«Мобилизацию следовало начать раньше». Что мешает закончить СВО

Несмотря на то, что наступление российской армии продолжается, до занятия всех территорий, обозначенных в Конституции, еще далеко. О том, стоит ли надеяться на скорый мир, что мешает кратно нарастить темпы СВО, а также как следует работать с населением на новых территориях, RTVI рассказывает военкор Тимофей Ермаков.

Почему боевые действия затянулись

Для понимания происходящего нужно в первую очередь анализировать карту боевых действий. Продвижение российских сил действительно идет, однако при сравнении с картами той же местности времен 1943—1944 годов становятся очевидными определенные выводы. Темп продвижения далек от стремительного.

Противоборствующие стороны располагают достаточно большими армиями, но силы паритетны, а протяженность фронта составляет около двух тысяч километров — колоссальная цифра. На разных участках у каждой из сторон сконцентрировано различное количество сил, но в целом картина напоминает именно позиционную войну, а не конфликт с широкими фронтами и стремительными маневрами. Количества личного состава для ведения маневренной войны такого масштаба просто недостаточно. Для сравнения: в Донбасской освободительной операции 1943 года участвовало свыше 2 млн человек, тогда как российская группировка на всей протяженности украинского фронта располагает гораздо меньшими силами.

Строить иллюзии относительно скорого завершения конфликта не стоит. В настоящее время главной стратегической задачей является освобождение Славянска и Краматорска. Все происходящее на Донбассе представляет собой подготовку именно к этой операции, причем не только на донецком направлении. Такие города, как Купянск, Изюм, Красный Лиман, Северск, Константиновка, Дружковка и Красноармейск (Покровск), являются объектами локальных освободительных операций тактического уровня. Операция же стратегического значения — это освобождение Славянско-Краматорской агломерации.

Он станет очевидным для всех наблюдателей — как зарубежных, так и внутренних.

Почему Владимир Путин заявляет о скором снижении военных расходов

Возможно, подобная риторика представляет собой игру на внешний контур, призванную создать у противника иллюзию ослабления российских усилий. Если это так, то подобный подход можно считать правильным.

На практике никакого снижения интенсивности боевых действий или сокращения подготовки личного состава, включая средних и младших офицеров, не наблюдается. Напротив, происходит только наращивание. Количество применяемых за ночь дронов типа «Герань» на днях достигло 800 единиц за ночь, и эта цифра неуклонно движется к тысяче. Производство такого количества беспилотников требует значительных материальных затрат — да и вообще, в условиях рыночной экономики все требует финансирования. Пока признаков сворачивания военных усилий не наблюдается — наоборот, происходит их расширение.

И здесь мы подходим к вопросу о необходимости мобилизации, который отражает характерную для российского руководства последних 30 лет тенденцию принимать решения в последний момент. Мобилизацию следовало начать значительно раньше — еще во время отхода российских войск из-под Киева в апреле 2022 года, а не осенью. Уже тогда стало очевидно, что конфликт затянется надолго, примет масштабный характер и противник будет оказывать серьезное сопротивление при поддержке ведущих мировых экономик.

Однако и проведенная частичная мобилизация лишь обеспечила паритет с противником. А зачем ограничиваться паритетом? Согласно военным уставам, для штурма населенного пункта требуется трехкратное превосходство в живой силе, а для городской или горной местности — пятикратное. Неясно, почему страна с большой численностью населения и историческими воинскими традициями не смогла обеспечить подобное превосходство. Раз уж было принято решение о проведении непопулярного и болезненного мероприятия, его следовало осуществить в полном масштабе. Самое важное заключается в том, что подобный подход позволил бы сохранить жизни большего количества людей.

Что происходит сейчас на фронте и новая тактика

Текущий период характеризуется интенсификацией российского наступления и частичным ослаблением украинской обороны. Российские силы подошли к Северску — городу, который долгое время обходился различными способами. Поступила информация о выходе российских подразделений от Верхнекаменского по железнодорожному полотну к окраинам города.

Начинается северская освободительная операция. Одновременно ведутся волчанская и купянская. Завершается штурм Часова Яра, начинается константиновская операция на подступах к Славянско-краматорской агломерации. Происходит окружение Димитрова (Мирнограда) и Красноармейска (Покровска). Столько параллельных штурмов крупных городов — показатель серьезного масштаба операций. Существует и возможность приближения к Красному Лиману, хотя текущая ситуация пока не вполне благоприятствует продвижению на этом направлении.

Все эти операции связаны с тяжелыми потерями и истощением подразделений. Потребность в людских ресурсах критична, поскольку городские бои ведет именно пехота. Мировой опыт показывает, что победы в войнах не достигаются исключительно ракетными ударами — подобная тактика может быть эффективна лишь против микрогосударств вроде Лихтенштейна или Люксембурга. Возможно, такой подход сработал бы и против стран Прибалтики. Однако в конфликтах с крупными государствами решающую роль играет пехота.

Заслуживает внимания новая тактика российского командования — нанесение ударов по территориальным центрам комплектования (ТЦК) — украинского аналога военкоматов. Это решение можно сравнить с началом ударов по местам сосредоточения украинских войск в 2022 году. С подобных целей следовало начинать изначально. Показательно, что вдоль реки Тиса развернуто 11 тысяч украинских пограничников, занимающихся отловом граждан, пытающихся покинуть страну. Эта численность сопоставима с дивизией, однако эти силы используются для охраны границы, а не направляются на фронт.

Геостратегические цели и вопрос Одессы с Николаевом

С геостратегической точки зрения Украина без выхода к морю не представляет интереса ни для Запада, ни для России. Кроме того, нельзя забывать о Приднестровье, где российские граждане находятся в сложном положении. После урегулирования украинского вопроса неизбежно встанет приднестровская проблема.

Однако для продвижения в направлении Одессы и Николаева необходимо сначала добиться разгрома украинской армии, — или по крайней мере ее наиболее боеспособных частей, — в районе Славянска и Краматорска. Освобождение ДНР и значительной части Запорожской области приведет к критическому ослаблению украинских вооруженных сил.

Ситуация будет напоминать парагвайский сценарий времен Тройственного союза, когда в атаку шли 15-летние подростки с накладными бородами, или фольксштурм Третьего рейха с его смесью подростков и пожилых людей. Подобные формирования обречены на неудачу.

Анализ качества украинских сил, основанный на допросах пленных, показывает: в основной массе это люди, не желающие воевать. Во многом их попадание на фронт свидетельствует лишь об отсутствии предприимчивости и находчивости. Мотивированная часть украинского общества либо уже сражается, либо погибла, либо получила ранения. Остались лишь те, кого принудительно мобилизуют на улицах — процесс, получивший название «бусификация».

Реальные сроки и препятствия для ускорения операции

Прогнозирование — неблагодарное занятие. При реалистичной оценке темпов продвижения освобождение Славянска и Краматорска может произойти к концу 2026 года, и это оптимистичный сценарий.

Единственным фактором, способным существенно интенсифицировать боевые действия, стало бы полное уничтожение энергетической инфраструктуры противника. Однако и здесь проявляется характерная для нас тактика половинчатых решений. Удары наносятся по 330-киловаттным подстанциям вместо критически важных 750-киловаттных. Мосты через Днепр остаются неповрежденными.

Логистика поставок оружия на Украину осуществляется через одесские и николаевские порты, а также через границу с Румынией и Польшей. Из Жешува (Ряшева) — исторически русского города — как из главного логистического хаба постоянно отправляются эшелоны по одним и тем же железнодорожным маршрутам через одни и те же узловые пункты. Все эти объекты остаются неповрежденными. Жешув находится в Польше и недосягаем, но украинская территория полностью доступна для ударов. Грузы идут через одни и те же железнодорожные мосты, которые почему-то остаются целыми.

Лишение противника электроснабжения является необходимым условием успеха. Только после начала системной работы в этом направлении можно будет пересматривать прогнозы. При сохранении нынешних темпов выход к административным границам российских регионов, закрепленных в российской Конституции, произойдет в лучшем случае через три года.

Как работать с населением новых территорий

Работа с населением освобожденных территорий носит многоуровневый характер. Существует категория людей с украинскими паспортами, стремящихся к воссоединению с исторической родиной. Многие из их родственников участвуют в спецоперации на российской стороне, однако семьи не могут встретиться из-за бюрократических препятствий.

Показательна ситуация, в которой оказались несколько жителей Селидова — организаторов референдума 2014 года, желавших приехать к сыну-военнослужащему. Им было отказано во въезде. Эти люди совершили героический поступок, рискуя жизнью, здоровьем и свободой. Фильтрационные мероприятия необходимы, но их жесткость должна быть адекватной. Отказы людям, не имеющим связей с киевским режимом или ВСУ, выглядят странно.

Работа с населением исторических российских территорий требует от спецслужб выявления связей с противоборствующей стороной и проведения воспитательных бесед. Важно подчеркнуть — именно воспитательных, а не репрессивных. Недопустимы проявления бытового национализма и пренебрежительные высказывания.

Недавнее решение Минпросвещения об исключении украинского языка из образовательных программ, в том числе на новых территориях, представляется ошибочным. Родительские собрания самостоятельно могут решать вопрос о необходимости обучения на украинском языке. Такое обучение должно носить факультативный характер.

У некоторых граждан возникают идеи, удивительно схожие с украинскими националистическими, и в своей прямолинейности они не замечают этого сходства.

Украинский язык никогда не сможет вытеснить русский и не представляет для него угрозы. Образовательные программы на нем можно выстроить таким образом, чтобы через них транслировались правильные исторические и ценностные установки. Можно объяснить, что Богдан Хмельницкий и Тарас Бульба являются положительными фигурами, а Бандера, Шухевич и Мельник — отрицательными.

Запретительные меры играют на руку украинским нацистам и западной пропаганде, поскольку укладываются в их нарративы. Зачем предоставлять противнику подобные козыри? Референдум о вступлении в состав России в Херсонской области проводился на двух языках — русском и украинском. В регионе существуют населенные пункты, где жители говорят на украинском языке. В этом нет ничего предосудительного.

Языковой вопрос требует урегулирования, возможно, на высшем уровне, как это обычно происходит с подобными острыми проблемами у нас. И здесь необходимо найти компромиссное решение, отвечающее интересам всех сторон.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции