Диссертация о «пользе» адвокатской монополии: наука или «шаманство» (пропаганда и агитация)?
27.09.2023 года «Российская газета» (федеральное СМИ) опубликовало материал с кричащим заголовком: «Идея введения адвокатской монополии получила научное обоснование». Кто подсказал журналисту «Российской газеты» столь завлекательный заголовок пока остается неясным, как и те обстоятельства, в результате которых профессиональный интерес журналиста был привлечен к неизвестной широкой публике проходной диссертации мало кому известного диссертанта А.А.Васяева. Ссылка на публикацию https://rg.ru/2023/09/27/vziali-pod-zashchitu.html .
Между тем на следующий день 28 сентября 2023 года указанная публикация была продублирована на сайте Федеральной палаты адвокатов РФ под новым заголовком «Научный подход». Ссылка на публикацию https://fparf.ru/news/media/nauchnyy-podkhod/. Оригинальное наименование публикации в варианте «Российской газеты» стало подзаголовком в варианте Федеральной палаты адвокатов РФ. Сам текст воспроизведен почти без изменений. Все семь абзацев. Которые к теме, заявленной в заголовках «Научность» и «Идея введения адвокатской монополии получила научное обоснование» собственно никакого отношения не имеют за исключением лишь одного, первого абзаца.
Вот этот «стратегический» - концептуальный абзац:
«Впервые защищена докторская диссертация, исследующая проблему введения так называемой адвокатской монополии, сообщает «Российская газета». Речь о праве представлять интересы граждан в суде исключительно адвокатам. Защита прошла в Московском государственном юридическом университете имени О.Е. Кутафина. Автор исследования, адвокат Александр Васяев предлагает укрепить роль адвокатуры как основного института правозащиты». Цитата приведена по варианту Федеральной палаты адвокатов, в котором авторский текст Владислава Куликова подвергнут редакторской правке.
Этот смысловое сообщение широкой публике опять же ничего не говорит нам о «научности идеи введения адвокатской монополии», как и о том, что она «получила научное обоснование». Но, «жирно» намекает на это! И особенно «жирно» лишь в заголовках обеих публикаций!
К сожалению, широкая публика, как и профессиональное юридическое сообщество, не найдет ни каких аргументов о научности идеи введения адвокатской монополии, но игра, по мнению доморощенных политтехнологов Федеральной палаты адвокатов «стоит свеч»!
Жаль, очень жаль! Хотелось бы все-таки услышать действительно научные аргументы!
За неимением таковых в означенных публикациях предлагаю обратиться к тексту самой диссертации, на которую ссылается как журналист Владислав Куликов, так и редакторский коллектив публикации на сайте Федеральной палаты адвокатов.
Я хотел бы обратить внимание уважаемых коллег к следующей цитате из главы 3 раздела 3.3, именуемого «Адвокатура как центральный институт правозащитной системы Российской Федерации», пункт 1, и самим убедится в предполагаемой «научности» обоснования тезиса о необходимости введения адвокатской монополии в Российской Федерации.
Цитата (стр. 227):
«Изучая адвокатуру как центральный институт правозащитной системы, необходимо выделить те признаки, которые характеризуют ее в качестве определяющего правозащитного института общества и государства».
1. Институциональность адвокатуры. Адвокатура является сформированным институтом гражданского общества, чья правозащитная функция, являющаяся, в сущности, конкурентной по отношению к государству, тем не менее находит свое непосредственное закрепление в нормативных правовых актах, исходящих от государства. При этом в данном случае закрепленный законодательством статус адвокатуры отличается от статуса других ТАК НАЗЫВАЕМЫХ лидеров гражданского общества: профсоюзов, политических партий, религиозных организаций и пр.»
Иными словами диссертант заявляет следующий тезис:
Адвокатура является (1) центральным институтом правозащитной системы Российской Федерации, (2) определяющим правозащитным институтом общества и государства.
И предлагает доказать этот тезис за счет обесценивания статуса других ТАК НАЗЫВАЕМЫХ лидеров гражданского общества: профсоюзов, политических партий, религиозных организаций и прочих не упоминаемых институтов.
Наглядно подчеркнув место «ТАК НАЗЫВАЕМЫХ институтов», диссертант переходит к аргументации. Научной как ему представляется.
Аргумент №1 относительно статус так называемых лидеров гражданского общества, а именно политических партий, в отличие от статуса адвокатуры.
Цитата (стр. 228):
«Известно, что программная цель политической партии – достижение высшей власти в государстве. Однако данная цель не закреплена и не может быть закреплена на законодательном уровне в силу традиций общества, а также законодательной техники и т.д. Данный факт, со своей стороны, не может, по определению, не открыть довольно широкое пространство компромисса буквы закона с его ценностным содержанием. В настоящее время не существует законодательного механизма, который бы запретил политической партии изменять свой политический капитал – поддержку избирателей (реальную или потенциальную) в обмен на лояльность власти. Это, в свою очередь, открывает широкое пространство для выхолащивания институциональной сути политических партий как необходимой части и важного элемента несущей конструкции гражданского общества. Такая ситуация имеет место в различных странах современного мира».
Аргумент №2 относительно статус так называемых лидеров гражданского общества, а именно профсоюзов, в отличие от статуса адвокатуры.
Цитата (стр. 228-229):
«Относительно профсоюзного движения отметим, что в условиях нивелирования социальных противоречий между различными группами общества вне зависимости от уровня благосостояния каждого его члена и отличий в этом уровне профсоюз как действенный институт, несущий собственную повестку, собственное послание публичной власти от лица социума, может утратить свою альтернативную идентичность и превратиться из конкурента государства в один из элементов его механизма и институт, осуществляющий неформальную опеку над частью общества в лице своих членов или лиц, представляющих ту или иную профессию. Важно также отметить тот факт, что степень активности профсоюзов связана с ментальностью общества и его ощущением собственных прав, свобод и законных интересов, а также с историческими традициями по их отстаиванию.
Вне этой контекстной связи профсоюз в условиях патриархального общества и традиций жесткого контроля государства за всеми сферами жизни общества превращается в институциональную фикцию. Иначе говоря, основная активность общества выступает определяющим фактором участия профсоюзов в его жизни и позволяет отнести профсоюзы к несущим элементам гражданского общества. В рамках законодательства, регулирующего профсоюзную деятельность, невозможно прописать степень активности членов профсоюза в отстаивании своих законных интересов. Кроме того, в условиях Российской Федерации профсоюзное движение создавалось во многом «сверху», а так называемая «низовая» профсоюзная активность остается довольно слабой по объективным (неразвитость гражданского общества) и субъективным причинам (особенности законодательства)».
Аргумент №2 относительно статус так называемых лидеров гражданского общества, а именно религиозных организаций, в отличие от статуса адвокатуры.
Цитата (стр. 229):
«Необходимо отметить также и роль религиозных организаций в качестве потенциальных (или реальных – в зависимости от исторических особенностей отношений власти и социума) институтов гражданского общества. Сама традиция взаимоотношений их и Российского государства представляется довольно интересной. Если мы говорим о самом крупном религиозном институте, обладающем наибольшими ресурсами, то это Русская православная церковь. Однако данный институт в современном его виде создавался при активном участии государства. Традиция негласного влияния государства на формально независимую (в отличие от синодального и более раннего периода) Русскую православную церковь в целом и ее позицию в отношении основных вопросов жизни социума насчитывает уже столетие, что не позволяет отнести крупнейшую религиозную организацию России к числу подлинно независимых институтов гражданского общества».
Все, на этом аргументы исчерпываются! О степени их научности каждый может сделать собственное заключение.
Далее следует вывод.
Цитата (стр. 229):
«Таким образом, адвокатура остается центральным институтом гражданского общества, чья институциональность является залогом независимости адвокатуры и сохранения ее правозащитного потенциала».
Таким образом, мы можем предположить, что диссертант полагает заявленный тезис вполне научно им обоснованным?
Завершается пункт 1 раздела 3.3 главы 3 диссертации некоторым кратким рассуждением пропагандистского свойства.
Цитата (стр. 229 - 230):
«Адвокатура изначально создавалась в качестве конкурента государству как некий концентрат интересов социума и интересов каждой личности в отдельности. Правовое оформление адвокатуры в правозащитный институт означало победу и закономерный итог формирования, а также легализации отдельных от государства общественных интересов. Сам характер правового оформления адвокатуры предполагает гораздо меньшую степень ее зависимости от настроения членов адвокатского сообщества. Даже в том случае если адвокатское сообщество в массе своей руководствуется традиционными и консервативными парадигмами, факт нормативного закрепления существования отдельного от государства автономного института является тем не менее залогом обеспечения существования гражданского общества в целом. Подобный баланс необходим, с одной стороны – потому что адвокатура является институтом, который отражает интересы общества, а с другой – из-за участия адвокатов в реализации государственной гарантии по оказанию квалифицированной юридической помощи в стране и участия в отправлении правосудия. Поэтому функционирование адвокатуры и ее место в правозащитной системе имеет публично-правовое значение».
Текст диссертации воспроизведен полностью, без каких либо изъятий.
Вот такую псевдонаучную аргументацию мы имеем.
Как это назвать?
Это можно назвать «шаманизмом 21 века»? Или простыми словами: пропаганда и агитация.