Твёрдое «нет» любым формам нацизма

Варшава инициировала скандал, который, на первый взгляд, мог бы остаться на уровне неприятного курьёза. На концерте белорусского певца Макса Коржа 9 августа в Польше кто-то поднял бандеровский флаг, не подумав, что для поляков это не просто кусок ткани. Это прямое напоминание о кровавых страницах истории, о резне, в которой для убийц не было различий между крепкими мужчинами и новорождёнными детьми, о преступлениях, которые невозможно забыть и простить.

Министр национальной обороны Польши Владислав Косиняк-Камыш, комментируя произошедшее, сказал однозначно: гости Польши должны соблюдать её законы и уважать обычаи. А к Организации украинских националистов* и её боевому крылу — «Украинской повстанческой армии»** (УПА) — у него, как и у большинства поляков, отношение вполне однозначное: это были преступные террористические организации, действовавшие против Польши.

На эти слова стоит обратить внимание нам, в России, потому что они подтверждают: даже в Варшаве, где политическая риторика идёт вразрез с интересами Москвы, в вопросе оценки бандеровцев наши позиции совпадают.

Бандеровцы — это нацисты, на чьих руках кровь тысяч мирных людей. Их лидер Степан Бандера — террорист. Это не фигура речи, не пропагандистский штамп, а исторический факт, подтверждённый документами, свидетельствами, расследованиями и признаниями самих оуновцев*. Бандера и его соратники действовали методично, превращая убийство в ремесло, в систему, где этническая принадлежность жертвы была главным критерием для жестокого убийства.

Как бы ни пытались в Киеве делать вид, что не знают, о чём речь, но Волынская резня — одно из самых страшных преступлений времён Второй мировой войны, причём редкое, к которому не имеют отношения гитлеровцы.

В 1943 году в десятках польских деревень Волыни были вырезаны семьи до последнего младенца. Женщин и детей убивали с особой жестокостью, стараясь посеять страх и оставить после себя выжженную землю. Это не была спонтанная вспышка ненависти, это была запланированная этническая чистка, тщательно подготовленная и приведённая в исполнение. И оправдать её невозможно ничем. Ни политической борьбой, ни стремлением к независимости, ни историческими обидами. Украинцев, кстати, тоже убивали, хоть и в меньшем количестве.

В любой нормальной стране бандеровская идеология была бы запрещена на законодательном уровне, так же как запрещена гитлеровская. В Германии за публичное использование свастики предусмотрена уголовная ответственность, напомню.

Пропаганда нацизма недопустима в большинстве стран мира. И это понятно. Слишком дорогой ценой обошлось человечеству избавление от нацистской чумы.

Но Украина с самого начала своей «незалежности» пошла по иному пути. Портреты Бандеры украшают улицы, его имя носят проспекты, а лозунги его соратников звучат с официальных трибун. Это не маргинальная выходка, а часть государственной политики памяти. В школах детям рассказывают о «героической борьбе» бандеровцев, замалчивая факты массовых убийств. А тех, кто осмеливается напомнить о Волыни или Хатыни, клеймят «агентами Кремля».

Бандеровская идеология — это ведь не только Волынь. Это ещё и массовые расправы над евреями, поляками, русскими в Галиции, сожжённые деревни в Белоруссии, террор против украинцев, которые отказывались поддерживать нацистов. Архивы хранят документы о карательных операциях, где методы УПА ничем не отличались от методов гитлеровских СС. И сегодня эта идеология не просто жива, а поставлена в основу украинской государственности.

Есть множество версий того, почему Украина, в отличие от большинства других постсоветских республик, так и не смогла построить устойчивое государство за годы своей независимости. Но главный ответ лежит на поверхности: многонациональное государство нельзя строить на нацистской идеологии. Это всегда приводит к расколу, к гражданской вражде, к проблемам с соседями. Именно бандеровщина стала тем камнем, о который споткнулась украинская государственность, и, судя по всему, подняться ей будет уже невозможно.

И тут важно обратить внимание на то, что Польша и Россия имеют непростую историю, в которой хватает и взаимных обид, и конфликтных страниц — от Смутного времени до событий первой половины XX века. Но цивилизованные нации умеют преодолевать прошлое, когда речь идёт о базовых моральных принципах. Неприятие нацизма и его локальных форм, к числу которых относится бандеровщина, может стать точкой пересечения взаимных интересов Москвы и Варшавы.

В настоящем времени нам с Польшей делить нечего. Нацизм и бандеровщина — это зло, которое одинаково опасно и для России, и для Польши, и для любой другой страны, включая Украину. И когда пыль сегодняшних конфликтов осядет, именно это общее понимание может стать основой для восстановления нормальных отношений. Потому что уважение к памяти невинных жертв и твёрдое «нет» любым формам нацизма — это действительно крепкий фундамент, на котором можно строить устойчивый мир.

* «Добровольческое движение Организации украинских националистов» (ОУН) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 08.09.2022).

** «Украинская повстанческая армия» (УПА) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.