Художник творческой бригады СВО: «У бойцов есть поверье: кого напишет Сивачев - тот остается живым»
«Творческая бригада на фронте очень важна»
- Особенность и уникальность экспозиции, не побоюсь этого слова, в том, что я работаю как мобилизованный художник в составе первой фронтовой творческой бригады. У нас есть и певцы, и музыканты. Кстати, есть и парни из Башкирии, я с ним очень хорошо дружу. Проект выставки зародился в зоне СВО, - объясняет Сивачев. - Творческая бригада на фронте очень важна для поднятия боевого духа бойцов. Я сам наблюдал много раз, как после наших концертов ребята расслаблялись, отдыхали, аплодировали, подпевали, просили на бис. А самое главное помимо аплодисментов - просьба приезжать снова и снова.
Юрий Сивачев родился и вырос в Калужской области, недалеко от Оптиной пустыни. В 15 лет его судьба круто изменилась благодаря настойчивости физика-ядерщика, который отыскивал талантливых ребят из сельской местности.
- В одну из таких поездок он встретил меня и увидел мой рисунок. Я рисовал тогда керосиновую лампу - это было мое воспоминание из детства. Он-то мне и посоветовал поступать учиться в Федоскинское художественно-промышленное училище миниатюрной живописи. Пообещал помочь с общежитием, устроить меня и написал адрес. А я до 15 лет ни разу в жизни электричку не видел. Какое там еще метро, Москва. Можете себе представить? В итоге я поступил после школы учиться на мастера сельхозпроизводства в соседнем районе, куда было попроще на автобусе доехать. Он узнал об этом и приехал в августе к нам. Забрал практически силой документы и увез меня в Федоскино. Я до сих пор вспоминаю, как еду в метро и у меня ощущение, что сейчас пойдет контролер и нужно билеты показывать. Так началось мое обучение в Федоскинском художественно-промышленном училище.
Юрий признается, что первые шаги были для него очень тяжелыми.
- Стартовой позиции у меня не было, начинал с нуля, можно сказать, в отличие от многих моих сокурсников, которые посещали детские художественные школы, кружки, у кого-то родители были художники. Мой первый преподаватель был очень строгим. Дал нам задание рисовать осенние листья. Ну ничего проще нет, чем рисовать акварелью осенние листья. У меня была самая дешевая акварель, 25 копеек стоила. А у всех в основном родители художники или есть опыт художественной школы, и они такие листья пишут красивые, заливочки объемные, тени. Я стою, широко открыв глаза, и думаю: ничего себе. И преподаватель идет по аудитории, кого-то хвалит, а мою работу формата А3 бросает на пол и топчет ногами, кричит: "листики, листики!".
Поэтому, по словам Юрия, он «стал больше смотреть, как рисуют остальные ребята, начал изучать литературу».
- В общежитии у нас жили достаточно талантливые студенты, которые учились на третьем, четвертом курсе. Я начал ходить с ними на этюды, они мне объяснили основы акварели. Я так походил с ними, послушал, и у нас наступили зимние каникулы. Нам дали задание рисовать дома натюрморты. Ставили мне тогда с натяжкой тройки. И вот приезжаю к себе в деревню, беру литр воды теплой, акварель, планшет и выхожу на улицу. Пишу сарай с дровами, что-то мажу какими-то холодными цветами. В итоге сделал восемь работ. Привожу их в училище, и у нас идет просмотр, кто чем занимался зимой. Кто-то принес один натюрмортик, кто-то вообще ничего не принес, и тут я выставляю на двух мольбертах свои работы. Тишина, все на меня оборачиваются, смотрят. Ну, думаю, что-то опять не так сделал. Преподаватель говорит, а это чье? Я сижу скромно, думаю, сейчас сорвет, начнет опять топтать. И вдруг преподаватель говорит "Да, у этого парня есть потенциал".
По словам художника, «с тех пор преподаватель стал больше уделять мне внимания».
- Я стал понимать, что такое перспектива, почему карандаши разной мягкости, когда их использовать. Потом мы стали переходить на гуашь, масляную живопись. Мне она больше импонирует, потому что она более мягкая, как пластилин. Акварель - как глина: если засохла, ее не исправить, грубо говоря. А тут можно исправить, стереть, намазать новый слой. И в итоге первый курс второго полугодия у меня по его предметам получились три пятерки. Такой скачок резкий вышел. Добился я этого за счет трудолюбия, много работал. В итоге из всего курса я и еще один парень больше всех выставляли ученических работ. Например, задача за полгода нарисовать четыре гипсовых головы, а мы выставляем двенадцать - перевыполняем план. Защитился я на отлично, а в целом был хорошистом.
«Порой выставляемся в полуразрушенных ДК»
После Юрий окончил Пединститут имени Крупской в Москве, отслужил в армии и начал работать в Художественно-промышленном университете им. Строганова на отделении "Портретная мастерская" Виктора Шилова. Познакомившись со своей будущей женой, Юрий принял решение переехать в Ростов-на-Дону, где начал работать в Училище имени Грекова.
- Работаю, коплю материал на персональную выставку, периодически участвую в проектах. В Ростове-на-Дону очень активная творческая жизнь: постоянно работают выставочные залы, много проектов и идей. Осенью 2022 года начинается мобилизация. Как сейчас помню: пятница, преподаю рисунок, живопись. И мне звонок: завтра явиться по повестке.
По словам художника, он сразу же отправился в магазин, чтобы купить вещи первой необходимости, и явился в военкомат.
- На следующий день, в субботу, меня уже провожают, я по форме одет. Месяц я был на полигоне, в артиллерии, где изучал устройство гаубичных пушек. Чуть позже вышел указ министра обороны Сергея Шойгу о создании фронтовых творческих бригад. И наша была самой первой, уникальной, экспериментальной. Среди интересных знаковых личностей есть Александр Тюпа - ведущий солист московского театра «Новая опера». Один из ведущих актёров театра "Современник" Евгений Павлов.
По словам Юрия, в годы Второй мировой войны на базе Дома офицеров Ленинградского военного округа было сформировано 2000 фронтовых творческих бригад, мобилизовано более 950 художников.
- У каждого стояла своя задача. У нас сейчас создано четыре фронтовые бригады. И только в одной есть художник, то есть я. Единственный такой уникальный случай, как говорится. Чем заниматься художнику на СВО? У меня много друзей в студии Грекова в Москве работают. Они уже очень опытные, были в Сирии, в зоне СВО и сразу сказали мне, что с этюдником там не постоишь, не попишешь, потому что ты - лёгкая мишень для снайпера.
Художник признается, что «сейчас ещё страшнее: дроны летают, просто головы не поднять».
- В итоге я сначала этюдник взял с собой. В помещение приглашал бойцов, они мне позировали. Иногда графические зарисовки делал, где-то удавалось выйти на улицу. Дислоцировались мы на берегу Азовского моря, в месте, которое считалось более-менее безопасной зоной, но всё равно и там было опасно. В итоге небольшая идея написания портретов солдат выросла в большой проект, который называется "Герои нашего времени".
В рамках этого проекта Юрий Сивачев провёл 15 выставок в зоне специальной военной операции: в Херсонской, Донецкой, Луганской областях.
- Порой в Домах культуры полуразрушенных. Обычно наши ребята выступают, а я провожу выставку и общаюсь с солдатами. Бойцами очень радостно, когда мы приезжаем: как будто частичка мирной жизни вернулась. Многие говорят, что никогда в жизни не пообщались бы с художником на улице, а тут я сам подошёл и поговорил с ними, сделал зарисовки, подарил портреты. За время СВО всего написано более 200 работ, но, если честно, я уже со счёта сбился. Картины находятся в шести музеях по всей стране.
Юрий выбрал формат 25 на 35 см, потому что он удобен и практичен.
- Положил в пакет 20 штук и повез на выставку, например, где-нибудь в блиндаже или туда, где есть возможность выставляться. На холстах в тех условиях, в которых нам приходится работать, особо не попишешь. Я так один раз взял холст с собой, и буквально через какое-то время его совершенно случайно порвали и сломали подрамник. На картоне же я написал очень большое количество этюдов.
«Ваши башкирские парни – гениальные ребята»
- Как выбираете своих героев?
- Для меня герои — все. Добровольцы, мобилизованные, те, кто не испугался, не убежал. Например, наша бригада находится в таком месте, где проходит ротация смены дислокации ребят. Они пришли с боевого задания, отдохнули, я с ними общаюсь и в процессе беседы беру лист и делаю небольшую карандашную зарисовку. Потом дарю эти рисунки солдатам. Многие не оставляют себе, но просят отправить родителям или жене. Я так уже около 20 портретов отправил из Петербурга по адресам их родным и близким. За каждым героем есть своя история. На многих моих портретах нет даже позывных по той причине, что это очень серьезные ребята, имена которых нельзя раскрывать. По этой же причине многие портреты до сих пор нигде не экспонируются, а находятся в моей коллекции. История каждого бойца – это определенное чувство, эмоция и определенная история, которой, я более чем уверен, родные и близкие гордятся.
- Может быть, есть какая-то история, которая больше всего вас потрясла?
- Ваши башкирские парни – гениальные ребята. А потрясла меня история бойца Фидана Биргалина и его родного брата Фларида. Фидан был в нашей бригаде примерно до конца 2023 года, а потом перевелся, если не ошибаюсь, в мотострелковые войска, стал участвовать в штурмовых отрядах. Получил тяжелое ранение. Затем – госпиталь, лечение, тяжелое восстановление. В итоге, слава богу, вернулся домой. Меня поразило, что человек занимался творчеством, а потом взял и перевелся в штурмовую бригаду.
Юрий рассказывает о братьях Флариде и Фидане Биргалиных. Первый – вокалист Сибайской филармонии, второй – монтировщик сцены. Фларид Биргалин награжден медалью «За боевые отличия».
- Работа творческой бригады опасна?
- Конечно. Артисты выезжают достаточно близко к линии боевого соприкосновения, всегда в бронежилетах, в касках. Давать концерты - это тоже риск, особенно в нашу технологическую войну, когда дроны летают. Ребята, тем не менее рискуя жизнью, поднимают боевой дух наших бойцов.
- Ваша бригада выступает только перед военными или и для мирных жителей тоже?
- Бывает, что и перед мирными жителями. Они всегда встречают нас радушно. Открываются окна, несутся угощения на столы. Люди ждут нас, просят приехать ещё. Я до сих пор общаюсь с некоторыми директорами домов культуры. Удивительный, конечно, промежуток времени мы застали. Как-то выступали, и мне нужно было за выставку диплом сделать. Спрашиваю: можно ли подписать его и печать поставить. А мне отвечают: подписать можем, но печать только украинская, русских еще нет. Я отказался от такой печати. Понимаете, да, мы прямо по свежим следам отступающей украинской армии шли, практически на передке даём концерты с нашей бригадой.
По словам Юрия, «в целом 95 процентов радуются нам, благодарят».
- Каждый старается угостить: приносят у кого что есть. Банку помидоров, огурцы, пироги. Но нам, конечно, запрещено брать, потому что были случаи, когда наших бойцов травили мирные жители. Но таких, конечно, пять процентов только. Однажды приехали на рынок, где я закупал оргалит. Художественных материалов там нет, но я нашел канцелярский магазин, где продавались масляные краски и кисти. Я, конечно, сразу все скупил. Писать лучше всего на оргалите: проклеил клеем ПВА и спокойно работаешь, как в студенческие годы. С 2022 года ни одна работа не потрескалась, не осыпалась, и еще лет 10-15 так же будут храниться, а если в музее, то и сто лет. Ходим по рынку обязательно группами, по одному нельзя. И вот идет дядечка, матерится на одно из подразделений. Вызывают военную полицию, его забирают. А мужчина-то оказался шпионом.
«Москвичи возят на СВО свои выставки»
Вспомнил художник и еще один случай.
- Дорога, холм и наша артиллерийская бригада встала под углом, замаскировались под холмом. Приезжает на велосипеде какой-то местный житель в возрасте, остановился, стал спрашивать про технику. А следом за ним минут через 15 на большой скорости летит военная полиция, бронированная машина, догоняет его и увозит. Наши бойцы потом узнали, что у него был небольшой лист в клетку, где все было нарисовано: речка, мост и где расположены относительно моста боевые машины. Что это значит? Сфотографировал и переслал врагу, а оттуда потом прилетают дроны-наводчики и гаубичный дивизион накрывает точно по квадратам снарядами. К сожалению, такие товарищи тоже бывают.
По словам Юрия, «сейчас еще опаснее стало – много дронов на оптоволокне».
- В Федоскино, где я учился, на 9 Мая открыл персональную выставку, отправил туда для этого картины. Из всего села там только один доброволец в 2022 году ушел - Гриша с позывным «Француз». Я Гришу со студенчества знаю – типаж интересный, брутальный дядька, веселый. Я все время мечтал написать его портрет и в итоге написал с фотографии, а на выставке вручил картину родным. Как оказалось, вовремя написал. Гриша ехал на квадроцикле, вез продукты на передовую и слышит что-то жужжит, понимает - что-то не то. На ходу бросает все, спрыгивает, и в этот момент влетает дрон и взрывается его транспорт. Гриша парень с юмором - присылает мне видео из кустов со словами: "Веду прямой репортаж, меня чуть не подбили".
Рассказал Юрий и историю бойца с позывным "Кот" из Оренбургской области.
- Я забыл, как его позывной звучит, а имена писать нельзя, звоню, чтобы на выставке картину подписать правильно. Он мне позывной назвал и дальше рассказывает, что прямо ему на голову с дрона упала граната - на каску. Все в щепки. Голову зашили, контузии нет, жив здоров, но в госпитале был, конечно. И таких историй очень много. Я иногда вспоминаю это все, и вот хотя бы с вами очень хочется поговорить про искусство.
- С местными художниками общались?
- У меня получилось встретиться с художниками в Новотроицком доме культуры. Обычно у нас программа такая: отработали, собрались и уехали. Как правило, мы приезжаем без предупреждения, нас по факту встречают. Однажды везу свою тактическую выставку в Новотроицкое. Подхожу к директору и спрашиваю, есть ли художественная школа. Получаю ответ, что была раньше, и достает очень маленькие детские мольберты, на которые мы картины расставили и для местных жителей так провели небольшую экскурсию. Местные художники самобытные, интересные, в основном пишут пейзажи. Сейчас они стали немного раскрепощаться, больше работ появляется.
Сивачев замечает, что Московский союз художников уже возит в зону СВО свои выставки.
- В Донецке, в Мариуполе - тамбовские художники объединились, собрали 60 работ и повезли по музеям Новороссии. Когда первый раз я приехал, ничего толком не было, но потом пошла гуманитарная помощь, и буквально через полгода, когда мы снова с концертом приехали в Новотроицкое, у них там уже детская школа работала. Представляете, как они за полгода развились.
Юрий замечает, что по себе знает: «быть художником – сложно».
- Из 17 человек, с которыми я учился, только один стал художником-живописцем: это я и трое - художниками-миниатюристами. Остальные - кто парикмахер, кто бармен, кто продавец. Так в жизни бывает, к сожалению. Возможно, они плохо учились, возможно, не нашли себя в жизни. Я когда учился, работал дворником, уборщиком, помощником коменданта общежития, на кладбище даже работал - на надгробных плитах буквы выбивал. Опыт у меня всякий есть, но тем не менее не бросаю кисти.
«Из быта солдата сложно сделать что-то красивое»
С каждой неделей количество работ Сивачева становится больше.
- Самая большая экспозиция моих картин находится в Калининграде. Там музей выделил зал для портретов добровольцев, медиков, фронтовиков и ветеранов: 34 картины было написано, целая серия. Работы много, стараемся проводить побольше выставок. За прошлый и начало этого года проведено 20 персональных выставок. Плюс 20 выставок - участие в разных проектах, чтобы посмотреть, как другие рисуют, сравнить. Работаю и в мастерской в Петербурге, поскольку нужно писать большие полотна формата метр на метр - этюдов много, а картин мало. Но дело не столько в размерах, конечно, сколько в сути.
- Чем обычно работаете?
- Пишу масляными красками. Бывает, что делаем выставки с помощью подручных средств - на стульях, подоконниках. Было много раз, когда приезжали подразделения и кто-то узнавал своих товарищей на портретах. Такие беседы помогают разгрузить морально бойцов на передовой. Мне тоже отчасти тяжеловато переживать постоянно, ведь за каждым бойцом определенная история. Некоторые имена и фамилии и даже позывные мне пока нельзя называть, поэтому часто на картинах нет названий. Не пришло время, скажем так.
Интересно, что Юрий Сивачев активно использует современные технологии. В частности, работает с нейросетью. «Ожившие полотна» - так называется проект, в котором искусственный интеллект оживил портреты художника.
- Получилось очень эффектно, а это важно для работы с молодежью. Многим это больше нравится, ближе, чем старшему поколению. Меня критиковали за этот проект, но я настаиваю на своем: молодежь нужно воспитывать всеми возможными способами. Я обращал внимание, что для молодежи такой формат более понятен и доступен, они с большей охотой впитывают информацию. Я себя считаю поколением Советского Союза и много чего помню из того времени. Воспитание, безусловно, тогда было другое. Никогда не забуду – учился в шестом классе сельской школы. Нас 30 человек, все собрались на общую линейку, вышел директор школы, вынес учебник истории России за шестой класс. Учебник красивый очень, весь в картинках. В итоге оказалось, что эта книга была создана под руководством Сороса. В этом учебнике Курской битве был посвящен параграф на одной странице. Можете себе представить? А вот высадка союзников Нормандии – три параграфа, и все расписано, какие они молодцы. И так весь учебник: ущемление доблести советских солдат, как будто они ничего не сделали, а СССР не победил. Нам показали этот учебник и убрали. В итоге мы занимались по старому, правильному учебнику. Так нужно действовать во всем. Чтобы достучаться до подрастающего поколения, нужно работать и с современными технологиями тоже.
- Что вы писали до мобилизации?
- Я очень люблю пейзаж. У меня есть награда от Союза художников России за серию картин по Золотому кольцу России. Ездил в город Левитана Плес, там очень много картин мы написали, изучали творчество Левитана. В Плесе шикарный музей пейзажа. Конечно, были и портреты.
- В чем была сложность задачи создания портретов на СВО?
- У всех сразу ассоциации с чем-то негативным: кровь, стрельба, разруха, грязь. Но я решил пойти другим путем. Так как я очень люблю пейзаж, я даже боевую технику стараюсь гармонично вписать, чтобы она была как единое целое с пейзажем, чтобы не вызывать отвращения. Это, конечно, сложно, но у меня картины не вызывают страха. Уставшие взгляды бойцов, отдыхающие бойцы, быт солдат. Из быта солдата сложно сделать что-то красивое, я знаю это, потому что жил в таких условиях полтора года.
По словам художника, «сложно найти что-то красивое в том, как, например, умывается солдат».
- Чтобы что-то создать, художник должен как скульптор отсечь все лишнее, ненужное. Разруху можно показывать, но нужно тоже показать ее красиво. Это как на пейзаже: мы не показываем что-то некрасивое – убираем лишние веточки и прочее. Понятно, что, когда пишешь архитектуру, то лишние окна не уберешь, это уже будет вранье. Но в живой природе можно кое-что убрать. Как Шишкин ходил и спиливал сучки у деревьев, чтобы они ему не мешали. Больше всего я делаю акцент на портрете, потому что там ты уже точно не наврешь. Как есть боец - так и получится.
«Художники нужны живые»
Среди бойцов СВО есть поверье: кого напишет Сивачев - тот остается живым.
- Мы это заметили, когда дислоцировались в одном месте, где очень часто люди менялись. Первые ушли на задание, на их место пришли другие, затем первые вернулись и отдыхают. Ротация постоянно происходила в том месте, где была наша бригада. У меня поток желающих получить портрет был большой. Познакомились, набросок сделал, собралась стопка, всем подарил. И оказалось, что, кого я нарисовал, те живы, - скромно говорит Юрий.
Одной из самых известных работ Сивачева можно назвать «Молебен штурмовиков». На ее создание художника благословил отец Виктор – клирик Елоховского собора в Москве.
- Как-то рано утром я присутствовал во время молебна штурмовиков, который проводили три действующих батюшки. На переднем плане отец Виктор – клирик Елоховского собора в Москве. Позже я позвонил отцу Виктору и попросил благословить на создание картины, чтобы запечатлеть собирательный образ русских воинов, и рассказал о поверье. Батюшка благословил, и за месяц я написал эту картину размером 80 на 140 см. Год спустя мы лично с ним познакомились, я приехал в собор и вручил копию картины в подарок. И отец Виктор рассказал, что в тот день на боевое задание ушло 60 человек, а через две недели все они вернулись без потерь. Такое бывает редко. Это настоящее божье провидение.
- Сколько времени вам требуется, чтобы закончить работу?
- Я сторонник многослойной живописи, добротной, качественной, чтобы слой просох. На всех моих портретах по два слоя живописи. Первый - быстренько намахал, схватил. Там ведь долго не посидишь. Если бойцы приходят и уходят, то работать нужно оперативно. Сейчас используем фотоаппараты на телефонах. Живописец набрал "подкладку", характер схватил, а детали уже потом дописываются, по-сухому. Времени на ошибки нет, приходится быстро все делать. Когда картина высыхает и если есть время на второй слой, то дописываешь: где-то с фотографии, где-то ребята через неделю снова приходят и опять позируют. В основном так я и работаю - в многослойной живописи. Вспоминаются студенческие годы: перед тобой модель, ты сидишь и пишешь.
- Как выбираете героев?
- Для меня все мобилизованные, не побоявшиеся, не убежавшие - герои. Все, кто там находится, от мала до велика. У каждого за спиной свой подвиг. Я встретил одного 60-летнего добровольца, у которого внука мобилизовали с Кубани, и он тоже побежал в военкомат. Но их расформировали в разные места. Он нам все это рассказывал и плакал. Я, говорит, каждого бойца встречаю, как своего внука. Он там дрова колет, еду готовит, помогает во всем, орудие чистит. Это большой тяжелый труд. Мало кто говорит об этом, но на СВО очень много добровольцев-волонтеров, которые занимаются такими элементарными жизненными делами. В нашем училище, откуда меня мобилизовали, спортзал перенесли на улицу, где теперь проходят занятия, а в зале плетут маскировочные сети, которые довольно дорогие. Было время, когда их не хватало, дефицит был. А ведь это большие пространства: чтобы прикрыть одну пушку, нужно 20 квадратных метров наплести. А их там тысячи! Благодаря таким помощникам победа приближается. И очень уверенно.
- Врачи-волонтеры тоже есть?
- Мы посещали один госпиталь в Калининграде. Там женщина-врач нам рассказала, что иногда они выезжают на сложные операции, если больного не могут к ним доставить. Бывает, что уезжают на месяц для оказания помощи. Врач показала нам 260 папок - это каждая операция, которую она провела за год. То есть в день они делают по три-четыре серьезных операции. Работа, конечно, очень тяжелая и в зоне СВО, и в госпиталях.
- Вы уже используете нейросеть в своих проектах. А, на ваш взгляд, искусственный интеллект может заменить художников?
- Схитрю в ответе: главное, чтобы остались покупатели и коллекционеры. Живопись всегда будет. Понятно, что современные технологии особенно в последнее время достигли большого прогресса. Мне это все сложно понять, я привык к кистям. Художники нужны живые, потому что никакая нейросеть не передаст процесс, когда ты видишь, обдумываешь и передаешь это на холст. Такое не подменишь никаким компьютером, сможет сделать только человек, который учился. Но главное, чтобы заказчики были.