния с РПК любые попытки группы Эрдогана упрочить свою власть были бы восприняты в штыки.

Важно учитывать и то, что решение РПК о самороспуске после 46 лет борьбы оказалось «пробным шаром», призванным проверить реакцию (а заодно и честность) визави. Курдская общественность ждет ответных шагов от Анкары, включающих, помимо освобождения Оджалана, проведение амнистии среди активистов, а также прекращение преследования политических ячеек и партий.

Позицию прокурдских сил выразил сопредседатель Партии демократии и равенства народов Тунджер Бакырхан. Он подчеркнул, что до этого дня «курдская угроза» объяснялась существованием партизанского движения, противостоящего властям страны. С ее ликвидацией же «не осталось ни одной причины, чтобы не строить демократическую Турцию». С учетом того, что партия Бакырхана входит в тройку крупнейших оппозиционных парламентских сил, это высказывание вполне можно счесть за готовность части противников Эрдогана к сотрудничеству с ним.

Со своей стороны окружение президента при всяком случае стремится подчеркнуть, что не обманет ожиданий курдов. Так, депутат от ПСР Шамиль Тийяр заявил, что власти работают над сделкой, в рамках которой около 300 руководителей и активистов РПК будут отпущены из Турции в «третьи страны» (например, в Норвегию). Еще около 4 тыс. рядовых членов РПК, сражающихся в Северном Ираке, будут постепенно приняты через «зеленый коридор» на границе; в дальнейшем им будет гарантирована защита от судебных преследований за вооруженную борьбу с Анкарой. Тийяр подчеркивает, что подобные шаги должны поспособствовать ускоренной интеграции вчерашних партизан в гражданскую жизнь.

Впрочем, в высоких кабинетах Турции хватает и тех, кто ищет подвох в мирном решении РПК. Голоса турецких «ястребов» звучат громко — хотя основные опасения публично транслируют преимущественно влиятельные отставники.

Среди таковых, например, разработчик нашумевшей доктрины морской обороны Турции («Голубая Родина») контр-адмирал Джихат Яйджи. Комментируя решение сторонников Оджалана, Яйджи заявил, что РПК — лишь малая (хотя и достаточно известная) часть «опасного подполья», ее публичного самороспуска недостаточно для вывода «курдской угрозы» из повестки нацбезопасности. Тем более что действующие на территории Сирии курдские «Отряды народной самообороны», которые считаются в Турции «сирийским филиалом» РПК, публичных обязательств на себя не брали.

Строить пессимистичные прогнозы «ястребов» подталкивают склоки, оставшиеся за рамками публичной части конгресса. Далеко не все полевые командиры РПК оказались удовлетворены решением о самороспуске без предварительных условий. Иные и вовсе сочли его попыткой Старика Апо (как называют Оджалана в рядах организации) выторговать помилование.

Опасения вызывает и сам Старик Апо. В силу того, что он с 1999 года де-факто не принимал участия в трансформации РПК (оставаясь при этом живым символом движения), его влияние на реальный курс партизан со временем снизилось. И любая попытка Оджалана вернуться на прежние позиции чревата «дворцовыми переворотами» и переходом части последователей РПК в другие курдские военизированные группировки.

Вместе с тем Анкара смотрит в будущее с осторожным оптимизмом и настроена тщательно «подбирать ключи» к вчерашним противникам. Ибо ставки высоки как никогда. Если предпринимаемые властями шаги вдруг не совпадут с чаяниями вчерашних сторонников РПК, политическая многоходовка президента Эрдогана окажется под угрозой срыва.

Автор — востоковед, консультант программы «Перспективы и потенциал сотрудничества России с государствами Персидского залива в вопросах глобальной безопасности и высоких технологий» (ПИР-Центр)

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора