«Андрей вышел из кризиса, который у него был». Собкин — про готовность россиян к US Open

Уже в воскресенье, 24 августа, в Нью-Йорке стартуют основные сетки US Open – последнего турнира «Большого шлема» в сезоне. Перед началом соревнований мы пообщались с заслуженным тренером России, членом Зала российской теннисной славы Борисом Собкиным – бессменным наставником Михаила Южного, с которым Борис Львович работал с его детских лет и до конца карьеры.

Про US Open

— Борис Львович, хотел для начала попросить вас поделиться воспоминаниями об атмосфере, организации турнира – тем более что для Михаила Южного это был самый успешный «Шлем» с двумя полуфиналами.
— Вы знаете, у меня хорошие воспоминания о US Open. Миша [Южный] два раза был в полуфинале, ещё один раз – в четвертьфинале. Все вспоминают Нью-Йорк. Он отличается от всего остального, от всей остальной Америки. Чего-то такого специфического я не могу сказать. Да, это турнир «Большого шлема». Особенно первое впечатление от центрального корта было сумасшедшим совершенно, потому что он действительно самый большой. Когда мы вышли первый раз с Мишей там тренироваться, у меня было ощущение, что мы такие маленькие-маленькие. Я даже Мише сказал: «А что там люди видят с последних рядов? Они вообще что-нибудь видят?» Да, хороший турнир «Большого шлема». Но ничего такого экстраординарного не могу сказать.

— А насчёт атмосферы, создаваемой теми же болельщиками? Мне кажется, что, наверное, в Америке и во Франции как-то более шумная публика обычно на трибунах, чем на Уимблдоне или в Австралии.
— Ну, насчёт Австралии я бы не сказал, там тоже публика разная. Уимблдон да, отличается, он более чопорный в этом смысле. А так там разная публика, как и на всех турнирах «Большого шлема». Есть люди, которые попали туда случайно. Есть люди, которые действительно разбираются в теннисе. Естественно, что случайные люди иногда мешают, болеют соответствующим образом. Понятно, что на US Open публика болеет за американцев. Однако не так рьяно, как французы болеют за французов на «Ролан Гаррос». Они отдают должное мастерству противника.

«В игре Карена появилась фундаментальность»

— Давайте по ожиданиям от игроков дальше пройдёмся. Сейчас Карен Хачанов впервые за достаточно долгое время вернулся в десятку. Ну, в принципе, он в 2023 году буквально на неделю в десятку заглядывал, а так его, по сути, с 2019-го в топ-10 долго не было. Что можете сказать по его последним выступлениям, ожиданиям от него?
— Что касается последних выступлений, то Карен однозначно молодец. Он играл очень стабильно и солидно, без колебаний в форме, результатах и самой игре. Такая фундаментальность появилась в его игре, и это очень радует. Понятно, что как тренер я вижу какие-то моменты, которые можно было бы улучшить, почистить и так далее, но в целом игра Карена производила очень хорошее впечатление. Однако в плане US Open меня беспокоит один момент. Карен сам жаловался на боли в спине. Вопрос, насколько всё это серьёзно. Понятно, что, когда играешь много матчей, усталость проявляется в том или ином виде, в том числе в виде травм. Если это действительно было серьёзно, то это может помешать ему хорошо сыграть в Нью-Йорке.

— Он ведь, кажется, вообще впервые в карьере снялся по ходу матча, когда отказался доигрывать со Зверевым в четвёртом круге Цинциннати. И вроде бы сам он сказал, что это всё-таки больше он решил перестраховаться и не рисковать усугублением травмы перед US Open.
— Это однозначно правильное решение. Более того, так поступают все в преддверии турнира «Большого шлема». Если, не дай бог, что-то не так, какая-то мелочь, которую, может быть, в другое время бы и не заметили, перед «Большими шлемами» все стараются поберечься и подойти максимально готовыми. Это было всегда, оно есть и будет. Но у меня нет никакой информации о том, насколько всё это серьезно, я не могу сказать. Потому что это может быть с разной степенью серьёзности. Гадать на эту тему я не хочу.

«Даниил с тренером ищут пути выхода из ситуации»

— У Даниила Медведева опять какая-то не очень хорошая полоса по результатам получается. По ходу турнира в Вашингтоне было какое-то ощущение, что он что-то находит, возвращает и в игре, и подача у него в какой-то момент отлично полетела. А дальше опять какие-то непонятные мучения пошли. Плюс ещё в Цинциннати ему явно на жаре стало плохо, как и довольно многим другим теннисистам уже позже на этом турнире. В целом по Даниилу что можете сказать?
— Я могу сказать только одно, что у меня никакой инсайдерской информации нет, я сразу могу сказать. Но я знаю Даню, он очень умный человек, мыслящий. Я думаю, что они с тренером ищут пути, как выходить из этой ситуации, но на данный момент, мне кажется, они находятся ещё в процессе поиска. Я уже говорил в разных вариантах и в разных местах: им надо понять причины того, что происходит. Если ты знаешь не следствия, а реальные причины, то очень важно их понять. Если ты эти причины понял, тогда уже нужно делать так, чтобы устранить препятствия, которые мешают игре. Я думаю, что они этим занимаются. Нашли они эти причины, не нашли, что происходит — мне трудно сказать. Все видят, что Даня пока не на том уровне, который он сам от себя ждёт.

— В целом с влиянием жаркой погоды на организм можно, грубо говоря, что-то сделать в плане какой-то подготовки или упражнений, чтобы это меньше влияло? Потому что всё-таки есть ощущение, что на Медведеве палящее солнце сказывается намного сильнее, чем на большинстве других топ-теннисистов.
— Трудно сказать, на ком и как всё это сказывается. Тем более трудно оценить степень влияния. Я многократно бывал в Цинциннати. Знаю этот турнир хорошо, знаю погодные условия. Они непростые. Они бывают разные, на самом деле, но бывает, когда реально жарко, очень непросто. Тем более давайте не забывать, что раньше турнир был недельный и ты в этих условиях находился неделю. Сейчас игроки находились в этих условиях полторы-две недели. И это тоже влияет, особенно когда ты доходишь до поздних стадий. Поэтому вот это длительное влияние накапливается. Однако у Дани это проявилось уже в самом начале. Понятно, что все переносят жару по-разному: кто-то лучше, кто-то – хуже, это совершенно понятно. Насколько сильно жара влияет на Даню, я не знаю, честно скажу. Не хочу на эту тему гадать. Есть банальная фраза «все в равных условиях». Да, понятно, что все в равных условиях, но у всех организмы разные. Вот это важно. Больше про жару я не могу ничего сказать.

— Да, согласен. А то, что Даниил заявился ещё в микст перед основным US Open с Миррой Андреевой – это можно считать полезной подготовкой, тренировкой?
— Этот микст полезен для кармана. Что касается тренировок, я бы как тренер предпочёл более планомерные тренировки. Тем более что топ-игрокам удобное для них время на кортах предоставляется в достаточном количестве. Я обычно предпочитал на неделе перед US Open или перед другими турнирами «Большого шлема» за редким исключением не играть ничего, а проводить планомерные тренировки, чтобы подойти максимально готовым. Понятно, что этот микст не сильно помешает подготовке, тем более там укороченные сеты. В чём-то будет полезно потренировать подачу и приём. Но больше это шоу. Кстати говоря, для кого-то это шоу может быть и хорошо в эмоциональном плане.

— Переключиться, расслабиться?
— Да, в эмоциональном плане переключиться. Понимаете, я подхожу со своих позиций, как тренер. Тут что очень важно для тренера? Вот приняли решение играть микст. Хорошо. Понятно, что это за хорошие деньги и они никому не помешают. Это тоже надо учитывать. Я никого не осуждаю, конечно – наоборот, рад, что у ребят есть дополнительная возможность заработать. Однако для тренера тут есть проблемы в плане организации. У меня были определённые методики работы на неделю перед «Большим шлемом», а теперь эти методики надо поменять. Надо поменять структуру тренировок, может быть, их длительность – тоже. Время этих тренировок… Встаёт целый ряд вопросов, которые надо решить. Если тренеры решат их, я думаю, что это не сильно помешает. Может, даже кому-то и поможет. Это очень важный момент именно для тренеров – адаптироваться к этой ситуации.

«По Андрею у меня сейчас только положительные эмоции»

— Из наших мужчин по Андрею Рублёву тоже хотелось бы обсудить его последние выступления и перспективу на US Open. Два «Мастерса» сейчас он неплохо провёл.
— Я по Андрею могу сказать следующее. Он вышел из того кризиса, который у него был. У него был кризис где-то в начале года – в первой половине сезона. Он из кризиса вышел. Это я могу констатировать. Уровень игры у него сейчас очень приличный. Мне представляется, что он может, безусловно, играть ещё лучше. Сейчас у меня по Андрею только положительные эмоции. Хорошо, что Андрюша играет, хорошо, что он выигрывает. Может, результаты не такие, как ему бы хотелось, но очень важно, что он вышел из кризиса.

А по поводу перспективы. Вы знаете, я не люблю разговаривать про ожидания. Я люблю разговаривать на другие темы. Ты можешь ожидать всё что угодно. Была такая история – мы выступали в Цинциннати, Миша играл пару с Маратом. Уже разминка, а Марата нет. Потом Марат приезжает с синяком под глазом, со ссадинами. Он попал в аварию на автомобиле. Там какая-то пенсионерка на красный свет ехала. В общем, такая история. Поэтому я не люблю, когда речь идёт об индивидуальных видах спорта и когда там живой человек, с которым может произойти всё что угодно в любое время. Поэтому я не люблю прогнозировать. Мы можем только говорить, в какой форме он находится, как он играет, какие у него есть плюсы в игре, какие минусы. Об этом мы можем говорить. А говорить о том, что будет, на мой взгляд, неразумно.

— Кстати, Рублёв тоже принял участие в миксте, вместе с Каролиной Муховой. Звёздных имён там много было, конечно.
— Понимаете, звёздность этих имен проявилась в одиночных играх, а не в микстах. Да, миксты в принципе только на «Больших шлемах» и United Cup проводятся, и ещё на Олимпиадах. Все понимают разницу между одиночными и парными встречами в плане и зрительского интереса, и всего остального. Тем более тут микст ещё и по правилам, отличным от того, как играют на нормальных турнирах. Так что это показательный турнир, не более того, понимаете. Да, я время от времени смотрю показательные турниры, однако больше когда одиночники играют перед «Большими шлемами», перед тем же Уимблдоном. Там мне иногда интересно посмотреть, в какой форме человек и так далее.

Мы с Мишей играли много таких показательных турниров. Они бывают полезными именно в плане подготовки и оценки того, что происходит. А в миксте можно смотреть только подачу и приём, и то условно. Я помню, Миша играл один раз в миксте на Олимпиаде и говорил, что не понимает, как играть на девочку: «У меня рука не поднимется бить, подавать на неё в полную силу». У меня с тех пор уже соответствующее отношение. Кому это интересно – ради бога. Это замечательно. Но я говорю про свои ощущения, про своё отношение к этому. Не более того. И не призываю никого разделять моё отношение.

— Там ведь только один дуэт и был именно из парных специалистов – Эррани и Вавассори. Остальные практически все либо оба одиночника, либо, по крайней мере, кто-то один топовый одиночник.
— Если бы отбор на этот турнир был по рейтингу, как обычно происходит на «Больших шлемах», то этот турнир меня бы волновал ровно столько же, как и тот, который придумали американцы. На самом деле в плане маркетинга это была очень здравая идея: заработать немножко денег на этом, поскольку публике наверняка это интересно. Им интересно посмотреть на звёзд даже в миксте. Тем более что они не будут там выкладываться на полную силу. Но, так или иначе, я считаю, это очень хороший маркетинговый ход с точки зрения организаторов. Они поступили, на мой взгляд, правильно, они ищут пути. Насколько это приживётся и как это будет интересно – давайте посмотрим. В этом случае это нечто оригинальное, и я оценю сам этот ход как положительный.

«В матчах Синнер — Алькарас шансы 50 на 50, если оба в порядке»

— Возвращаясь к одиночному турниру – мыслями по фаворитам на победу можете поделиться?
— Я никогда не претендовал ни в одном интервью на оригинальность, эпатажность. Говорить, условно, что человек, стоящий в рейтинге под номером 80, будет фаворитом – я этого никогда не делал и не буду. Кто сейчас лидеры в мужском мировом теннисе – это всем понятно. У женщин этот круг немножко шире. Но вы видели, что с Синнером произошло [в Цинциннати]? Правда, его тренер Даррен Кэхилл сказал, что у него ещё вирус был.

— Да, конечно.
— А вы знаете, что было на последнем US Open, когда Миша играл? Была жара дикая совершенно, и Мише, который в жару всегда играл хорошо, судороги свели всё тело. Он не смог доиграть матч с [Маркосом] Багдатисом, просто не смог, он упал на корт. Более того, он в раздевалку не мог идти, и мы его с физиотерапевтом под руки вели, он шёл задом, потому что передом он не мог поднять носок. Задом в раздевалку его вели, фактически волочили, извините. А Миша – очень стойкий человек. И на жаре, и без жары. Все это знают. Поэтому, что сейчас строить прогнозы? Стукнет там 30 с лишним градусов с влажностью – и что? Все наши разговоры про то, кто фаворит, это пустое. Кто лидер в мировом теннисе – всем понятно. На эту тему оригинальным быть трудно. А в плане фаворитов я всегда смотрю скептически. Хотя последние три «Шлема» в этом году выигрывали люди, которые и должны были их выиграть. Тут нечего возразить.

— Да, это так. Однако на Уимблдоне, может быть, чуть-чуть больше было ожиданий, что Алькарас снова станет чемпионом?
— Понятно, что уже время прошедшее и можно говорить всё что угодно. Я могу говорить, что видел в первый день, что Синнер выиграет, но это глупо. Для меня, когда они вышли на корт, шансы были 50 на 50. Не больше и не меньше. Вообще, я считаю, что когда они играют друг с другом, шансы 50 на 50 на данный момент, если они оба в порядке. Но вы видели, что бывает. Это я опять возвращаюсь к финалу Цинциннати – там шансы были 50 на 50?

— Определённо нет.
— Вот и весь разговор. Так что это всё на бумаге в условных единицах, которые не учитывают многих факторов.

— С Синнером, кстати, было впечатление, что уже в начале второго сета полуфинала с Атманом тоже ему нехорошо на жаре начало становиться. Однако Атман там посыпался быстрее.
— Если бы я поддерживал какие-то постоянные контакты с Синнером, Алькарасом и другими игроками, я бы мог ответить на вопрос, хорошо ли он себя чувствовал с Атманом или нет. Я не знаю, если честно. Человек может морщиться из-за того, что у него болит мозоль, а может – из-за того, что ему реально плохо, когда тепловой удар. Внешние проявления одинаковые, а всё очень разное. Но если человек снимается с финала, то должно быть реально плохо. Миша как-то играл финал в Роттердаме с Сёдерлингом. И после полуфинала, по-моему, у него кисть очень сильно болела. Он говорит: «Я не знаю, как я буду играть. Однако я же не могу отказаться от финала. Там билеты проданы». Но он в итоге вышел на корт, там его перемотали. Сет усилием воли он продержался, проиграл его, естественно. А потом сказал: «Ребят, всё, не могу». Поэтому понятно, что, когда человек снимается с финала, должны быть очень веские причины.

«Это серьёзный звонок для Мирры и её команды»

— По женскому туру тоже хотелось бы поговорить. Мирра Андреева травмировала ногу на «тысячнике» в Канаде и пропустила из-за этого Цинциннати. Но раз с Даниилом сниматься с микста US Open не стала, то, видимо, уже всё более-менее нормально.
— Во-первых, давайте не забывать, что мы не знаем, какова степень травмы. Это говорит о многом. То, что она играет в микст – это хороший знак. Понятно, что, если бы там всё было плохо, она бы микст не играла. Так что, наверное, всё не так плохо. Но, опять же, какова степень? Понимаете, Мирра очень хорошо играла и много матчей провела в первой половине года. И в теле наступила усталость. Эта травма, к сожалению, не случайна, потому что это происходит практически всегда после большого количества сыгранных матчей, после больших нагрузок и так далее. Тем более давайте не забывать, сколько ей лет. Организм ещё растёт, находится не в стационарном режиме. Поэтому проявления могут быть разные – кто-то ногу подвернёт, у кого-то локоть заболит, у кого-то – плечо, у кого-то – спина и так далее. То есть проявления могут быть разные, а причина у всех практически одна и та же. И причина эта кроется в асимметрии тенниса как вида спорта. Теннис – асимметричный вид спорта. Нагрузки на разные части тела разные. И при этой асимметрии начинаются все проблемы. У всех без исключения. Это систематическая ошибка, связанная с асимметрией вида спорта для игроков. Я очень надеюсь, что она восстановится быстро. Организм молодой. Однако это серьёзный звонок для неё и для её команды. Если они отнесутся к этому как к случайности, то это будет большой ошибкой.

— Кстати, с вашей точки зрения, насколько правильным решением было то, что она, упав и подвернув ногу в середине второй партии с Кесслер, не стала сниматься, а доиграла матч до конца? Не усугубило ли это травму?
— В пылу борьбы на адреналине может показаться, что сейчас замотают, тейп наложат – и всё в порядке. Тут очень важна роль именно тренера – оценить, насколько это серьёзно. Для этого надо хорошо знать игрока. У меня когда-то получалось, когда-то – нет. Иногда Миша меня не слушал. Я ему говорю, что не надо продолжать, но он всё равно продолжал. По-разному может быть. Однако так или иначе, то, что она доиграла до конца, значит, слава богу, она ничего не порвала. Если бы порвала, то просто не смогла бы это сделать. Так что это хороший знак в каком-то плане, значит, не всё так страшно было. Потому что если вы на ногу наступить не можете, то и ходить не сможете, не то что играть. А дальше домыслы строить я не хочу, потому что деталей не знаю.

«В чехарде Дианы с тренерами нет ничего хорошего»

— У Шнайдер продолжаются какие-то метания с тренерами. Насколько вообще это плохо для какого-то поступательного развития? Если учитывать всё-таки, что, наверное, у каждого тренера свой подход к каким-то методикам, к тренировкам, и у неё каждые несколько месяцев это сейчас меняется.
— Понятно, что в чехарде с тренерами нет ничего хорошего. Это совершенно понятно всем, в том числе ей самой. С другой стороны, играть с человеком, которому она не доверяет… Понимаете, тренер-игрок – это система ключ-замок. Надо, чтобы ключ подходил к замку. Я всегда говорил, что хороший тренер – это отмычка, которая может открывать разные замки. Понятно, что ничего хорошего в такой чехарде нет, она сама это понимает. Но если доверия к тренеру нет, то никаких результатов быть не может. Игрок должен в тренера верить как в бога. Тогда даже средний тренер даст результат. А если даже это топ-тренер, однако игрок ему не доверяет, никакого результата не будет, хотя он может быть топ из топов.

Ей надо найти своего тренера. Не знаю, по каким критериям она ищет. Может быть, критерии не совсем чёткие. Я не знаю. Мне трудно судить. Понятно, что это грустно. Понятно, что для неё это тоже неприятная история. Она сама это наверняка понимает. Ну что делать? Вот так сложилось. Может быть, более детально надо до того подходить к выбору кандидата, как-то просматривать их бэкграунд, наводить какие-то справки и так далее. Понимаете?

— Она в начале августа стала с Сашей Бажиным работать, который много лет спаррингом Серены был, а потом успешно тренировал Осаку пару лет, других игроков.
— Она находится в поиске, дай бог, чтобы она нашла. Я ей только хорошего желаю.

«Игорь и Катя очень подходят друг другу»

— Ещё бы хотелось из наших про Катю Александрову поговорить, которая как раз в этом сезоне весьма успешно играет.
— Я считаю, что они нашли друг друга — Игорь [Андреев] и Катя очень подходят друг другу. У них хорошие результаты, есть доверие. Не знаю, как долго это продлится. Ничего постоянного в этой жизни нет, но мне очень радостно смотреть, как всё было до этого, как они работали, что были хорошие результаты. И дай бог, чтобы это продолжалось дальше.

— Да, будем надеяться. В принципе, есть какие-то шансы побороться за попадание на Итоговый турнир у Кати? Если US Open и дальше осенние крупные хорошо сыграет.
— Ну да, сейчас важен US Open. Если на US Open они выстрелят, то шансы есть. Потому что сделать это на других турнирах, даже крупных, довольно тяжело. Все-таки очки разные.

— Ещё Веронику Кудерметову нельзя не упомянуть сейчас.
— Она молодец, начала играть по-настоящему хорошо. Хочу пожелать ей и Сергею Демёхину хороших результатов и хорошей игры.

— И Анну Калинскую стоит отметить. У неё сейчас были достаточно хорошие результаты, и вот выходом в четвертьфинал Цинциннати она себе как раз посев на US Open обеспечила, что тоже, в принципе, довольно важно.
— У Анны хороший потенциал, да. И она играет хорошо, легко. Я люблю игроков, которые играют в теннис, которые не работают на корте, а именно играют, понимаете?

— У неё, наверное, основная проблема в последнее время с тем, что было много травм.
— Травмы – это следствие тренировок, соответствующего планирования и так далее. В теннисе на 90% это вещь не случайная. Когда начинаются травмы, надо понять, где что сделано не так. Если этого не сделать, травмы будут продолжаться и становиться всё тяжелее и тяжелее.

— Имеете в виду корректировку нагрузок, тренировок, подготовки в тренажёрном зале?
— Совершенно верно. Объёмы, что делается на тренировке, как делается.

«Ига всегда была топ-игроком и осталась им»

— Напоследок — по топам женского тенниса пара вопросов. Что скажете про Игу Швёнтек, которая, можно сказать, полноценно вышла из того, что, по её меркам, было кризисом? Выиграла Цинциннати вслед за Уимблдоном, вернулась на вторую строчку рейтинга уже.
— Ига всегда была топ-игроком, всегда играла очень хорошо. Это понятно. Да, у неё был кризис. С чем он связан, трудно сказать. Может быть, смена тренера. Может быть, ещё какие-то личные проблемы. Я деталей не знаю. Но вы совершенно правильно сказали, что она из этого кризиса вышла, начала играть на своём уровне. Да, был кризис – у всех игроков это бывает так или иначе. Она всегда была топ-игроком и осталась им. Сейчас Ига показывает вполне приличную игру.

— Ну да, она выиграла два из трёх последних крупных турниров, в которых участвовала. Только в Монреале Кларе Таусон уступила.
— Да нет, она хорошо играет сейчас. Нет вопросов, как говорится. Эти результаты — это следствие игры. По-другому не бывает.

— А вот Арина Соболенко, наоборот, немного забуксовала по своим меркам.
— Дело в том, что в теннисе не бывает равномерного и прямолинейного движения. У всех игроков время от времени наступают периоды, когда они играют лучше, когда они играют хуже, когда наступают спады и так далее. Поэтому акцентировать на этом внимание, я считаю, ну это… Да, у Арины сейчас был небольшой спад, однако это ни о чём не говорит. Допустим, она сейчас выиграет US Open, и все про этот спад забудут. Я не говорю, что она его обязательно выиграет, я просто к тому, что… В карьере любого игрока, бывают подъёмы и спады. Равномерного и прямолинейного движения нет ни у кого, даже у самых великих.

— Ну да, безусловно. Единственное, что самые супервеликие — Федерер, Надаль и Джокович, или Серена в лучшие годы — даже будучи на спаде, всё равно почти всегда обыгрывали всех, кроме друг друга…
— У всех игроков бывают подъёмы и спады в игре. Другое дело, что чем выше класс игрока, тем амплитуда колебаний меньше. У великих игроков эта амплитуда минимальна, но всё равно она есть, колебания в игре есть, и всё равно они время от времени проигрывают тем, кому, казалось бы, не должны проигрывать.

— Я имел в виду, что им с большинством соперников хватало запаса, класса, чтобы побеждать их, даже находясь на спаде.
— Да, классный игрок, даже будучи не в лучшей форме, всё равно обыгрывает многих – не всех, но многих. Однако при этом иногда нарывается на того, кто в хорошей форме, кто стоит достаточно низко в рейтинге – и проигрывает. Такое было у всех – у Федерера, у Надаля, у Джоковича, у всех. Они все живые люди.

— Ну и плюс, когда они даже не очень в форме, ещё где-то и магия имени действует, грубо говоря. Соперник просто не может поверить, что обыграет такого топ-теннисиста, и у него коленки начинают дрожать, когда он близок к победе.
— Да. Многие проигрывают матчи с такими игроками ещё до того, как вышли на корт. Безусловно, такое тоже бывает. Как Сампрас говорил – в первой половине карьеры ты работаешь на своё имя, потом имя работает на тебя.