"Черное море гибнет": Эколог – о сероводородной мертвой зоне "воды" и какие берега лучше не посещать

Один из главных инфоповодов начала 2025 года – разлив нефтепродуктов в Черном море. Почему произошла экологическая катастрофа? Сколько времени придется потратить на ликвидацию последствий аварии? Что будет с Черным морем в обозримом будущем? Эти и другие важные вопросы мы обсудили с председателем РОО «Союз экологов РБ» Александром Веселовым.

– Насколько масштабна экологическая катастрофа в Черном море? К каким последствиям она может привести?

– Естественно, это самая масштабная техногенная катастрофа. Я не говорю про Чернобыль, но это сопоставимо с норильской трагедией, когда 21 тысяча тонн дизельного топлива была разлита. В Черное море, по-моему, попало около 19 тысяч тонн из двух танкеров. Но здесь море. В Норильске была река – она как бы утащила нефть дальше в Северный Ледовитый океан, там она осела на дне и все.

А здесь море. Единственный детский курорт на море в субтропиках. Люди со всей России туда едут, дети туда едут. И мы окончательно загадили Черное море – побережье Анапы.

Важно ведь еще помнить, что на черноморском побережье климат другой. То есть в холодных условиях, как это, допустим, было в Норильске, нефть, как я уже сказал, на дно садится, а здесь тепло. На Черном море нефть, естественно, всплывает наверх, часть садится на дно, но перебалтывается все равно штормами.

И, кстати, до сих пор почему-то не откачали нефть из танкеров – нужно обратить внимание. Почему? Вот только-только начали, уже месяц прошел. То есть борются с последствиями аварии, но не с самим источником. Давно уже надо было откачать эту нефть из оставшихся танкеров. Она, получается, выливается на берег, мы собираем с берега. Так вы первоисточники сначала ликвидируйте.

На Черном море нефть распределяется по разным слоям песка на пляжах. Это значит, что нужно собирать огромные объемы песка, загрязненного нефтью. Это на порядок больше, чем уже собрали.

Вот это страшно, потому что песок двигается, его постоянно намывает. И сейчас нужно где-то брать такое же огромное количество песка, чтобы завозить на эти пляжи, чтобы люди отдыхали. Но полностью ликвидировать загрязнение нефтью песка до начала туристического сезона вряд ли удастся.

Все равно и запах сохранится, и разводы нефтяные сохранятся. Это всё невозможно ликвидировать будет, потому что нефть растекается на десяток квадратных метров – одна капля нефти. Но здесь немножко получше ситуация в том плане, что это всё же тяжелый мазут, а не нефть. Тяжелый мазут меньше будет растекаться, но тем не менее это уже обработанный мазут, то есть без запаха не обойдется. Некомфортно будет на пляжах, как Анапы, так и дальше по Керченскому проливу, в Крыму, где нефть также появилась.

То есть с точки зрения акватории загрязнения, по территории загрязнения суши и пляжей – это, конечно, беспрецедентная авария. Что странно – где владельцы этих танкеров? Почему они не участвуют в ликвидации последствий аварии? Почему этим занимаются добровольцы?

Но добровольцы – молодцы. Кстати, нужно подчеркнуть, что со всей России люди туда едут. Ко мне многие обращаются общественники, спрашивают, куда перечислить деньги на ликвидацию этой аварии, куда можно обратиться, чтобы поехать туда волонтерами.

То есть вся Россия буквально, особенно молодежь, туда стремится поехать, поучаствовать в ликвидации этой беспрецедентной аварии, техногенной аварии, которая является, собственно говоря, экологической катастрофой для всего моря. По оценкам турецких ученых, болгарских ученых и наших, в Черном море живой воды осталось от 50 до 150 метров.

То есть ниже уже идет сероводородная мертвая зона, которая образовалась из-за того, что неочищенные коммунальные стоки с побережья сбрасываются в Черное море, а мы еще добавили сюда нефть. То есть Черное море, собственно говоря, гибнет.

– Сколько времени потребуется для полной ликвидации последствий этой аварии?

– Полностью ликвидировать последствия невозможно. Нефтепродукты только через несколько лет, как минимум, разложатся окончательно. Асфальтируется вот эта нефть в толще песка.

– А хотя бы чтобы сделать пляж пригодным для отдыха, сколько потребуется времени?

– Чтобы пляж пригодным сделать, чтобы запаха полностью не было, нужно полностью вывести весь замазученный песок оттуда. Это, еще раз скажу, огромные объемы работы. И нужно завести туда новый, такой же огромный объем чистого песка. А где его взять? Я не знаю.

– По состоянию на данный момент, насколько удалось выправить ситуацию? Насколько эффективны меры по устранению последствий загрязнения?

– Все технологии, какие у нас есть, применяются. То есть, это боны, улавливающие поверхность пятен нефти и слоев нефти, это уборка берега вручную, это просеивание песка, это применение абсорбирующих материалов, которые впитывают в себя нефть. Ну, собственно говоря, что могли, сделали. Но все же вот четко видно, что государство не готово к такому развитию событий, к техногенным авариям такого масштаба.

– До каких участков Черноморского побережья может дойти пятно от нефтепродуктов? Неужели абсолютно всё побережье находится под угрозой?

– Да нет, конечно, не всё. Под угрозой только то побережье, которое уже пострадало. Анапское во-первых, во-вторых – Керченский пролив до Крыма, куда идут течения. Это зависит от ветров, от течений. Поэтому, естественно, базовая, так сказать, пострадавшая территория уже определилась. Что-то, где-то, может быть, еще будет выбрасываться. Вдруг шторм сейчас какой-то будет, он может разбросать эту нефть еще на дополнительные участки берега. Но в целом, можно сказать, что в основном локализовано загрязнение. Но борьба продолжается, еще долго будем мучиться.

– Представляет ли эта ситуация угрозу для здоровья жителей побережья?

– А как же, если люди там в защитных комплектах с респираторами работают. Эта ситуация уже сейчас наносит вред здоровью. То есть люди задыхаются просто там, работая с этим мазутом, убирая этот мазут. Респираторы не зря же выдают.

– А тем, кто не ликвидирует загрязнение, а просто живет на побережье, для них опасен разлив нефтепродуктов?

– Ну, там же ветра постоянные сейчас. Межсезонье, зимой, как правило, очень сильные ветра там, на море, поэтому рассеиваются выбросы. Поэтому существенного ущерба здоровью местным жителям, наверное, не будет. Это то же самое, как вот в Уфе мы дышим Черниковским запахом. Причем даже не то же самое, а в меньшей степени. Там только нефть, а здесь-то у нас всяких токсикантов полно.

– Насколько сильный ущерб был нанесен фауне? Может ли эта ситуация привести к гибели некоторых видов рыб или птиц?

– В случае с рыбами – нет. Рыбы от нефти не будут гибнуть, потому что рыба в нефть не лезет, она боится всех этих пятен и обходит стороной. Ну, в целом, в Черном море-то рыбы уже мало осталось, честно говоря. В отношении птиц, да, птиц много погибло уже и много погибнет. Даже те, кто уже реабилитированы, они в адаптации нуждаются и так далее – кого отмыли уже, их несколько тысяч экземпляров.

Естественно, ущерб биоразнообразию, в частности, птицам был нанесен довольно большой. Они же сходятся на эти блестящие пятна нефти. Чем больше сверкают пятна нефти на море, на водной глади, тем больше они привлекают птиц, и они как раз не на простую воду сядут, когда летают, а именно на нефтяное пятно. И тут же получают нефть на крылья, и, соответственно, либо гибнут сами, либо, после того как их отмыли, они как-то еще проживут какое-то время. Если в клюв и в организм попала нефть, даже если отмыли от нефти перья, там все равно проблема для организма будет серьезной, не проживут эти особи долго.

– Популяция дельфинов не находится под угрозой? Их достаточно много пострадало.

– Естественно, дельфины пострадали, и прочая более крупная живность морская. У нас и раньше в Черном море наблюдались массовые выбросы дельфинов на берег. Ученые до сих пор спорят, зачем они это делают.

Но, что интересно, я кое-какие материалы смотрел, в основном в местах массового сброса коммунальных сточных вод, где большая канализационная речка впадает, там вот повышенная смертность дельфинов имеет место быть. Такая проблема, естественно, есть.

Но главное – уроки нужно вынести из этой трагедии. Каким образом два судна частных компаний оказались там и получили пробоины? У каждого судна должен быть план ликвидации аварийных разливов нефти, утвержденный, согласованный всеми органами. У них должно быть соответствующее средство по предотвращению утечки и так далее. Где это все?

Это что, не проверялось у них? Как так возить нефть в каких-то старых калошах, как говорится, не имея ничего. Бумаги, скорее всего, составили – и всё. То есть нужно извлечь уроки и установить жесткий контроль за транспортировкой углеводородов по морским и водным путям, чтобы минимизировать риски возникновения вот такого рода чрезвычайных ситуаций, особенно в таких местах, где массово отдыхают миллионы людей.

– Вообще, как могла произойти столь масштабная экологическая катастрофа?

– У нас, к сожалению, во-первых, безответственность во многих структурах существует. Во-вторых, у нас полностью исключен бизнес из надзорной деятельности.

То есть чтобы проверить компанию, которая перевозит нефть, нужно согласовать планы проверок с надзорными органами и с прокуратурой – это всё очень сложно, как правило, отказывают. То есть вот политика выведения частного бизнеса за пределы государственного надзора, включая экологический, она вот и дает плоды такие.

Этого будет еще больше, техногенных катастроф при таком бардаке будет еще больше, однозначно. Ну нельзя экологию ограничивать. Проверять нужно обязательно – по пожарным делам, по промышленной безопасности и по экологической безопасности. В обязательном порядке все опасные объекты должны проверяться регулярно и контролироваться.

А у нас и бизнес выведен за возможность проверок, тем более внеплановых, да и коррупция в сфере экологического и прочего надзора у нас процветает. Никто ни за что не отвечает. Вот вам основные причины.