Мы побывали в мистической деревне Балтика — так называется белорусско-латышская деревня в Иглинском районе Башкирии. Эти народы пришли некогда туда по Сибирскому тракту (сейчас это М5). Сейчас все обрусели и смешались с немцами, татарами и башкирами, однако по-прежнему красивы: высокие, светловолосые, голубоглазые. В Балтике словно попадаешь в Атлантиду – затерянный мир, где живут люди, заметно отличающиеся от татар и башкир.
Мы искали в Балтике тех, кто еще живет древними традициями, верит в домовых, хранит память народа и помнит язык. Нам шепнули, что в селе Буденновский проживают белорусы – хранители истории. Мол, и печки сохранились, и старинные предметы обихода. Но нас сразу предупредили – народ там закрытый, с нами никто разговаривать не станет. Именно поэтому мы туда и поехали.
Дорога пролегала через туман – в этот день моросил дождь. Туман развеялся только в деревне, хотя сумрак и темное небо остались. В такой психоделической атмосфере мы и очутились в белорусской деревне.
«Я не смотрю в эти зеркала»: как в деревне Балтика белорусы живут по соседству с духами и другими народами
«Маленькая Белоруссия» в Башкирии: от хуторов – под надзор колхоза
Деревня – живописная. Первое, что мы увидели, – многочисленные заброшенные дома. А второе – улыбку 93-летнй бабы Нины, которая шла с 92-летней подругой.
– Девочки, вы такие красивые! Вы чьи? Идемте с нами! – позвала она.
В глубинке Башкирии обнаружили особенную деревню: живут как в прошлом веке, а почти все — латыши
– Вы прогуливаетесь?
– Мы здоровый образ жизни ведем, – пошутили они. – Да нужно больше ходить в любом возрасте.
Вот мы зашли с бабушками в гости.
Изба белорусов выглядит как обычный деревенский дом. Он прямоугольной формы с большим предбанником. Во дворе старинный колодец. Такие колодцы в большинстве домов этой деревни.
В глубинке Башкирии обнаружили особенную деревню: живут как в Восточной Европе XIX века, а по вечерам гадают на старинных зеркалах
В доме мы пообщались с тремя женщинами: Баба Нина (92 года), Баба Зина (87 лет) и Валентина Гавро (92 года). Все они по национальности – белоруски, кроме Валентины. Та наполовину украинка, наполовину русская. В Зине же течет кровь и латышей. Они нам рассказали, как эта деревня появилась.
Когда белорусы и латыши пришли на эту тему в начале прошлого века, то селились в хуторах в лесу. У каждого была изба и поле.
– Свекровь мне рассказывала. Когда она была маленькая, ее в тележке везли в лес. Тогда на 2 семьи был один топор. Они рубили этот лес и сеяли просо, чтобы от голода не умереть. Так они и разжились постепенно, – вспоминает Валентина Гавро.
Однако, когда началась коллективизация, их всех начали сгонять в деревню с хуторов. Кто отказывался идти в колхоз на общих условиях, сажали в теплушку и отправляли в ссылку на Север.
– Была знакомая женщина-латышка с маленьким, новорожденным ребенком, всего 2 недели. Даже ее на Север отправили. Не знаю, выжила она там или нет. Что только тогда не делалось.
Деревня Буденовка в результате была собрана из тех самых хуторов со всех окрестностей в лесу. Избы разбирались по бревнышкам, перевозились и заново собирались - уже в деревне. А их поля становились уже колхозные, то есть общие.
– Мы свои дома из леса перенесли, нам тут организовали колхоз. Много работали – колхоз наш был богатый. Жили тогда на широкую ногу, доярками работали, свиней держали. Никакого голода не было поначалу, – рассказывает баба Нина.
В военное время и раннее послевоенное жителям Балтийского сельсовета пришлось тяжело, вспоминают женщины. За одного быка давали только 1 ведро картошки. Очень тяжело было выживать, особенно если в семье девять детей, как в семье бабы Нины. Приходилось есть сорняки — лебеду, красноножку, крапиву. В итоге ни братьев, ни сестер у бабы Нины не осталось, только она одна. О своих тяжелых молодых годах она вспоминает так:
– Ничего в своей молодой жизни не видала, кроме как коров деревенских пасла, ходила в лаптях, а это почти как босые, они постоянно мокли, рвались. Все делала руками, доила, плела. Сейчас у меня болят руки. Ночью от боли просыпаюсь и вою.
Мы спросили у женщин, остались ли у них какие-нибудь старые предметы, − например, веретена. Нам ответили, что, конечно, ничего уже не осталось.
− Лет 50 назад выкинули мы все это, − шутят и смеются женщины, все давно «спалили».
Кстати, еще в музее работница нам сказала о том, что «белорусам лишь бы что-то сжечь». Многие их обряды связаны с сжиганием. Видимо, не обманула.
− Еще лампа была, куда заливается керосин, − добавляют они.
Все три женщины прожили со своими мужьями более 50 лет, похоронили их и этим очень гордятся.
− Мы все сделали по правилам, − рассказали пожилые белоруски.
На вопрос, за какую нацию выходили замуж, бабушки посмеялись:
− Да кто возьмет уж…
Сейчас их дети и внуки выходят замуж и женятся на людях разных национальностей, никаких предубеждений нет. Белорусы в их роду уже многие смешались с татарами, русскими, армянами.
Деревни Балтийского сельсовета – в основном, белорусские. Нина и Валентина говорят, что это как «маленькая Белоруссия» в Башкирии. Жили дружно не только одной деревней, но и всеми близлежащими. Нина вспоминает праздники их молодости, как они вместе гуляли и пели песни. Раньше, по их словам, деревня была намного больше, чем сейчас. Многие стараются уезжать отсюда, потому что работы нет, и даже школы нет, потому что недостает и учителей, и учеников. Дети Буденновского ездят учиться в Балтику. Местные жители работают, в основном, в городе или соседних поселках. Тут очень мало работы – только пара-тройка частных гусиных ферм.
В состав Балтийскго сельсовета входит пять деревень: Ленинское, Буденновский, Балтика, Загорское, Субакаево. Во всех этих деревнях живут белорусы. Однако их культурная связь с исконной родиной уже больше искусственная, чем естественная. Если бы не Рахимов, по приказу которого основали Белорусский культурно-исторический центр, даже это не сохранилось бы.
Ранее мы писали про вымершую деревню Бабенко, в которой тоже раньше проживали белорусы и латыши. Там нам удалось поговорить со свидетелем, который рассказал, что земли тогда в Иглинском районе можно было купить за 25 рублей. Некоторые деревни, подобно Бабенко, уже вымерли.
Музей сохранил память, вещи, истории и традиции. Однако он уже горел, поэтому настоящие вещи местных жителей сгорели – экспозицию восстановили уже с помощью Беларуси, которая принимает активное участие в культурной жизни своих поселений.
Администрация устраивает и национальные языческие праздники. Деревни, как на местный Сабантуй, собираются в день Ивана Купала – так продолжают жить древние традиции.
В следующей части мы расскажем о бабушке Нине подробнее – как оказалось, она местная целительница и общается с домовым.
Читайте также
- Почему фермеры Башкирии бросают зерно гнить на полях? Минсельхоз нашел объяснение- Бюджет РФ 2026-2026: экономике России нужна «перезагрузка»?
- «Дураки, дороги и Хабиров»: что принесла уфимцам транспортная реформа