Они из джаза. Как в Петербурге под открытым небом проходит Большой джазовый фестиваль с Ларисой Долиной и рэпером L'One

С 22 по 28 июля сразу в нескольких точках Петербурга проходит Большой джазовый фестиваль, организованный саксофонистом Игорем Бутманом. «Фонтанка» побывала в Юсуповском саду, где накануне Лариса Долина исполнила «Дорогой длинною», а рэпер L'One «Якутяночку», и поразмышляла, есть ли на «железной дороге» отечественного джаза место для блюзовой драмы.

В самом начале фильма Карена Шахназарова «Мы из джаза», действия которого разворачиваются в советской России 1920-х годов, джазовый подвижник-одессит Костя Иванов (его играет хедлайнер фестиваля Игорь Скляр), оправдываясь перед трудовой комиссией техникума, твердо заявляет: «Настоящие истоки джаза начинаются из подлинно негритянских песен, так называемых блюзов (...) Музыка угнетаемых не может быть буржуазна. Наоборот, она революционна». Через 100 лет, когда угроза Чемберлена над Россией не нависает, а НЭПманский угар принял совершенно другие черты, это перешагивание через плач блюза сразу к легкомысленному отдыху джаза и (как высшая точка заимствования культуры черных) к рэпу ощущается особенно сильно.

Джаз стал компромиссным инструментом переосмысления всего, что в изначальном виде выглядит непотребно: лаборатории аранжировок, куда приглашают тех же рэперов для исполнения поп-песен под соусом бибопа или босановы, сегодня модны. Опасность такой экспериментальной эклектики в том, что она приводит к засилию миксов электронной музыки, которые нивелируют живое исполнение, ограничиваясь клише тех жанров, что в песне намешаны.

Вернуться к исполнительским истоками живой музыки призвал со сцены турецкий гитарист Дженк Эрдоган, открывший со своим Akra Jazz Band третий день фестиваля в Юсуповском саду. Их музыка, пронизанная народными мотивами с долей психоделики, гораздо шире. «Эпоха интернационального джаза» выдыхается с общим мировым трендом деглобализации. В музыкальной культуре она сейчас существует в виде обращения к фольклорному началу, смущенно пропущенному через психоделический фильтр. В Турции прежде всего вспоминаются Altin Gun, Gaye Su Akyol и Дерья Йылдырым. В этом смысле призыв Эрдогана симптоматичен.

Следом вышел народный артист России Игорь Скляр. Его Jazz Classic Community, чье творческое направление определяет худрук Андрей Зимовец, представило ретроспективный обзор золотых мелодий жанра: от 1930-х до 1960-х годов, от Фэтса Уоллера до Луиса Армстронга. Джаз-банд завершил сет поствоенным гимном What a Wonderful World, предварив его цитатой самого Армстронга о первичности любви. Сегодня в этом звучит что-то утопическое, что-то от «Наполним небо добротой» Шевчука, окутавшей всех миролюбцев со стадиона «Петровский» в 1996-м.

Этот день закрыла Лариса Долина с трио Олега Аккуратова. Обработка «Дельтаплана» и «Я не умею танцевать» Виктора Резникова, «Ветер перемен» Максима Дунаевского, «Дорогой длинною» Александра Вертинского, к которой внезапно присоединился сам Бутман, — чемоданчик уличных шансонье Степы и Жоры был вывернут полностью. Спустя век, джазовые танцы в обход драматизма продолжились, только теперь к ним «пристал» рэп.

Четвертый фестивальный день в Юсуповском саду открыл «старомодный» Billy’s Band. Команда вспомнила песни, давно забытые и редко исполняемые. По выражению лидера Билли Новика, «галлюциногенная и психоделическая» композиция «Ты мерещишься мне» с последнего альбома «В шляпе», «Поваляемся», «Все хорошо» прозвучали по-кабацки камерно.

Пример электронного эксперимента, когда под джазовым знаком объединяется разное — в данном случае рейв-рок и синти-поп, был явлен в лице семейного рейв-дуэта UBEL. Родные брат и сестра Убель имеют джазовое образование, но, «вопреки ему», не ограничивают творческий спектр. В 2022 дуэт принял участие в кавере на песню «-30», вошедший в трибьют-альбом «Аквариуму», который был выдержан в духе современного западного блюз-рока. В лайве же группа вовсе отказалась от джазового опыта, сделав ставку на вылизанный поп.

Программа завершилась выступлением рэпера L’One со специальным джаз-сетом. Как в случае с одесскими куплетистами, связавшимися с джазовыми пианистом, наличие духовых аранжировок не помогли подавить рэперской сущности: просторечной лирики, призывов «раскачаться» и пыл нарочитой современности.

Бродячие шансонье, цитируя графа Толстого, вспоминали, что «жизнь — это прямая железная дорога». Однако пути жанра, проложенные от ровно от последнего куста негритянской плантации к Большому Петербургскому джазовому фестивалю, привели к танцевальным ритмам, переаранжированным рэп-песням о семейной удаче и перепевам гимнов мира и добра — не заходя на территорию блюзовой драмы человеческих потерь. Хотя это было бы актуальнее.

Кирилл Самунин, специально для «Фонтанки.ру»