КС защитил право посмертно зачатых детей на пенсии по потере кормильца

Конституционный суд (КС) вынес постановление о гарантии получения страховых пенсий по потере кормильца детям, зачатым после смерти родителя с помощью биомедицинских технологий. С жалобой до наивысшей инстанции добралась петербурженка Мария Щаникова. Она оспаривала нарушение прав ее несовершеннолетних детей, зачатых после смерти мужа путем экстракорпорального оплодотворения.

Как писали «Ведомости», осенью 2016 г. Щаникова использовала биоматериал умершего супруга для проведения оплодотворения. Биоматериал для ЭКО был получен еще при жизни мужа и подвергся криоконсервации. В итоге у заявительницы родились близнецы. Щаникова обратилась в пенсионный орган за назначением страховой пенсии по случаю потери кормильца после подтверждения судом факта отцовства. Но в пенсии ее детям было отказано, из-за того что процедура оплодотворения проводилась после смерти супруга и близнецы не могли находиться у него на иждивении.

Рассмотрев ее жалобу, КС признал оспариваемые положения закона «О страховых пенсиях» неконституционными. В частности, подчеркнул КС, смерть отца не является событием, в результате которого ребенок теряет возможность получения от него помощи, так как он ее не только не получал, но и не мог получить. По сути, отказ в назначении пенсии по потере кормильца игнорировал бы тот факт, что смерть отца приводит к утрате потенциального источника средств к существованию, на которые ребенок мог бы рассчитывать, если бы отец был жив, пришел к выводу суд. «Это не только снижает уровень его материальной поддержки по сравнению с детьми, рожденными при жизни отца, но и оказывает социально-психологическое воздействие на ребенка», – отмечается в постановлении.

Дело Щаниковой пересмотрят, а законодателю КС поручил предусмотреть для таких детей пенсию по потере кормильца либо иные сопоставимые меры социальной поддержки.

Это постановление, по мнению советника Федеральной палаты адвокатов Сергея Макарова, исключительно актуально, поскольку позволяет пусть и не устранить, но хотя бы сократить разрыв между правовым регулированием и жизненными реалиями, в которых все более широкое распространение получают предусмотренные законом вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ). При этом, говорит Макаров, необходимо не только внести изменения в закон «О страховых пенсиях», но и провести комплексную ревизию законодательства с целью разработки и принятия всех необходимых норм для полномасштабной защиты прав детей, рожденных с помощью ВРТ. «Так, чтобы конституционный принцип обеспечения государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства получил для этих детей реальное развитие и в законодательстве, и впоследствии в правоприменительной практике», – заявил советник.

Эта правовая позиция тем актуальнее, отметил старший партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай, что в нынешних условиях некоторые мужчины, идя на риск для собственной жизни, но желая в будущем иметь детей с женами вне зависимости от своего физического состояния (тяжелых травм и даже смерти), должны иметь возможность реализовать такое желание, но при этом понимать, что права их детей гарантированы как в экономическом, так и в социальном, гуманитарном и иных смыслах.

Но нельзя не заметить, продолжает адвокат, что решение проблемы выплаты пенсий открыло определенный ящик Пандоры в части вопросов о правовом статусе таких детей (например, о наследственных правах), а также неизбежных споров об обстоятельствах и мотивах применения постмортальной репродукции. Ведь если у женщины или даже нескольких женщин будет существовать возможность в режиме постмортальной репродукции рожать детей от умершего наследодателя, то решение вопроса, например, о наследовании может быть очень длительным, зыбким и неокончательным. Можно предположить, что это далеко не последний «подход к этому снаряду» для судей КС, резюмировал собеседник.