Bloomberg: Ситуация очень похожа на Вторую мировую войну (GORA - Олег Ладогин)
Публикую, как образец Западной пропаганды на текущий момент Украинского конфликта. Обозреватель Bloomberg и заслуженный профессор Школы передовых международных исследований Университета Джона Хопкинса имени Генри Киссинджера - Хэл Брэндс, немного паникует, из-за возможного "краха либерального порядка". Он пытается дегуманизировать Россию, Иран и Китай, сравнивая их с гитлеровской коалицией.
17 марта Bloomberg: Наш мир напоминает 1930-е годы больше, чем мы могли бы подумать. Сейчас, как и тогда, баланс сил зловеще меняется. Жестокие автократии стремятся к созданию экспансивных империй. Связи между авторитарными государствами становятся все крепче; региональные конфликты переплетаются. Демократии подвергаются угрозе извне и изнутри. США в очередной раз поддаются искушению доктрины, которая преследует односторонность и сокращение расходов под предлогом “Америка превыше всего”.
Безусловно, параллели неточны. Нынешняя международная система сильнее, чем та, которая рухнула в 1930-х годах, благодаря стабильности, которую по-прежнему обеспечивают американская мощь и союзы с США. Ни одно из бедствий последних десятилетий — ни глобальный финансовый кризис, ни Covid — не привело к лишениям и радикализму, эквивалентным тем, что были вызваны Великой депрессией. По этим и другим причинам катастрофический крах мирового порядка может показаться немыслимым. Но многим, кто пережил 1930-е годы, казалось немыслимым, что нарастающее давление того десятилетия выльется в последовавшие за этим несравненные ужасы.
Величайшая опасность для любого международного порядка заключается в предположении, что его достижения постоянны, а его врагов всегда будут держать в страхе. Защита либерального порядка, созданного США после Второй мировой войны, требует, таким образом, усвоения уроков более ранней, темной эпохи, в которую такое самоуспокоение стоило ужасной цены.
Никто не оспаривает, что история должна определять политику. Вопрос в том, какая история важнее всего.
Для многих комментаторов ответ заключается не во второй мировой войне, а в первой. “Если не будет какой-то основы для совместных действий, - предупредил Генри Киссинджер на форуме Bloomberg по новой экономике в 2020 году, - мир скатится к катастрофе, сравнимой с Первой мировой войной”.
Правда, как и сегодняшнее американо-китайское соперничество, Первая мировая война стала результатом напряженности между либеральным гегемоном, Великобританией, и нелиберальным евразийским соперником, имперской Германией. В данном случае, если подумать, грубые ошибки и просчеты привели к разрушительному конфликту, которого на самом деле никто не хотел. Таким образом, сегодняшним императивом является снижение напряженности, предотвращение гонки вооружений и ограничение шансов, что человечество может “лунатично” дойти до катастрофы. Это внешне привлекательная аналогия, но не очень полезная.
Первая мировая война не была случайной войной. Ее первопричиной было поведение Германии, чья мощь и амбиции поляризовали Европу, и которая подверглась огромному риску летом 1914 года, несмотря на то, что знала, что это может привести к континентальному конфликту. Усилия Великобритании по снижению напряженности во время того кризиса сделали войну более вероятной, дав Берлину ложную надежду, что Лондон может пересидеть бой. История Первой мировой войны совсем не такая, какой ее считают сторонники аналогии. И сегодня параллели с периодом до второй мировой войны кажутся более выраженными.
Можно найти символическое сходство: неототалитарный Китай использует концентрационные лагеря для угнетения в промышленных масштабах, неофашистская Россия ведет захватническую войну, поддерживаемые Ираном террористы объявляют 7 октября 2023 года самым смертоносным днем для евреев со времен Холокоста.
По сути, основная стратегическая проблема нашего времени относится к 1930-м, а не к 1910-м годам. Первая мировая война была вызвана напряженностью в одном регионе, Европе. Но сегодня, как и до Второй мировой войны, господствующей системе бросают вызов на нескольких фронтах многочисленные действующие лица, которые объединяются в дестабилизирующих объятиях.
Экспансия этих ревизионистов пока скромна по сравнению со злоумышленниками 1930-х и 1940-х годов. Их зверства пока и близко не сравнимы с “Новым порядком” Адольфа Гитлера или Сферой совместного процветания Великой Восточной Азии Японской империи. Но, возможно, это потому, что сегодняшним ревизионистам пришлось действовать в среде, где долгое время доминировала мощь США. Насколько уродливыми могли бы стать дела, если бы агрессивные автократии были менее ограничены? Лучшая причина извлекать уроки из эпохи, предшествовавшей Второй мировой войне, - это убедиться, что мы никогда об этом не узнаем.
Первый урок заключается в том, что международный порядок может рухнуть с разрушительной основательностью и скоростью. Оглядываясь назад, мы знаем, что произошло в 1930-е годы. Нарушение регионального порядка привело к кризису глобальной безопасности. Режимы, основанные на идеологии насилия, осуществляли одни из самых наглых и ужасающих захватов земель в истории. Но даже при том, что большинство демократических лидеров знали, что дует плохой ветер, мало кто предсказывал, насколько свирепым станет шторм.
В середине 1930-х годов некоторые европейские лидеры надеялись, что итальянский Бенито Муссолини сможет остановить Адольфа Гитлера. После Мюнхенского кризиса 1938 года премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен провозгласил, что он обеспечил “мир на наше время”, позволив Германии аннексировать большую часть Чехословакии. Накануне разгула Гитлера по Западной Европе в 1940 году почти никто не осознавал, насколько сильно европейский баланс сил вот-вот нарушится. В том же году, когда Япония вела жестокую войну в Китае, американские дипломаты все еще надеялись, что ”умеренные" в Токио смогут изменить курс этой страны.
Некоторые эксперты недооценили тоталитарные амбиции фашистских держав, другие недооценили военную мощь противоборствующих сторон. Самым большим интеллектуальным провалом была просто неспособность представить, насколько катастрофически мир может прогнуться под натиском решительных агрессоров — и насколько крутым может быть спуск в результате.
Возможно, в нашу эпоху подобное бедствие невозможно — возможно, прогресс и процветание, которых мир достиг с 1945 года, необратимы. Тем не менее, начинают накапливаться предупреждающие знаки.
Поведение России на Украине с 2014 года продемонстрировало, как то, что начинается как спор за территорию, может стать попыткой стереть с лица земли целую нацию. Недавние события на Ближнем Востоке напоминают нам о том, что даже экономически слабый ревизионист Иран может взрастить доверенных лиц, способных ввергнуть регион в хаос. В Восточной Азии Китай проводит то, что один американский адмирал называет “крупнейшим наращиванием военной мощи в истории со времен Второй мировой войны”. Эти государства не скрывают своего желания переделить регионы вокруг себя и перевернуть мир, долгое время структурированный американской мощью. Им еще предстоит пройти определенный путь: тот факт, что линия фронта американо-китайского соперничества проходит в Тайваньском проливе, а не в Центральной части Тихого океана, и что соперничество между Россией и Западом происходит на Украине, а не в Центральной Европе, свидетельствует о достижениях нынешнего порядка. Но предполагать, что эта система невосприимчива к оказываемому на нее давлению, - значит рисковать быть в очередной раз удивленным тем, как быстро все разваливается.
Из авторитарных держав получаются неудобные партнеры. Иран, Россия и Китай не являются формальными союзниками. Исторически они чаще были соперниками, чем друзьями. Даже сегодня Китай, который в конечном итоге доминирует в Евразии, может угрожать России и Ирану серьезнее, чем Америке. Но это не слишком веская причина для уверенности, потому что второй урок заключается в том, что даже двойственный союз тоталитарных государств может поджечь мир.
Державы Оси - нацистская Германия, имперская Япония и фашистская Италия — никогда не доверяли друг другу. Как писал историк Уильямсон Мюррей, их объединяло главным образом желание “украсть как можно больше из мира”. Если бы они преуспели, непомерные амбиции и ядовитый расизм, которые мотивировали эти страны, несомненно, в конечном итоге обрекли бы их на братоубийственную ссору. Тем не менее, одно из самых неблагополучных партнерств в истории привело к серьезным дестабилизирующим последствиям.
Эти державы поддерживали друг друга в жизненно важные моменты: Муссолини помогал Гитлеру в кризисных ситуациях из-за Австрии и Судетской области Чехословакии в 1938 году. Успех одних открыл двери для других: вторжение Италии в Абиссинию в 1935 году побудило Гитлера отправить свои войска обратно в Рейнскую область в 1936 году, точно так же, как блицкриг Германии по Западной Европе в 1940 году придал смелости Японии вторгнуться в Юго-Восточную Азию. Совокупный эффект этих нападений заключался в фатальном разрушении статус-кво, когда его защитникам пришлось столкнуться с большим количеством проблем, чем они могли отразить.
Сегодняшних ревизионистов мало что объединяет, кроме нелиберального правления и негодования по поводу американской мощи. Этого достаточно, чтобы сотрудничество привело к пагубным результатам.
Россия ускорила военное господство Китая, продавая ему передовые самолеты, ракеты и средства ПВО, а теперь и через теневые технологические партнерства, призванные ускорить развитие чувствительных вооружений. Иран и Северная Корея усилили нападение России на Украину, продавая ей беспилотники, артиллерию и ракеты. Китай предоставил Путину микрочипы и торговые точки для российской торговли. Между тем, автократический мир, который эти державы установили в центре Евразии, позволяет им более настойчиво внедряться в окружающие регионы. Путин может бросить свою армию против Украины, потому что ему не нужно беспокоиться о враждебности со стороны Китая.
Не стоит недооценивать, к чему может привести такое сближение. Если Россия продаст Китаю свою самую чувствительную технологию "тишины" подводных лодок, это может нарушить подводный баланс в Западной части Тихого океана. Если Москва угрожающе выставит свои силы в Европе во время китайско-американского противостояния в Азии, Вашингтон пострадает от кризисов на отдельных фронтах. Сегодняшней автократической оси не обязательно быть формальным союзом, если целью является просто перегрузка международной системы путем создания большего числа более серьезных вызовов, чем Америка может решить за один раз.
Целью политики США должно быть предотвращение крупной войны, особенно такого рода глобальной войны, которая разразилась в 1930—х годах - и которая может повториться, если Европа, Ближний Восток и Азия будут охвачены конфликтом одновременно. Однако лучший способ сдерживания войны - это подготовка к ее эффективному ведению, а требования любого конфликта великих держав могут быть суровыми.
Боевые действия на Украине унесли огромное количество жизней, денег и материальных средств. Война между Америкой и Китаем потребляла бы боеприпасы, корабли и авиацию с еще более удивительной скоростью. Официальные лица США должны усвоить третий урок: используйте войны других стран, чтобы подготовиться к своей собственной.
Когда Япония напала на Перл-Харбор в декабре 1941 года, Америка вряд ли была готова к конфликту. Единственная причина, по которой она не отстала от графика, заключалась в том, что она фактически начала перевооружаться в 1938-39 годах, а затем более серьезно в 1940 году. Расходы на оборону резко выросли в мирное время, с менее чем 2% ВВП в 1938 году до более чем 5% ВВП к 1941 году.
По мере приближения войны разгорелись ожесточенные дебаты о том, отправлять ли американское оружие в находящуюся в тяжелом положении Великобританию по программе Ленд-лиза или оставить его для самой Америки. Но на самом деле Ленд-лиз принес положительную прибыль. Стимулируя дополнительное военное производство перед Перл-Харбором, оно расширило возможности оборонно-промышленной базы США, что в конечном итоге привело бы свободный мир к победе.
Президент Джо Байден заявил, что Америка должна быть "арсеналом демократии” для Израиля и Украины. Но оборонно-промышленная база Америки сейчас неисправна и хрупка, вот почему США изо всех сил пытаются производить артиллерию и другое вооружение, необходимое Украине для борьбы с Россией, не говоря уже о ракетах дальнего радиуса действия, кораблях и подводных лодках, которые понадобились бы им в собственной войне великих держав.
Иногда говорят, что помощь Украине усугубляет эту проблему, истощая запасы США и отвлекая помощь от Тайваня. Это правда, что ракетные двигатели и артиллерийские снаряды, используемые для одного, не могут быть использованы для другого. Но ответ для страны с обязательствами по всему миру заключается в том, чтобы использовать то, что показали войны на Украине и Ближнем Востоке об ухудшающемся мировом порядке — и слабой оборонно-промышленной базе — для стимулирования более масштабной программы перевооружения, которая может облегчить эти компромиссы за счет расширения общих производственных мощностей Америки. Арсенал демократии находится под угрозой того, что его опередит арсенал автократии. В войнах, которые уже происходят, США должны осознать срочность, необходимую для подготовки к тому, что может произойти.
Это может показаться тяжелым бременем: это требует, чтобы Вашингтон и его союзники начали относиться к настоящему моменту как к довоенному периоду. Мотивация может исходить из четвертого урока: дешевле поддерживать благоприятный порядок, чем восстанавливать тот, который был разрушен.
Цена неспособности остановить фашистские державы на раннем этапе была ужасающей. Это можно измерить 60 миллионами жизней, унесенных во Второй мировой войне, или геркулесовскими подвигами по проецированию силы, необходимыми для освобождения гитлеровской Европы и Тихого океана, в котором доминирует Япония. Это можно измерить по жестоким преступлениям, которые державы Оси совершили на завоеванных ими территориях, и по моральным компромиссам, на которые пошли союзники, чтобы восстановить равновесие, будь то дьявольская сделка с Москвой или сожжение немецких и японских городов.
Наградой, которую Вашингтон и его союзники получили за победу во Второй мировой войне, а затем и в холодной войне, была система, исторически благоприятствующая демократическим странам. Цена сохранения этой системы только кажется высокой, пока не подсчитаешь цену за то, чтобы позволить ей ускользнуть.
Помощь Украине, эквивалентная примерно 5% оборонного бюджета США, может показаться дорогостоящей. Но было бы дешевле увидеть поражение Украины, а затем столкнуться с мстительной, мобилизованной Россией на востоке НАТО? В Азии инвестиции в военный потенциал и создание коалиции, необходимые для поддержания статус-кво, значительны. Но будет ли легче обуздать Китай, когда он захватит Тайвань и отбросит свою внушительную тень на Западную часть Тихого океана? На Ближнем Востоке сохранять открытыми важнейшие морские пути непросто. Разрешение враждебным силам перекрыть их, несомненно, приведет к большим экономическим потерям и углублению стратегического упадка.
Американцы в настоящее время находят бесконечными неприятности, связанные с поддержанием мирового порядка. Оглядываясь назад, можно предположить, что альтернатива могла быть намного хуже.
Наконец, сохранение мирового порядка — это коллективное дело, но без США этого не произойдет. Вашингтон не был крупным игроком в Европе и Восточной Азии, поскольку силы ревизионизма набрали обороты перед Второй мировой войной, и в этом-то и заключалась проблема.
Воздержание США создало каскадную проблему с обязательствами: тот факт, что Великобритания и Франция не могли рассчитывать на американскую поддержку, заставил их неохотно противостоять Гитлеру в 1938 году, когда они могли бы победить, если бы результатом была война. Как впоследствии показали Вторая мировая война и холодная война, только последовательное применение мощи Америки могло создать среду, в которой человечество достигло новых уровней расцвета, потому что были сдержаны наихудшие формы агрессии.
Этот урок застрял на десятилетия после Перл-Харбора, но сегодня его забывают. Идеал изоляционистов до Второй мировой войны — Америка прежде всего - вернулся. Поддержка помощи Украине ослабевает. Если Дональд Трамп победит на президентских выборах в 2024 году, распад НАТО и других альянсов США вполне возможен. Важно понимать, что это может означать.
Ключевым различием между Мюнхеном 1938 года и Украиной 2022 года было американское лидерство. Без помощи США Киев наверняка потерпел бы поражение, рано или поздно, и разделенная Европа, возможно, предпочла бы умиротворить, а не противостоять наступающей России. Точно так же Азия, покинутая США, окажется во власти Китая. Странам Ближнего Востока было бы трудно противостоять Ирану и его ставленникам, не говоря уже о зверинце террористических группировок, которые все еще угрожают региону, без дипломатической и военной поддержки, которую оказывает Вашингтон.
В лучшем случае следствием сокращения влияния США станет еще больший международный беспорядок. В худшем случае это будет высвобождение агрессивных импульсов, которые обрекли мир на террор 85 лет назад. Америка может утешиться сокращением военных расходов, а может обрести глобальную стабильность, процветание и демократическое превосходство, которые она создала после худшей войны в истории. Вероятно, она не может иметь и то, и другое одновременно.
