Взыскать «простой» долг в Арбитражном суде становится СЛОЖНЕЕ//Ординарные споры о взыскании долга приблизились к обособленным спорам в «банкротных» процедурах (в части предмета доказывания).

Простой спор - это очевидное и обоснованное требование, чаще всего о взыскании денежного долга за поставленный товар, выполненную работу, оказанную услугу. Такие споры составляет не менее 2/3 от всей массы арбитражных разбирательств.

            Если Истец (поставщик или подрядчик по договору) при исполнении контракта с должником вел себя осмотрительно – своевременно подписывал накладные, акты и прочие первичные документы, ТО взыскать такой долг, всегда было не сложно. Более того, по таким спорам в суды от Истца часто ходили и не юристы вовсе, а менеджеры, которые вели соответствующий договор (проект). Надо отметить, они неплохо справлялись.

Суды при рассмотрении таких споров включали в предмет доказывания минимальный набор обстоятельств: факт заключения договора и обстоятельства его исполнения со стороны Истца.

             Но теперь все может быть сложнее. Гораздо.

Ситуация сначала меняться три/четыре года назад и далеко не в лучшую для Истцов (кредиторов по простым долгам) сторону.

Теперь при выявлении того, что Истец и/или Ответчик имеют отдельные признаки «технической» компании или наличия у суда сомнений в мотивах совершения сделки, он может предложить Истцу дать пояснения на предмет делового смысла сделки и/или представить дополнительные доказательства ее исполнения. А ещё суд вправе привлечь к участию в деле в качестве ТРЕТЬЕГО лица – ФНС и/или Росфинмониторинг.

Если Истец не сможет «доступно» объяснит смысл сделки и опровергнуть предположение о ее фиктивном характере, СУД ОТКАЖЕТ в иске.  Подходы судов к таким ситуациям были обобщены в  Обзоре по отельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судом мер противодействия незаконным финансовым операциям (Утвержден Президиумом ВС РФ от 08.07.2020 года).      

Изначально такой подход применялся только в «банкротных» и налоговых спорах, но теперь - это общая практика. Смысл строгого стандарта доказывания в том, чтобы исключить использование судебного акта о взыскании для «прогонов» денег, их легализации, «вывода» активов и прочих оптимизационных мероприятий.

Надо отметить, что вопросы реальности и деловой цели являются не единственными обстоятельствами, которые могут препятствовать удовлетворению иска о взыскании долга. Не редко суды исследуют основания приобретения долга, например, покупку его по цессии за минимальную сумму.  В такой ситуации суд вполне может отказать во взыскании, скажем, пеней (процентов), исходя из того, что интересы Истца (цессионария) не нарушены уклонением должника от своевременного погашения долга (например, Постановление 9ААС №09АП-68552/2022 от 24.11.2022 года по делу №А40-66410/2022).

То есть суд оценивает размер экономической выгоды, который допустим для Истца в такой ситуации (исходя из обстоятельств возникновения долга), имея в виду что дополнительная выгода в виде пеней не обоснованна.    

 

Почему это все хорошо?

(а) Ситуации, когда суд, в рамках «ординарных» споров оценивает реальность и деловой смысл сделки, наверное, можно признать разумным. Опять же с учетом специфики российской «предпринимательской культуры». Обычно сомнительные операции направлены на причинение ущерба третьим лицам – акционерам, кредиторам, ФНС. Просто так никто не гоняет деньги и не просуживает основания для этого.  И если эти истории будут пресекаться на раннем этапе, то интересы многих участников оборота не пострадают.   

 (б) Также указанный подход судов к оценке деловой цели и реальности вполне может позволить избежать затягивания процедур банкротства – поскольку сократит количество обособленных споров и смежных судебных процессов (включение в реестры, оспаривание сделок, оспаривание «просуженных» долгов и т.д.).

(в) Важно и то, что механизм «дополнительной проверки» судами реальности и делового смысла в рамках ординарных споров о взыскании, может заметить ВНЕКОНКУРСНОЕ оспаривание сделок – спорный процессуальный институт, который давал бы кредиторам возможность оспаривать сомнительные сделки должника вне процедуры его банкротства. Теперь, отчасти, такая возможность возникает на стадии «просуживания» соответствующих сделок (долгов по ним).

 

Что в этом плохого?

(а) Оценить деловую цель хозяйственной операции не всегда бывает просто – на первый взгляд это может быть оптимизационная сделка, однако по сути она является частью сложной схемы отношений и на самом деле имеет вполне осязаемый смысл. Например, довольно части контрагенты обмениваются экономической выгодой в рамках разных договоров: в одном на уступки идет кредитор, в другом – должник.  Более того, часто такой обмен осуществляется между группами компаний и контрагенты тут вообще разные, а выгода групповая. Показать суду такой обмен едва ли будет возможно.

            (б) Ситуация, когда в числе контрагентов оказалась «техническая» кампания тоже не является редкостью – никто не застрахован, что «белый» и добросовестный контрагент не превратится, вдруг, в «техническую» компанию, особенно в условиях часто используемой схемы создания центров прибылей (доходов) и убытков (долгов). В принципе, любой участник рынка может попасть на компанию, созданную для генерации долгов с последующим «сливом». На момент совершения сделки такой контрагент выглядит вполне себе солидно.      

(в) Надо также иметь в виду, что в рамках налоговых и «банкротных» споров  уже сложилась практика оценки таких категорий, как «реальность», «деловая цель», «должная осмотрительность» и критерии тут дольно жесткие – бремя доказывания полностью перекладывается на контрагента (кредитора) должника, даже малейшие сомнения толкуются против него. Но – это в специфической ситуации, когда компания-должник уличена в необоснованной налоговой выгоде или является несостоятельной. Едва ли будет верным распространять эти «экстраординарные» на обычные споры о взыскании. Это сильно усложнит их, как и сам коммерческий оборот.     

(г) Надо учитывать ко всему этому, что «банкротный»  процесс уже содержит механизм,  позволяющий оспорить судебные акты, на основании которых конкурирующие кредиторы пытаются включиться в реестр (например п.23 Постановления Пленума ВАС РФ №35 от 22.12.2012 года «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрение дел о банкротстве»). Правильно ли, при наличии такой процессуальной возможности, давать право судам в простых (ординарных) спорах о взыскании расширять предмет исследования, включая в него очень сложные темы оценки «реальности», «деловой цели», «осмотрительности»?   

Итогового вывода не будет – но надо исходить из того, что ситуация с взысканиями  «простых» долгов будет усложняться, да и сами такие долги, в связи с этим, потеряют статус «ПРОСТЫХ».