Мы из провинции, Вероны: «Ромео и Джульетта» театра «Красный факел» в Санкт-Петербурге
20.08.2025
Мертвое театральное межсезонье в Петербурге было чрезвычайно оживлено визитом одного из главных нестоличных российских театров: новосибирский «Красный факел» показал на сцене БДТ свои недавние постановки. Публика приняла гостей с каким-то даже ожесточенным восторгом.
В афише значились шесть показов трех спектаклей, билеты на которые закончились сильно загодя. Два названия составили дилогию, срежиссированную Андреем Прикотенко: «Мертвые души» и «Бесы». Еще один спектакль — музыкальный: режиссер Марк Букин изложил свою версию шекспировского сюжета о Ромео и Джульетте. Об этой работе я расскажу подробнее, но для начала необходимо отметить, что оба постановщика известны местному зрителю. Марк Букин недавно выпустил в «Субботе», самом, на мой взгляд, ярком драматическом театре Северной столицы, пронзительную миниатюру на двух артистов «Море». Андрей Прикотенко же, с недавнего времени возглавляющий «Красный факел», является выпускником местной театральной кузницы на Моховой, его постановки видели подмостки «Балтийского дома», Театра на Литейном, Александринского театра, а собственно в БДТ имени Г.А. Товстоногова до сих пор идет ставший легендарным спектакль «Лето одного года», в котором выходят Олег Басилашвили и Алиса Фрейндлих.
Неудивительно, что к гастролям новосибирцев был проявлен повышенный интерес. Третья столица России культурно десантировалась во второй — в самих самоопределениях этих городов сквозит оппозиция «чванной» Москве с ее невообразимыми афишами и площадками, словно пылесосы всасывающими талантливую поросль с периферии, которой, по чести говоря, Новосибирск и Санкт-Петербург и являются. Но жизнь нынче многовекторна и благодаря Сети информационно насыщенна не в пример доцифровой эпохе, поэтому понятие провинции нынче далеко не всегда тождественно безвестности и отставанию от трендов. А вот надежда присутствует: петербургский драматический репертуар при всем кажущемся разнообразии часто дает сбои, порой просто нечего посоветовать близким для досуга — так, может, гости из Сибири покажут класс? Они и показали — убедительно, доходчиво, впечатляюще. Петербуржцы болели за краснофакельцев как за своих, аж все ладони отбили на поклонах — и признание вполне соответствовало заслугам и таланту сибиряков.
По словам Андрея Прикотенко, новосибирский театр привез на невские берега спектакли программные и одновременно представляющие новый вектор развития «Красного факела» в части интерпретации классических текстов и дающие проявить себя всем поколениям актеров труппы. Это в полной мере касается «Ромео и Джульетты»: трагедия Шекспира, несомненно, ходит в мировых лидерах по части перепевок. А в случае с «Красным факелом» речь идет и о перепевках в прямом смысле, что говорит об отчаянной отваге создателей: после давней киноленты с музыкой Нино Рота и хитового в мировых масштабах мюзикла Жерара Пресгурвика, кстати совсем недавно поставленного в петербургской Музкомедии, взяться за собственный музыкальный спектакль означало совершить поступок. Каким же оказался сибирский размах?
Конечно, собственно классические тексты сейчас никого не устраивают: их нужно переписывать, дополнять, актуализировать, оживлять и только потом в такой модернизированной — вернее сказать, в постмодернизированной упаковке мировое наследие можно выпускать на современную сцену. Это общая мыслепрактика нынешних театральных мастеров, которые уверены в своем праве дописывать за хрестоматийными авторами. Вот и сейчас зритель имеет дело не совсем (или совсем не?) с Шекспиром, от которого, конечно, остались какие-то слова, а с пьесой, которую создал сам Марк Букин в сотрудничестве с драматургом Наталией Макуни. И, конечно, это творчество «по мотивам» не является сильной стороной спектакля.
Текст постановки встает в ушах комом в самом начале, в сцене стычки представителей кланов Монтекки и Капулетти. Что греха таить — сибирские и дальневосточные земли традиционно ассоциируются народной памятью с местами не столь отдаленными, сидельцы которых на выходе во многом и сформировали местный социум — в историко-культурной парадигме. Века миновали, но особый суровый склад тамошних характеров по-прежнему является расхожим стереотипом. Может, поэтому такими ожидаемыми и клишированными показались словесные пикировки и колкости «по понятиям», прозвучавшие в начале — от обещаний «пустить по кругу» до прямого прописывания в тыкву оппонента. Именно здесь появилось ощущение, что провинция рассказывает о себе — честно и некомплиментарно.
К счастью, вокабулярный накал в дальнейшем понемногу входит в границы нормативно-стилистического словоупотребления и пуристов-шекспироманов уже начинает коробить гораздо меньше. Xотя все же хабальское просторечие и ужимки Леди Капулетти (так в афише, и это яркая работа Дарьи Емельяновой) вызвали у меня настойчивое желание перевести слово «леди» в разряд склоняемых и выбрать наиболее подходящую для представленного сценического образа словоформу. Но действие в итоге пошло гораздо оживленнее, это верно.
Пышная Верона превратилась стараниями художников Евгения и Анастасии Тереховых в мрачное пространство инфернального комикса: начиная от зловещего неонового света и стимпанковых сфер до костюмов героев, в совокупности создавших на сцене абсолютно эклектическую среду, в которой сталкиваются и противоположности, и единомышленники — когда гротескно, но гораздо чаще устрашающе. Главный интерес, конечно, вызвали протагонисты — и нужно сказать, что Вадим Гусельников и Анастасия Плешкань тоже заставили меня поначалу споткнуться в восприятии. Первое впечатление — артисты абсолютно не совпадают по фактуре, а Ромео кажется гораздо проще по глубине эмоций, чем Джульетта. Это вина музыкального текста спектакля: вступительные номера Ромео «Чума» и «Я видел во сне» уступают выходу Джульетты с композициями «Сколько в мире таких домов» и «Мне снилось». Словом, сновидения у будущих влюбленных были абсолютно разными по стилистике, и девушке достался более выигрышный рисунок. Но уже очень скоро — в сцене на балконе — зритель увидел и услышал экстатическое совпадение героев, а слова «мне ничего не нужно, мне ничего не страшно: неважно, жизнь или смерть, — я хочу эту песню петь!» могли и должны были стать лейтмотивом постановки и выхода на поклоны, но создатели отдали предпочтение другому номеру, ритмичной речевке про барабан. И все равно — музыка Евгении Терёхиной очень честная, запоминающаяся, качественная. Подавляющее большинство мюзиклов, идущих на петербургской сцене, такой похвастаться не могут. Работа талантливого композитора — главная удача спектакля. Изучив послужной список Терёхиной, я порадовался его обширности — это тот случай, когда большой объем работы и творческая плодовитость сопрягаются с высоким уровнем мастерства. Впереди у композитора заявлена ноябрьская премьера «Анны Карениной» в Малом театре (режиссер Андрей Прикотенко), а также «Одиссея» и «Дядя Ваня» в «Красном факеле». Уверен, там будет что послушать.
Из несомненных плюсов постановки также отмечу прекрасную работу Александра Полякова в роли Париса, Владиславы Франк в образе Кормилицы и особенно Егора Овечкина — пластичного, ошеломительного отца Лоренцо, которого создатели прописали как фигуру гораздо большего масштаба, чем было в первоисточнике. Замахнулись на Вильяма нашего Шекспира — и не прогадали.
Фотографии предоставлены пресс-службой театра «Красный факел»