Владимир Волчков: Торговый бой: Вашингтон стремится лишить Пекин влияния на свой государственный долг

Торговая битва между Пекином и Вашингтоном разгорается со скоростью степного пала. Отрицательный торговый баланс — только надводная часть конфликта. Как видится, цели торговой войны более глубокие. И весомой причиной являются слишком большие американские активы, сконцентрированные в Народном банке Китая. Он является одним из крупнейших и значимых держателей американского государственного долга. Что дает властям Поднебесной рычаги влияния на государственную финансовую систему США, как бы это ни казалось парадоксальным. Подобное стало возможно в значительной степени за счет высокого профицита внешней торговли Китая. И в целом со всем миром, и с США — как одним из ключевых потребителей товаров.

рисунок олега карповича

Источник инвестиций

Есть несколько концептуальных и теоретических подходов к внешней торговле. У ученых и экспертов нет единого мнения, что лучше: нулевой результат, дефицит, профицит и в каких объемах. Все, как говорится, зависит от конкретной ситуации, стратегии экономической политики государства, других факторов. Но есть определенный консенсус: профицит торгового баланса является одним из источников либо инвестиций в зарубежные предприятия, либо формирования национальных накоплений. Того самого золотовалютного резерва. Так использовал избыток ликвидности своей внешней торговли и с миром вообще, и с США в частности Китай. Пекин проводит достаточно активную экономическую экспансию в разных регионах мира. В Африке, Средней Азии, Латинской Америке, Тихоокеанском регионе. Часть средств концентрируется в национальной копилке.

Почти по Фрейду истинные причины беспокойства касательно торговли с Китаем обозначил вице-президент США Джэй Ди Вэнс. Если опустить некоторые не дипломатичные эпитеты в адрес китайцев, суть заявления была в следующем: мол, Штаты занимают у китайцев деньги, чтобы покупать товары, произведенные этими самыми китайцами. Собственно говоря, политик не открыл Америки. Этим США занимались долгие годы. Другой вопрос, что винить в этом кого-то за пределами Штатов, мягко говоря, некорректно. Такую политику проводил Белый дом. И стартовала она, пожалуй, еще во времена правления Рональда Рейгана. Названная его именем «рейганомика» предполагала стимулирование покупательской способности домашних хозяйств за счет развития кредитных инструментов. У запущенной в 80-е годы экономики потребления был глубокий политический базис. Безудержный рост процветания американцев (пускай и за счет долговых инструментов) стал мощнейшим идеологическим посылом в «холодной войне», демонстрацией преимущества капиталистической системы англо-саксонского розлива по сравнению с социализмом. Даже развитым. Какую роль сыграл этот фактор в усилении международных позиций Америки — сложно сказать. У научного сообщества взгляды на этот период американской истории расходятся. Но экономика потребления прижилась и продолжалась в течение почти полувека. Слишком она понравилась избирателям. И сколько ни пытались ее победить и хозяева Белого дома, и руководители Федеральной резервной системы — все терпели крах. Оказалось, что заставить американский народ жить по средствам — меньше покупать или больше работать — чревато большими неприятностями во время электоральных кампаний. Потакая аудитории, приходилось повышать государственный долг, продолжая одалживать по всему свету.

Хранитель долларового запаса

Китай стал одним из самых крупных заемщиков Штатов. В некоторые годы у Пекина находилось в золотовалютных резервах американских ценных бумаг свыше триллиона долларов в эквиваленте. В основном — казначейские облигации. Другими словами — американский госдолг. В последние годы Китай стал целенаправленно снижать долю этих активов. Но делает это очень аккуратно. Фондовый рынок чувствительный и волатильный. И реализация слишком больших пакетов облигаций может обвалить их курс. Что не выгодно ни США, ни на самом деле Китаю: ему не с руки обесценивать собственные накопления. Поэтому они продают американские казначейские облигации умеренными порциями. Тем не менее этих ценных бумаг приблизительно еще на 900 миллиардов долларов хранится в Народном банке Китая.

И это — один из рычагов влияния Поднебесной на своего заокеанского партнера-противника. Недаром же Джанет Йеллен — министр финансов при администрации Джо Байдена — регулярно ездила с визитами в Пекин. В том числе и после законодательного утверждения потолка государственного долга. Вашингтону было необходимо разместить очередной пакет государственных облигаций. И хотя бы неформально договориться с китайскими финансистами о некой синхронизации действий, чтобы новые выпуски ценных бумаг разошлись удачно.

Несомненно, Дональда Трампа очень беспокоит такая зависимость американских государственных финансов от китайского влияния. И его можно понять: контроль за национальной финансовой системой — фактор суверенитета. С государственным долгом в Штатах давно не все в порядке. А тут еще существует мощный заемщик, который к тому же является и ключевой угрозой, как прописано в стратегических американских документах.

Насколько понимаю, одна из целей (пускай и не озвученных) Дональда Трампа — выбить финансовое оружие из рук Пекина. Или хотя бы в значительной степени ослабить его потенциальную угрозу. Если у Китая будет отсутствовать профицит в торговле с США, то исчезнут и лишние доллары. И КНР перестанет скупать американский государственный долг. А также снизит инвестиционную активность за рубежом. Ведь еще при Джо Байдене спокойно, но решительно было признано: азиатский экономический лидер усиливает свое влияние в Латинской Америке. И это расценивалось США если не как поражение, то как значительное внешнеполитическое упущение. Произошла даже смена ответственных людей, отвечающих за развитие взаимодействия Вашингтона с государствами Западного полушария.

Прямо скажем, китайская экономика сейчас не в самой лучшей форме. И торговая война им совершенно не нужна. Впрочем, капитуляции Пекин тоже допустить не может. Против Штатов у них есть достаточно много рычагов воздействия. В том числе и запас казначейских облигаций, которые можно выбросить на фондовый рынок и обрушить котировки. Несомненно, КНР понесет финансовые потери. Но на войне как на войне. Пускай и торговой. Будет ли использован этот боевой инструмент? Сложно сказать. Политика, особенно международная, дело тонкое и непредсказуемое.

Но факт остается фактом: в этом году американскому казначейству необходимо рефинансировать около 1,8 триллиона своего долга. Говоря проще, продать новые облигации, чтобы рассчитаться по старым. Стандартный механизм поддержания своей платежеспособности, который годами использует Вашингтон. Насколько это удастся сделать, если Китай нанесет биржевой удар? Достаточно сложный вопрос.

Да, около 70 процентов госдолга Штатов — внутренний. Но его финансовый рынок — трансграничный. Что не только дает много преимуществ, но и приносит риски внешнего контура. В любом случае фигуры на шахматной доске глобальной политики выстроились весьма неожиданным и причудливым образом. И партия предстоит очень даже витиеватая и драматичная. Но как бы она не окончилась, результат будет обладать огромными последствиями мирового масштаба.

volchkov@sb.by