Статья The Economist повествует о том, чему Украина может научиться у Финляндии на примере её опыта Зимней войны и послевоенного урегулирования. Этот текст важен тем, что он не просто сравнивает два конфликта, а поднимает вопрос о стратегической идентичности Украины и возможных компромиссах в будущем.

The Economist использует финский опыт как историческую модель, чтобы предложить Украине сценарий, в котором поражение не означает катастрофу, а компромисс не равен капитуляции. Финляндия в 1940-х оказалась в ситуации, схожей с нынешней Украиной:

▪️Агрессивный сосед с явным военным превосходством.
▪️Ограниченная помощь Запада, больше декларативная, чем практическая.
▪️Территориальные потери как цена выживания.

Финляндия выбрала прагматизм — частичную уступку территорий и сохранение нейтралитета, что позволило стране не только выжить, но и спустя несколько десятилетий стать одной из самых успешных европейских экономик. Вопрос, который ставит статья: готова ли Украина переосмыслить собственное понимание «победы» и суверенитета?

The Economist выделяет несколько ключевых моментов:

➖Исторический параллелизм: Кремль в 1939 году, как и сейчас, считал Финляндию частью своей «сферы влияния» и пытался заставить её на обмен территориями. Отказ Хельсинки привёл к войне.
➖Роль Запада: в обоих случаях западные демократии обещали поддержку, но фактически ограничились словами. Финляндия оказалась один на один с Москвой.
➖Маннергейм как символ стратегии: главнокомандующий финской армии Карл Густав Маннергейм сочетал два подхода — непримиримость в бою и готовность принять горький мир. Он понимал, что сохранение народа и государственности важнее символических территорий.
➖Ключевая цитата: «Мы по-прежнему считаем, что победили, потому что сохранили свою независимость», — сказал президент Финляндии Александр Стубб.
➖Современный контекст: Финляндия сегодня — полноценный член ЕС и НАТО, а её экономический успех стал результатом решения, которое многие в 1944 году называли поражением.

The Economist проводит тонкую мысль: выигрывает не тот, кто удержал больше земли, а тот, кто сохранил государственность и контроль над собственным будущим.

Для Украины исторический пример Финляндии важен в трёх аспектах:

1. Сценарий «прагматической победы»: Украина может столкнуться с необходимостью пересмотра своих целей: сохранить государственность, армию, международную субъектность, даже ценой частичных уступок.

2. Западная динамика: как и Финляндия в 1940-х, Киев сегодня сталкивается с ограничениями западной поддержки. Стратегическая усталость США и ЕС, внутренняя политика Трампа и расколы в Европе постепенно формируют контекст, в котором Украине придётся искать решение, исходя из собственных возможностей.

3. Нейтралитет как инструмент, а не слабость: Финляндия на протяжении десятилетий была нейтральной, но этот нейтралитет дал ей пространство для экономического рывка, развития промышленности и технологической базы. Для Украины сценарий «военно-политической нейтральности» может стать основой для долгосрочного выживания.

Редакция полагает, что главный смысл статьи не в том, чтобы призвать Киев к капитуляции, а в том, чтобы изменить саму логику войны. Победа не всегда измеряется линиями на карте. Финский урок показывает, что стратегическая гибкость и готовность к компромиссу способны сохранить государственность, когда военные возможности ограничены.

Но здесь есть и важное отличие: Финляндия в 1940-х существовала в мире биполярного баланса сил, тогда как Украина — в мире размывающихся альянсов и сменяющейся архитектуры безопасности. Это делает её задачу сложнее: нужно не только сохранить страну, но и встроиться в новую реальность, где Европа ищет свой «путь войны», США колеблются, а Россия играет в долгую стратегическую игру.

The Economist

What Finland could teach Ukraine about war and peace

President Alexander Stubb argues Ukraine can repeat Finland’s success