Про перемену мест слагаемых - 3

При обсуждении организации повседневной работы судей подчас упускается из виду, что судебная деятельность – в первую очередь, не процессуальная, а мыслительная. И подчиняется она в этом смысле иным законам, нежели Правила рассмотрения хозяйственных споров или Арбитражный процессуальный кодекс.

Решение арбитражного суда представлено сегодня в двух известных формах, создание которых исторически разнесено процессуальным законом во времени.

Тут оговорюсь. Общегражданский процесс всегда регламентировал отсрочку написания решения в окончательной форме; различались только сроки: от двух недель (ст.713 УГС), до трёх дней (ст.177 ГПК 1923 г., и ст.203 ГПК 1964 г.) и пяти дней (ст.199 ГПК РФ). В резком сокращении срока столетие назад, вероятно, была политическая подоплёка, а позднейшее сохранение кратких сроков, наверное, можно объяснить … преемственностью законодательства.

Причём, Кодексы 1923, 1964 годов разрешали отложить изготовление мотивированного решения «в исключительных случаях, в силу особой сложности дела». Удаление этого условия из действующего ГПК РФ и, пусть незначительное, но увеличение срока видится мне не случайным.

В арбитражной системе положение складывалось по-другому.

Правила о производстве дел в арбитражных комиссиях 1923 г. с оговоркой про сложность мотивировки разрешали отложить её написание на 7 дней. А Правила рассмотрения хозспоров госарбитражами (1934 г., 1963 г., 1976 г., 1980 г., 1988 г.) этот подход не восприняли. Вначале регламентировался срок для оформления и рассылки сторонам протокола заседания (решения в виде отдельного процессуального документа тогда не существовало): 48 часов («Правила» 1934 г.), затем 3 дня («Правила» 1963 г.). Позднее это был срок для рассылки решений: 3 рабочих дня («Правила» 1976 г.) и 5 дней («Правила» 1980, 1988 годов). Ни сам факт оформления мотивированного решения, ни отсрочка его изготовления в «Правилах» не упоминались.

Обсуждать разницу в названных сроках не вижу необходимости, поскольку в силу сформировавшейся за многие десятилетия практики вынесения и изготовления решений она, на мой взгляд, не принципиальна. Главное в том, что сначала объявляется результат разбирательства, а затем – обоснование этого результата.  

---------------------------------

Почему «упираю» на данное обстоятельство?

Представьте ситуацию: врач стационара отпускает выздоровевших пациентов домой со справкой и предлагает за выпиской из истории болезни прийти через пять дней (но прежде обязательно позвонить медсестре!). Причина проста: не из чего выписку делать, т.к. медицинские карты не заполнены, а сведения о всех больных своего отделения доктор держит в голове.

В суде такое положение - норма.

--------------------------------

И вот этот-то временной промежуток со стойкой тенденцией «смещаться вправо» – извечная головная боль всех причастных.

Мне доводилось слышать сетования представителей сторон, недовольных нарушением срока рассмотрения дела: дескать, неужели так трудно за (два - три – шесть) месяцев разрешить спор?!  Аналогичная претензия – относительно срока изготовления полнотекстового решения (Пять дней – мало?! Он что там, «Войну и мир» пишет?).

Хочется верить, что это не более, чем эмоции. Ведь любому юристу должно быть ясно, что разрешение судебного спора – это дискретный процесс: в рамках названного срока судья обращается к каждому делу эпизодически. Более того, совершаемые судьёй процессуальные действия по одному делу, во-первых, значительно разнесены между собой во времени и, во-вторых, в течение даже одного рабочего дня произвольно чередуются с разнообразными процессуальными действиями по большому количеству других дел, находящихся в его производстве. И так – изо дня в день, год за годом.

Спросим себя, сколько времени судья «ломает голову» над разрешением каждого спора? Вполне очевидно, что это время определяется, уж, никак не названными в АПК РФ месяцами и даже не днями, а – неожиданно, правда? - несколькими часами рабочего времени. Дабы не быть обвинённым в необъективности, процитирую сведения из доклада «Экономическое правосудие в Российской Федерации 2014‒2018 гг.» (https://zakon.ru/blog /2019/03/29/po_sledam_sliyaniya_vysshih_sudov__pervye_popytki_nauchno_ocenit_rezultativnost_reformy):

 «… по расчётным показателям для полноценного рассмотрения одного дела в арбитражном суде необходимо в среднем не менее 8–10 часов плюс 1–2 дня на изготовление решения, по факту же по первой инстанции при существующей нагрузке на каждое дело у судьи имеется только около 3 часов 40 минут, а в наиболее загруженных судах ― от 1,5 до 2,5 часов…»

Причём, эти часы складываются из нескольких отрывочных промежутков времени, отстоящих каждый друг от друга на месяц и более.

И всё это время судье нужно помнить фабулу каждого дела и прочие обстоятельства, с ним связанные - по каждому делу из не одной сотни, находящихся в его производстве. От того, насколько полно были изучены исковые материалы на предыдущем этапе работы, зависит время, необходимое - при очередном обращении к делу - для восстановления в памяти фабулы дела, позиций сторон и своих по этому поводу размышлений (это тебе не в «Проводнике» на нужной файловой папке «мышкой» кликнуть.) И если вначале не изучил дело основательно, приходится этим заниматься впоследствии: перед каждым заседанием заново читать исковое заявление, отзыв на него и листать приложенные сторонами документы.

Да, и потом, сохранять в памяти обстоятельства огромного количества дел просто невозможно. К тому же, судья не запоминает содержание исковых материалов специально – как, например, школьник учит стихотворение к уроку литературы. Эти сведения остаются в памяти непроизвольно в процессе чтения документов дела, обсуждения его обстоятельств в судебном заседании. В силу множества объективных и субъективных причин какие-то детали судьёй забываются. А в деталях, как известно …

«К сожалению, арбитражный суд всё больше напоминает конвейер консервного завода, из-за большой загрузки, всё что происходило по делу в «долговременную память суда» не попадает, и каждое заседание начинается с чистого листа.» (Комментарий С.Прокопьева к сообщению В.Домнина «Судья - писатель, судья - не читатель» от 12.08.2023 - https://zakon.ru/blog/2023/08/12/ sudya_-_pisatel_sudya_-_ne_chitatel)

Нужно ещё учитывать, что люди по-разному мыслят и так же неодинаково излагают свои мысли на письме. Поэтому при чтении чужих текстов мы непроизвольно мысленно перефразируем их, адаптируя под собственное восприятие. Таким образом, неоднократно возвращаясь к чтению исковых материалов по конкретному делу, судья всякий раз вынужден мысленно преобразовывать чужой текст, выстраивая привычную для себя схему рассуждений, отработанную для данной категории спора, предмета иска. Согласитесь, это не самый эффективный и экономичный способ работы с делом.

Так или иначе, к моменту объявления резолютивной части решения, надо полагать, у судьи в голове уже сложилась, пусть в общих чертах, его мотивировочная часть. Во всяком случае, такой вывод следует из учебника логики. На практике же …

Ну, и фоном – очевидный дефицит времени. Увы, судья постоянно вынужден торопиться, из-за чего может упустить из виду значимые обстоятельства, что-то «не додумать». Достаточно вспомнить, хотя бы, прессинг совещательной комнаты: в идеале, судье желательно мысленно «пробежать» всю цепочку фактов, доводов и утверждений сторон, собственных оценок и выводов, которые потом составят мотивировочную часть будущего решения. Сколько в его распоряжении минут до следующего заседания?

Убеждён, что причиной судебных ошибок, влекущих отмену / изменение решений, являются, главным образом, огрехи мыслительной деятельности судьи.  Напрасно искать эти причины в разделах процессуального кодекса в т.ч. об апелляции, кассации: там говорится о другом, а именно, об основаниях отмены / изменения. Эти основания – результат, следствие допущенных судьёй ошибок в рассуждениях по делу.

Но, вот, резолютивная часть сформулирована, написана, подписана и объявлена. Рассмотренное дело отложено в сторону. Как там говорится: «С глаз - долой, из сердца – вон»? Если дело было трудное, «резонансное», может, и из сердца. А главное – из головы, из памяти. Как мне представляется, до объявления резолюции судья ещё как-то способен сосредоточиться на материалах дела, а после – происходит своего рода разрядка, расслабление, что на фоне постоянной психофизической нагрузки неизбежно сказывается на глубине и устойчивости запоминания.

И, ведь, ничего нового!

«… как это бывает очень нередко, решение в окончательной форме излагается, вследствие чрезвычайного накопления работы, спустя значительный промежуток времени после провозглашения резолюции и когда судья уже позабыл, как им были установлены посылки, заключением из коих явилась провозглашённая в своё время резолюция.» (Верещагин А.А. О недостатках принятой системы изложения судебных решений // Журнал Министерства Юстиции. 1895. Ноябрь).

А в результате…

Сегодня: «<<Чёрт! Я неправильно решил дело! Провозгласил неверное решение! Надо было отказывать в иске, а я его удовлетворил.>>  

Можно ли упрекать судью в такой ошибке? Я думаю, нет. Это общий порок того, как устроено рассмотрение гражданских споров в России.» (Сообщение Р.Бевзенко «Пять причин судебных ошибок» от 21.02.2019 - https://zakon.ru/blog/2019/2/21/pyat_ prichin_sudebnyh_oshibok#comment_486659)

Тогда: «Каждому из судей известны из практики такие случай, где неверность постановленного решения сразу обнаруживается при изложении решения в окончательной форме, когда приходится формулировать…» (Верещагин А.А. О недостатках …).

Понятно, что и на изготовление решения у судьи нет упомянутых пяти дней.

----------------------------

Прямо, детектив какой-то получается: «Счёт шёл на часы…»