Строительные споры (VI): новые позиции судов по изменению твердой сметы в договоре строительного подряда в связи с существенным изменением обстоятельств

 

                                 

              

Давно не писал про строительный подряд, но некоторые по-прежнему актуальные проблемы (а именно изменение твердой цены (сметы) при удорожании материалов, оборудования, предоставляемых третьими лицами услуг и в целом работ) заставляют вернуться в эту захватывающую и несколько обделенную вниманием область. Ранее я обрисовывал ситуацию в общих чертах и в частностях (здесь, здесь и здесь), но если напомнить в двух словах, то у нас сложилась довольно странная парадигма, при которой суды категорически отказываются изменять условия договоров подряда о цене в случае превышения стоимости работ.

По мнению судов, без подписанного дополнительного соглашения о пересмотре сметы подрядчик не вправе требовать изменения сметы в судебном порядке, а может рассчитывать только на расторжение договора (что вообще-то противоречит п. 2 ст. 451 ГК РФ). При этом упрощенный предмет доказывания по договору подряда (абз. 2 п. 6 ст. 709 ГК РФ) и еще более простой по договору строительного подряда (п. 3 ст. 744 ГК РФ) искусственно усложняется путем обращения к ст. 451 ГК РФ, то есть суды необоснованно требуют доказать все элементы существенного изменения обстоятельств.

Практические наблюдения за сферой строительства и абстрактные рассуждения об ошибочности данного подхода побудили меня написать статью, в которой я попытался с привлечением политико-правовой методологии объяснить, почему изменение условий договора подряда о цене допустимо в судебном порядке и может иметь позитивный экономический эффект в сравнении с повальным расторжением контрактов. Но это было в 2022 году. Тогда надеяться на изменение судебной практики особо не приходилось.

И вот сейчас, в 2024 году, можно аккуратно и с необходимыми оговорками констатировать, что изменения происходят. Причем добрые вести пришли, откуда совсем не ждали: из сферы гос.мун. подрядов. Вероятно, импульсом к изменениям послужило токсичное отношение госзаказчиков к подрядчикам и исполнителям, ригидные правила выделения бюджетов и кризисные явления в особенно чувствительных отраслях экономики.

Представляю вашему вниманию новые судебные дела по проблематике изменения твердой цены, которые могут стать хорошим руководством для практиков в области строительства и обычных подрядов.

 

Непревзойденный акт из прошлого: изменение договора лучше расторжения, если речь идет о социально значимом проекте (дело «Института пульмонологии» № А40-195233/2019).

Сначала напомню про одно «старое» дело, имеющее огромное значение для проблемы и способствующее погружению в ее контекст. Вышестоящие суды согласились с доводами подрядчика о необходимости изменения условия о цене вследствие существенного изменения обстоятельств, обязали заказчика заключить доп. соглашение[1]:

1) Из-за продления сроков выполнения работ стороны не могли преодолеть повышение потребительских цен; подрядчик не должен принимать на себя риски изменившихся обстоятельств;

2) Объект находится на стадии завершения строительства и проведение нового конкурса для его достраивания приведет только к отложению окончания строительства, не повлечет экономии бюджетных средств;

3) Проект является социально значимым, в здании института оказывается медицинская помощь; расторжение контракта противоречит общественным интересам РФ; расторжение не позволит достичь цели договора;

4) Изменение условий контракта не нарушает баланс интересов сторон.

Рассуждая о таких делах, важно представлять, как их разрешение может повлиять на реальный социально-экономический результат, поставленный в зависимость от протекания правоотношения. Институт пульмонологии начали реконструировать еще в первой половине 2010-х., много лет центр банально не функционировал из-за проблем с предыдущими подрядчиками и государственным финансированием. Сейчас же, судя по информации из глобальной сети, центр в Москве работает, то есть его реконструировали и достроили. Выбор пуристической правовой позиции, занятой судом первой инстанции и некоторыми практикующими юристами, предопределил бы затягивание строительства и простаивание социально значимого объекта на неопределенный срок.

Однако у этого дела есть некоторые недостатки, не позволяющие прочувствовать проблему изменения твердой цены в полной мере. Ведь фабула такова, что существенное изменение обстоятельств сложилось не «само по себе», как это обычно происходит, а вследствие просчетов самих сторон, издания актов государственных органов и изменения бюджетной политики[2]. Как следствие, стороны столкнулись с необходимостью проведения дополнительных работ и увеличением сроков строительства, а это является отдельным основанием для пересмотра сметы (п. 5 ст. 709, п. 3 ст. 743, п.п. 1-2 ст. 744 ГК РФ). С другой стороны, раз заказчик и подрядчик решили продолжать сотрудничество, целесообразно было поднять вопрос о пересмотре сметы в связи с инфляцией, о применении индексов-дефляторов. В этой части можно говорить о пересмотре сметы вследствие существенного удорожания работ и изменившихся обстоятельств.

Еще один момент – это показатель социальной значимости объекта, безусловно сыгравший роль в данном деле. В других спорах с объектами меньшей значимости (если так вообще можно сказать) у нас нет обнадеживающих гарантий воспроизведения позиции о необходимости изменения условий договора о твердой цене.

 

Изменение стоимости проведения экспертизы проектной документации является исключительным обстоятельством (дело «Дороги Приволжья» № А50-3991/2023).

В господрядах часто встречается условие о том, что подрядчик обязуется получить положительное заключение Главгосэкспертизы в отношении проектной документации. Прохождение экспертизы является отдельным этапом работ, цена этого этапа включается в общую цену контракта и отдельно отражается в смете. Но что делать, если Правительство РФ изменит формулу расчета стоимости прохождения экспертизы?

Так и случилось в данном деле. Вместо изначально оговоренных 675 000 руб. стоимость прохождения экспертизы с учетом инфляционных параметров составила 5 000 000 руб. Подрядчик потребовал скорректировать смету в пользу увеличения.

Суд первой инстанции ожидаемо отказал в удовлетворении требований, сославшись на рисковый характер предпринимательской деятельности и отсутствие исключительных оснований для изменения контракта[3]. Вышестоящие суды приняли новый судебный акт и отклонили аргументы заказчика о заранее определенных условиях заключения контракта, предусматривающих все издержки подрядчика, об отсутствии лимитов бюджетных средств для увеличения твердой сметы. Было отмечено следующее[4]:

1) Исполнение контракта на существующих условиях, как и его расторжение на данном этапе (в котором ни одна из сторон не заинтересована), приведет к существенному нарушению баланса имущественных интересов сторон;

2) Это также повлечет для сторон ущерб, значительно превышающий затраты на исполнение контракта на измененных судом условиях, неэффективное расходование бюджетных средств;

3) Уклоняясь от изменения контракта, но при этом не заявляя о его расторжении, заказчик фактически понуждает подрядчика к исполнению условий контракта о прохождении государственной экспертизы за счет самого подрядчик, что является недопустимым;

4) Обстоятельства являются исключительными (ст. 451 ГК РФ), т.к. зависят от государственного органа; кто бы ни выступал стороной по договору с Главгосэкспертизой, расходы на проведение экспертизы в любом случае составят 5 млн руб.

 

Изменение порядка проведения экспертизы достоверности проектной документации, внесенные Правительственной комиссией, являются существенным изменением обстоятельств (дело «Мост-Проект» № А26-6056/2022).

Похожее дело. Подрядчик обязался разработать документацию по проекту и получить заключение Главгосэкпертизы в части достоверности определения сметной стоимости строительства. Основные работы по договору были выполнены, но с экспертизой возникла проблема. Правительственная комиссия по региональному развитию, основываясь на изменениях в ГрК, постановила, что экспертиза в обозначенных случаях должна проводиться в полном объеме, а не в части достоверности определения сметной стоимости. На этом основании подрядчику отказали в проведении экспертизы, необходимой для исполнения договора.

Подрядчик потребовал изменить условия контракта о твердой цене. Получив отказ, подал иск в суд. На этот раз все инстанции посчитали требования подрядчика обоснованными[5]:

1) На момент заключения контракта действовали другие разъяснения уполномоченных органов, базирующиеся на старой редакции ГрК;

2) Подрядчик на момент проведения торгов и подписания контракта не мог предвидеть необходимость прохождения экспертизы проектной документации в полном объеме, а именно от этого зависит возможность исполнения контракта;

3) Срок прохождения экспертизы увеличился почти в 3 раза, цена работ – почти в 6 раз;

4) Исполнение контракта на существующих условиях приведет к нарушению баланса имущественных интересов обеих сторон, так как отсутствие положительного заключения экспертизы проектной документации приведет к их последующей непригодности, к неэффективности расходования бюджетных средств, причинению ущерба обеим сторонам;

5) Расторжение контракта может повлечь для сторон ущерб, значительно превышающий затраты, необходимые для исполнения контракта на измененных судом условиях (в частности, затраты на проведение нового конкурса);

6) Подрядчиком исполнено требование законодательства о предупреждении заказчика о невозможности исполнения условий контракта на существующих условиях.

Суды внесли изменения в госконтракт в части твердой цены и технического задания (экспертиза достоверности заменена на экспертизу всей проектной документации).

 

Обратите внимание, что в обоих делах спорные ситуации сложились из-за изменившегося нормативного регулирования. Является ли это существенным изменением обстоятельств? На мой взгляд, да. Если уполномоченный орган не просто издает разъяснения, а вносит коррективы в актуальное регулирование соответствующих отношений, эти коррективы не связаны с волей сторон договора, стороны не могли их предвидеть и не стали бы заключать договор на таких условиях, то налицо ст. 451 ГК РФ. Некоторые также считают, что изменение нормативного регулирования соответствующей деятельности (например, повышение налогов или таможенных пошлин) может выступать существенным изменением обстоятельств[6].

Правда, в нашем случае заходить так глубоко в критерий существенности не надо, ведь мы говорим о строительном подряде, но об этом чуть позже.

 

Настоящая инфляция (дело «Георгиевскдорстрой» № А63-11917/2021).

Прекрасное дело, но, к сожалению, не об изменении договора, а о расторжении. Однако в нем есть ценные тезисы.

В ходе исполнения госконтракта на ремонт автомобильных дорог стоимость отдельных материалов увеличилась на 76,9%. Подрядчик мог потерять на этом 19 млн руб. Заказчик отказался согласовывать новую смету и подписывать дополнительное соглашение, подрядчик подал иск о расторжении контракта.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований, поскольку подрядчик якобы принял на себя предпринимательский риск, мог закупить материалы до повышения цен; из норм закона не следует, что увеличение цены контракта допускается в связи с увеличением стоимости материалов (это неправда)[7].

Вышестоящие суды не согласились с первой инстанцией[8]:

1) Согласно данным Росстата, рост цен на необходимые для проведения работ материалы за предыдущие периоды составлял от 0,3% до 4%, в то время как на момент исполнения контракта наблюдался рост от 42 до 77%;

2) Подрядчик добросовестно заявлял о тотальном повышении цен и просил согласовать изменение твердой цены;

3) Подобное увеличение стоимости материалов вызвано обстоятельствами непреодолимой силы и подпадает под существенное изменение обстоятельств (ст. 451 ГК РФ);

4) Стороны не могли предвидеть такой резкий рост цен;

5) Дальнейшее исполнение контракта без изменения его условий не представляется возможным, поскольку это бы привело к потерям подрядчиком всего того, на что он мог рассчитывать, плюс причинило бы ощутимый дополнительный ущерб.

Также апелляционный суд упомянул определяющее влияние пандемии COVID-19[9], что необычно, ведь зачастую суды не склонны рассматривать пандемию в качестве форс-мажора или существенного изменения обстоятельств. Кроме того, было отмечено: из обычаев делового оборота или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет подярдчик.

Также см. похожее дело[10], но не про инфляцию, а про обнаружившуюся необходимость выполнения более масштабных работ, не предусмотренных первоначальным проектом (превышение сметы более чем на 10% было признано существенным изменением обстоятельств).

Выводы.

Как видно, ситуация действительно стала меняться. Пока есть только несколько хороших дел, но, будем надеяться, прогрессивное движение продолжится. Если такие судебные акты принимают по господрядам, где изменение цены контракта более чем на 10% по общему правилу не допускается, то по сугубо «частным» подрядам можно будет поступать более смело.

Кстати сказать, приведенная практика имеет значение не только для договора подряда, но в целом для всех договорных взаимодействий, поскольку она немного откупоривает неприкосновенный пандорический ларец в виде ст. 451 ГК РФ, и делает это в подходящее время (раньше возникал вопрос: что еще должно произойти, чтобы какие-то обстоятельства наконец признали форс-мажором или существенным изменением?). Хорошо, что суды легитимировали пандемию и инфляцию.

А вот акты государственных органов вызывают вопросы. С одной стороны, в других делах суды смогут заявить: «Акты гос. органов признаны триггером существенного изменения обстоятельств, но это было в других делах, там имели место специфические обстоятельства, в данном споре данная позиция неприменима». С другой стороны, раз такое неочевидное явление поместилось в контекст ст. 451 ГК РФ, то и другие явления (более очевидные и наглядные) заедут в этот контекст без скрипа.

Но вот что нам еще предстоит понять. Зачем суды и участники оборота в спорах по строительным подрядам ссылаются одновременно на три статьи? Зачем суды, мотивируя свои акты, последовательно разворачивают конструкцию «п. 3 ст. 744 – абз. 2 п. 6 ст. 709 – ст. 451»? Ясно, что у нас такая традиция: ссылаться на максимальное количество норм, имеющих отношение к спорным отношениям, выводить одно из другого, начиная со ст. 1 или 10 ГК. Но это ведет нас не туда и значительно усложняет жизнь. В строительном подряде не зависящее от подрядчика превышение сметы более чем на 10% само по себе является достаточным основанием для изменения договора, в том числе, как я полагаю, в судебном порядке (но с учетом обстоятельств конкретного дела). Более подробно писал об этом

здесь

. На сегодняшний день по поводу указанных выше трех статей продолжается путаница и несогласованность.