О допустимости астрента по спорам из гл. 22 КАС, семейным и трудовым спорам
1. В российском праве судебная неустойка (астрент) является одним из механизмов принуждения к исполнению судебного акта. Его содержание заключается в назначении судом по инициативе взыскателя в отношении неисправного должника денежного штрафа, идущего в доход взыскателя и не привязанного к убыткам последнего. Этот институт может заменить действующие и часто неэффективные санкции за неисполнение судебных актов. Однако сегодня со стороны судов встречается жесткое непринятие астрента, хотя они, по идее, также должны быть заинтересованы в исполнении своих решений (обеспечение авторитета судебной власти). Одно из проявлений такого непринятия – искусственное сужение перечня категорий дел, по которым может быть назначен астрент, в т.ч. отказ в назначении астрента по спорам из гл. 22 КАС РФ, семейным и трудовым спорам. Такой жесткий подход мне кажется необоснованным.
2. Для начала рассмотрим нормативное регулирование. В п. 1 ст. 308.3 ГК РФ (норма появилась в 2015 году) установлена возможность назначения астрента при вынесении судебного акта об исполнении обязательства в натуре. Разъясняя положения данной нормы в постановлении Пленума от 24.03.2016 № 7, ВС отметил, что астрент не может быть назначен (1) по спорам административного характера, рассматриваемым в порядке административного судопроизводства и главы 24 АПК РФ, (2) при разрешении трудовых, (3) пенсионных и (4) семейных споров, вытекающих из личных неимущественных отношений между членами семьи, а также (5) споров, связанных с социальной поддержкой, так как п. 1 ст. 308.3 ГК РФ устанавливает возможность присуждения судебной неустойки только на случай неисполнения гражданско-правовых обязанностей (абзац 2 п. 30 Постановления № 7).
В 2018 году положения об астренте были закреплены в АПК РФ (ч. 4 ст. 174) и ГПК РФ (ч. 3 ст. 206). Нормы являются идентичными:
Суд по требованию истца вправе присудить в его пользу денежную сумму, подлежащую взысканию с ответчика на случай неисполнения судебного акта, в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения.
Как видим, процессуальные нормы не содержат привязки к определенной сфере правоотношений (гражданским и др.). Соответственно астрент может быть назначен по любому требованию, которое заключается в возложении на ответчика обязанности совершить определенные действия (ч. 1 ст. 174 АПК и ч. 1 ст. 206 ГПК РФ) и рассмотрение которого осуществляется по правилам АПК или ГПК РФ. Налицо существенное расширение сферы применения астрента. Логично, что запрет постановления № 7 на назначение астрента по отдельным категориям дел, не относящимся к гражданским (в узком смысле), после вступления в силу новых норм утратил свою актуальность – в 2016 году ВС разъяснил лишь положения п. 1 ст. 308.3 ГК РФ без учета новых процессуальных норм.
Последнее официальное расширение сферы применения астрента произошло в Постановлении Пленума ВС РФ от 28.06.2022 № 21 «О некоторых вопросах применения судами положений главы 22 КАС РФ и главы 24 АПК РФ». В п. 34 постановления № 21, со ссылкой на п. 1 ст. 1, п. 1 ст. 308.3 ГК РФ и ч. 4 ст. 174 АПК РФ, суд допустил назначение астрента в случае, если по результатам разрешения дела по правилам гл. 24 АПК РФ (оспаривание действий публичной власти), на соответствующий орган или лицо, наделенные публичными полномочиями, возложена обязанность по восстановлению прав заявителя и от надлежащего исполнения судебного акта зависит возможность заявителя осуществлять его гражданские права. Тут же ВС РФ приводит несколько примеров, когда назначение астрента по административным спорам допустимо – 1) при возложении на государственный орган обязанности подготовить схему расположения земельного участка на кадастровом плане территории, 2) подготовить проект договора, 3) осуществить кадастровые или регистрационные действия, 4) исправить реестровую ошибку. При этом в следующем абзаце рассматриваемого пункта ВС делает оговорку, указывая, что астрент не может быть присужден по делам об оспаривании актов ненормативного характера налоговых, таможенных, антимонопольных органов, органов государственного контроля (надзора) и органов муниципального контроля, принятых в сфере публичных правоотношений.
3. Теперь остановимся на применимости астрента по интересующим нас категориям дел.
3.1. Административные споры по гл. 22 КАС РФ (дела по оспариванию действий публичной власти). Гл. 22 КАС РФ является аналогом гл. 24 АПК РФ, но с иной сферой действия – она применяется при оспаривании действий публичной власти вне предпринимательской сферы. Как отмечено ранее, ВС в п. 34 постановления № 21 допустил назначение астрента по спорам об оспаривании решений публичной власти, если такие решения затрагивают гражданские права заявителя. Но данные разъяснения в силу прямого указания ВС касаются лишь споров, рассматриваемых в рамках гл. 24 АПК РФ. Про гл. 22 КАС РФ в них вообще ничего не говорится. Видимо, это следует из отсутствия конкретных нормативных предпосылок, ведь КАС не содержит норму об астренте, аналогичную ч. 4 ст. 174 АПК РФ.
Такое положение дел вряд ли можно назвать правильным, ведь по гл. 24 АПК РФ и по гл. 22 КАС РФ рассматриваются аналогичные споры, отличается только сфера действия оспариваемых решений публичной власти. Решение, согласно которому обычные граждане имеют меньше механизмов воздействия на публичную власть, чем предприниматели, причем в абсолютно аналогичной ситуации (к примеру, исправление все той же реестровой ошибки), не может иметь под собой никаких оснований и противоречит принципу формального равенства. Для устранения этой несправедливой ситуации следует прибегнуть к аналогии закона, которую КАС РФ допускает (ч. 4 ст. 2) и допустить назначение астрента.
Несмотря на описанное, суды крайне скептически смотрят на астрент по гл. 22 КАС РФ, в том числе на применение его по аналогии:
К примеру, в кассационном определении Четвертого КСОЮ от 19.01.2024 по делу № 88а-4208/2024 указано:
Судом апелляционной инстанции установлено, что судебный спор рассмотрен судом общей юрисдикции в порядке административного судопроизводства по правилам главы 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации. Признав незаконными действия Департамента по имущественным и земельным отношениям города Севастополя по правилам административного судопроизводства, суд возложил на административного ответчика обязанность по утверждению схемы расположения земельного участка на кадастровом плане территории, в то же время исполнение гражданско-правовых обязанностей на него не возлагалось, Департамент по имущественным и земельным отношениям города Севастополя должником по гражданско-правовому спору не является.
Ссылки на возможность применения к спорным правоотношениям аналогии закона с арбитражно-процессуальным и гражданско-процессуальным законодательством в настоящем случае основаны на неверном толковании норм материального права, поскольку действующее нормативно-правовое регулирование не предусматривает возможность применения гражданско-правовой ответственности в виде судебной неустойки по административным делам, рассмотренным в порядке главы 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.
Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены апелляционного определения Севастопольского городского суда от 19 октября 2023 года.
Еще более интересно определение Первого КСОЮ от 03.10.2023 № 88а-29699/2023:
Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации положений, предусматривающих установление судебной неустойки, равно как и возможность применения законодательства по аналогии не содержит
Последний пример достаточно показателен – для того, чтобы отказать в применении астрента, суд отрицает наличие правил об аналогии закона в КАС, хотя они прямо закреплены в ч. 4 ст. 2 кодекса.
Учитывая несправедливость действующего подхода, распространение астрента на споры в рамках гл. 22 КАС РФ полностью обоснованно – как минимум в той мере, в какой ВС допускает астрент по гл. 24 АПК РФ.
3.2. Трудовые и семейные споры. В силу прямого указания абзаца 2 п. 30 Постановления № 7 астрент не применяется при разрешении трудовых споров, а также семейных споров, вытекающих из личных неимущественных отношений между членами семьи. Данная позиция основана на ст. 308.3 ГК РФ, устанавливающей возможность назначения астрента только при присуждении к исполнению гражданско-правового обязательства в натуре. Но после принятия Постановления № 7 положение об астренте введено и в процессуальное законодательство, как было указано ранее, без привязки к чисто гражданским отношениям.
Именно поэтому прежняя позиция ВС в отношении астрента по трудовым и семейным спорам должна быть пересмотрена ровно так же, как самим ВС в Постановлении № 21 была пересмотрена позиция по астренту в рамках дел по гл. 24 АПК РФ (хоть и без признания утратившим силу разъяснений из постановления № 7). Несмотря на позицию ВС в Постановлении № 7, буква процессуального закона (ч. 3 ст. 206 ГПК РФ) уже сейчас позволяет назначать астрент по трудовым и семейным спорам. Суды же, к сожалению, продолжают следовать фактически устаревшим разъяснениям (но формально не признанными утратившими силу) о недопустимости астрента по трудовым и семейным спорам, изложенным в постановлении № 7.
Применительно к астренту по трудовым спорам яркой иллюстрацией является апелляционное определение ВС Республики Коми от 01.12.2022 по делу № 2-4430/2022(33-8284/2022)
В. обратился в суд с иском к администрации МО Хамовники, в котором просил возложить на ответчика обязанность по направлению документов, связанных с работой…. Доводы истца о том, норма части 3 статьи 206 Гражданского процессуального кодекса РФ, введенная в действие Федеральным законом от 03.08.2018 N 340-ФЗ (после принятия Верховным Судом РФ постановления от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств"), распространяет свое действие на любые правоотношения, в том числе трудовые, подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании приведенного выше законодательства.
Норма статьи 206 Гражданского процессуального кодекса РФ является процессуальной и регулирует возможность присуждения судебной неустойки по тем правоотношениям, которые предусматривают ее назначение (статья 308.3 Гражданского кодекса РФ). Нормы трудового законодательства не предусматривают возможность присуждения судебной неустойки.
То есть, по мнению суда, чтобы была задействована процессуальная норма об астренте необходима норма материального права, специально устанавливающая основание применения астрента по конкретной категории спора (как п. 1 ст. 308.3 ГК РФ по требованию об исполнении обязательств в натуре) Этот вывод не имеет никаких оснований – нормы процессуальных кодексов не содержат указания на то, что астрент взыскивается только в случаях, предусмотренных специальным законом. Тем более эта позиция опровергается в Постановлении № 21, которое признает возможность назначения астрента по делам в рамках гл. 24 АПК РФ, несмотря на то, что конкретно в административном законодательстве возможность назначена астрента (как в п. 1 ст. 308.3 ГК РФ) не предусмотрена.
Но часто суды отказывают во взыскании астрента цитируя Постановление № 7 вообще не упоминая ч. 3 ст. 206 ГПК РФ и не приводя мотивов неприменения ее положений в рамках конкретного дела. Пример - определение Седьмого КСОЮ от 15.09.2021 № 88-12972/2021 по делу № 2-6602/2020:
Судебная неустойка не может быть установлена при разрешении семейных споров, вытекающих из личных неимущественных отношений между членами семьи, что имело место в рассматриваемом случае.
Неприменение правил об астренте по трудовым и семейным спорам не отвечает принципу справедливости. Почему мы предоставляем право на астрент при защите имущественных прав, но отказываем в обеспечении астрентом защиты прав трудовых и семейных? Разве они менее ценны? Неясно, какие цели преследуют суды, отказывая работнику в применении стимулирующих мер в отношении работодателя по делу об истребовании работником трудовых документов или отказывая в их применении к бывшему супругу, нарушающему установленный судом порядок общения с ребенком.
Конечно, может быть выдвинут аргумент о том, что астрент в рамках таких споров может быть возложен на «слабую сторону», участие которой в трудовых и семейных отношениях является обычным. Думаю, что при исполнении решения суда, когда к этому отсутствуют какие-либо объективные препятствия, никто не должен получать «льготу» произвольно игнорировать решение суда. Если же у этой «слабой стороны» образовались препятствия к исполнению судебного акта (к примеру, бывший сотрудник IT-компании в связи с тяжелой болезнью не исполняет требование работодателя о передаче баз данных, с которыми работал сотрудник и к которым имеет доступ только он), то тут должны работать уже существующие инструменты. В частности, возможны отсрочка и рассрочка исполнения решения суда, предоставление судом большего срока на добровольное исполнение решения суда (в рамках процедуры назначения астрента) и пр.
Именно в связи с закреплением правил об астренте в процессуальных кодексах судебная неустойка в перспективе должна применяться также по трудовым и семейным делам.
4. Таким образом, в нормативном регулировании астрента в России есть существенные противоречия и пробелы, в том числе в части перечня категорий дел, по которым он назначается. Несмотря на это, формальные основания для назначения астрента, как минимум по обозначенным в заметке категориям дел, имеются. Считаю, что рано или поздно (учитывая постоянно расширяющуюся сферу действия астрента) такое необоснованно жесткое непринятие астрента судами должно быть неминуемо преодолено ввиду очевидной несправедливости сложившегося в практике подхода.