«Источники в Москве считают, что Путин не будет вмешиваться в войну Ирана с Израилем, поскольку не хотел бы провоцировать президента США, чтобы избежать более жесткой линии Белого дома в отношении войны России на Украине».

The Telegraph поговорил с четырьмя действующими российскими чиновниками и дипломатами, а также несколькими отставными чиновниками, все из которых говорили на условиях анонимности. Кремль рассчитывал, что Трамп не рискнет начать войну с Ираном, сказали они, но теперь пересматривает свою оценку.

Бомбардировка Ирана «сломала шаблон мышления, который предполагал, что Трамп не так легко откажется от своего самопровозглашенного образа миротворца», — сказал один действующий российский дипломат.

«Для нас первый решительный удар Израиля по Ирану и активное вмешательство США стали переломным моментом. Теперь ситуация выглядит опасной», — сказал другой источник.

Еще один российский дипломат сказал The Telegraph: «Некоторые официальные лица считают, что если мы проявим гибкость и не будем слишком сильно давить на иранский вопрос, мы можем получить некоторое облегчение от Соединенных Штатов на украинском фронте. Теперь есть надежда, что Трамп будет терпеть продолжение специальной военной операции в том виде, в котором она есть сейчас».

Другой дипломат сказал: «Наши отношения с США уже осложнены из-за Украины, и уже есть некоторое разочарование и раздражение со стороны Трампа по поводу нашей позиции».

Избежание риска
«добавочных разногласий по Ближнему Востоку» рассматривается как необходимость — добавил другой дипломат.

При этом, бывший высокопоставленный кремлевский чиновник заявил The Telegraph, что «переговоры работают только тогда, когда у вас есть что-то, чем можно торговаться. Мы вряд ли можем повлиять на позицию Ирана прямо сейчас. У нас просто нет инструментов. А если мы говорим о капитуляции, какие конкретно условия мы можем гарантировать для Тегерана?»

@intuition2036

The Telegraph

Putin ‘avoiding’ Iran intervention to appease Trump

Moscow insiders say Middle East disagreement with US would be ‘excessive political risk’