Профессор Миловидов: сбалансированный рост - это соотношение между темпами инфляции и экономического роста

Москва. 30 августа. INTERFAX.RU - Прошедшее недавно совещание президента страны с членами правительства обратило на себя внимание тем, что помимо подготовки к учебному году на нем обсуждался серьезный вопрос о разработке нового бюджета, а точнее - об изменении бюджета. Чем это вызвано? На эту тему наш политический обозреватель Вячеслав Терехов беседует с заместителем директора по научной работе ИМЭМО им.Е.М.Примакова, членом-корреспондентом РАН, доктором экономических наук Владимиром Миловидовым.

Наконец-то и Минфин признал!

- Чем вызвана необходимость обсуждения этого вопроса у президента страны?

- Я думаю, многие обратили внимание, что такой традиционный союзник Банка России как Минфин тоже начинает говорить о том, что высокая процентная ставка серьезно влияет на бюджетный процесс. А вице-премьер Мантуров даже цифру назвал: снижение процентной ставки на один процентный пункт дает бюджету 200 млрд рублей.

Все это очень показательно... Во-первых, есть у нас льготные предприятия и есть приоритетные отрасли промышленности, которые в нынешних условиях получают определенные льготы, дотации, помощь от государства, в том числе связанные и с компенсациями процентных ставок. Это происходит и по льготной ипотеке для граждан и так далее. Короче говоря, это одно из направлений, по которому бюджет при более высоких процентных ставках тратит больше денег.

Во-вторых, конечно, это проценты, хотя и по прежним займам, но, тем не менее, это тоже все идет из кармана бюджета.

В-третьих, есть инвестпроекты, которые предполагают совместное участие бизнеса и государства, и они буксуют из-за дорогих кредитов.

Наконец, уровень процентных ставок бьет и по самим предприятиям, которые так или иначе сегодня связаны с гособоронзаказом и не только с ним. Конечно, это все существенные дополнительные расходы. Более того, самим Центральным банком была в конце прошлого года опубликована аналитическая записка, в которой отмечалось, что увеличение стоимости кредитов на один процентный пункт увеличивает издержки предприятия на 0,25 процентных пункта. То есть фактически сами сотрудники Центрального банка признавали, что изменение процентных ставок в экономике, а ключевая ставка, естественно, влияет на них, ведет к росту издержек, а это так или иначе влияет в том числе и на цены.

Короче говоря, это очень большой и запутанный клубок проблем, которые сегодня становятся все более и более на слуху. Именно сегодня, потому что еще год назад об этом не говорили.

- Почему это происходит именно сейчас?

- Для того, чтобы это понять, давайте вернемся к Санкт-Петербургскому форуму. Вспомним, сколько раз там наши ведущие руководители регуляторов, и Минфина, и Минэкономразвития, использовали слова "рецессия"?

- Я удивился, когда там услышал от министра Решетникова, что мы "стоим на пороге рецессии"! Решил, что, возможно, речь опять идет о забытом слове "стагнация"!

- Действительно, объективно говоря, на сегодняшний день ситуация с темпами роста в экономике неблагоприятная. Потому что, конечно, если в прошлом году мы росли более чем на 5%, то сейчас, по предварительным оценкам, рост экономики составляет 1,2-1,5%, и даже если это будет 1,8% или 2%, все равно это существенное замедление.

Я бы не назвал это стагнацией. Этот процесс нельзя так называть, потому что стагнация – это фактическое отсутствие роста как такового, но это и не рецессия, т.е. падение ВВП.

И что мы имеем сегодня: тормозим, но не резко?

- Тогда вопрос: что мы имеем сегодня?

- Сейчас мы наблюдаем довольно резкое и сильное замедление темпов экономического роста, но рост все-таки сохраняется. Темпы колеблются где-то на уровне 2% и ниже. Это в целом достаточно умеренный экономический рост. Понятно, что все-таки в той ситуации, в которой мы сегодня находимся, я бы не назвал его удовлетворительным. Все-таки, учитывая общеэкономическое положение, учитывая то, что у нас происходит в целом в экономике, наверное, важнее иметь более динамичный рост. Но, к сожалению, пока что мы видим замедление темпов.

- Я немного перефразирую свой первый вопрос: прав ли я, что на совещании у президента страны фактически вырабатывалась новая тактика финансово-экономического развития?

- Если вы хотите сказать, что сейчас мы резко изменим "правила игры", то нет. Я не ожидаю никаких резких движений. Я считаю, что основные вводные сигналы по макроэкономической политике были даны президентом еще в октябре-ноябре прошлого года. Вспомним, тогда от Центрального банка ожидали очередного повышения процентной ставки. Она уже была 21%. Все ожидали, что будет повышена до 22%. Но, к удивлению многих аналитиков, ее не повысили! С моей точки зрения это был сигнал того, что были включены тормоза.

Поэтому то, что мы наблюдаем сегодня - это очень плавное, постепенное и вполне предсказуемое движение вниз с этих высот.

- Финансовая система не любит резких движений?

- Они вредны. Я за то, чтобы это движение было как можно более спокойным и осмысленным. Почему? Потому что резкие колебания вредны для экономики, ибо они могут вызвать хаос.

- ???

- Вот вам самый яркий пример: если вы сейчас станете резко понижать процентную ставку, то население, что не исключено, начнет забирать свои деньги из банков и увеличивать расходы. Что тоже неплохо для экономики, вырастут объемы кредитов. Но резкое изменение потребительского поведения может привести и к новому витку цен, и к проблемам у банков, и к росту закредитованности населения с соответствующими последствиями в виде непогашенной задолженности.

- Мы в самом начале беседы обратили внимание на выступление на совещании министра финансов. По-вашему, о чем свидетельствует констатация им факта о вреде высокой ставки? Правда, он не произнес слово "вред", но показал это на цифрах.

- То, что Минфин об этом заговорил в открытую, говорит о том, что в макроэкономическом блоке в конце концов принято стратегическое решение о снижении ставки.

В тактическом плане все видят, что экономика начинает замедляться, и делает это довольно интенсивно. А сейчас темпы ее роста имеют не только экономическое значение, но и политическое. Высокие темпы экономического роста были для нас важны, чтобы показывать устойчивость российской экономики перед санкциями и внешним давлением, что было правдой. Поэтому на сегодняшний день не хотелось бы, чтобы кто-то где-то начал хлопать в ладоши, говорить – "вот мы наконец-то их дожали, теперь им будет хуже". Не хотелось бы!

Тем более, что резервы и ресурсы у нас для экономического развития есть.

Сбалансированные темпы роста! Что это такое?

- Высокие руководители банковской системы в различных интервью стали говорить о необходимости перехода к сбалансированным темпам роста. Возникает вопрос: сбалансированным с чем?

- Начну с утверждения, что никто не знает, что такое сбалансированные темпы роста. Почему? Потому что - с чем этот рост должен быть сбалансирован? Любой баланс должен быть чем-то измерен. Иначе это эвфемизм. С моей точки зрения, сбалансированный рост может быть связан, например, с темпами инфляции.

Естественно, что любые темпы экономического роста стимулируют спрос в экономике, и он также, в той или иной степени, стимулирует определенный рост цен. Поэтому, с моей точки зрения, можно рассуждать о сбалансированности темпов экономического роста с темпами инфляции. Об этом у нас мало кто говорит. Никто не удосуживается просто посчитать, как на протяжении длительного периода времени соотносились темпы экономического роста в России с темпами инфляции. Я вас уверяю, мы обнаружим интересную картину, что соотношение темпов экономического роста и темпов инфляции были достаточно стабильны. Если взять максимальный ряд данных, который есть на сайте Всемирного Банка, с 1960 года и рассчитать номинальные темпы роста ВВП в национальных валютах в странах "семерки" и по пятерке БРИКС, и сравнить их с темпами инфляции, открывается загадочная картина. Так называемые медианные значения этих показателей (ВВП и инфляции) практически во всех странах за доступный статистический период соотносятся 2:1. То есть номинальный рост в два раза выше инфляции. Исключение – Китай, где это соотношение выше, что может объясняться отношением населения к сбережениям. А так, как бы ни разнились темпы роста ВВП и инфляция – в конечном счете получаем одно и то же соотношение. Парадокс? Думаю нет, просто каждым темпам роста экономики соответствует свой темп роста цен. Это объективность.

А мы все время говорим только о темпах инфляции.

А надо ли определять величину среднего уровня инфляции, как у всех?

- Мы все время говорим об уровне инфляции в 4 процента. Чем это вызвано?

- Мы говорим только о таргетировании инфляции. Вот у нас должна быть инфляция 4%. Почему 4%? Потому что так принято во всех странах с развивающимися экономиками на протяжении многих лет. Но экономики-то разные!

Я неоднократно призывал попробовать регулировать не абсолютные темпы инфляции, а соотношение инфляции и темпов экономического роста. Давайте думать о том, как они друг с другом соотносятся, чтобы они постепенно двигались. А дальше искать инструменты, которые позволяют нам выстраивать какой-то между ними баланс инвестиционный. Тогда, соответственно, у нас аккумулируемые дополнительные доходы, которые возникают в экономике, в том числе и у граждан, пойдут на инвестиции, что, в свою очередь, будет сдерживать конечный спрос, и тогда, возможно, цены будут расти медленнее, чем рост экономики. И так далее. Это в моем понимании и есть сбалансированный рост.

- Мне кажется, если говорить про средний уровень инфляции, как у всех стран, то это напоминает среднюю температуру по больнице. Не так?

- Ну, это когда мы говорим про ставку таргетирования 4%. Да, это ни о чем. Более того, были работы, которые говорят о том, что вообще-то она практически нигде особо не выдерживалась: везде все свое, везде по-разному, у всех своя специфика. Более того, маститые фигуры финансового либерализма, как Бен Бернанке, Милтон Фридман, а он вообще монетарист, они очень скептически высказывались по поводу привязки к таргетированию инфляции.

А Фридман в своей нобелевской речи вообще сказал, что как в естественных, так и в социальных науках вообще-то нет доказанных истин. Мы живем в гипотезах, которые, в лучшем случае, не опровергнуты. Но мы и в этой ситуации придерживаемся одного-единственного инструмента для макроэкономического регулирования.

Вообще вы только вдумайтесь: сегодня вся макроэкономическая политика в стране связана с регулированием ключевой ставки! Больше нет ничего, ни о чем больше никто не говорит! Ни про налоги, ни про какие-то там, условно говоря, инвестиционные стимулы, инновационные, инвестиционные, ни про какие формы страхования рисков, ни про какие-то особые формы организации производства, как частно-государственное партнерство или какие-то новые инвестиционные схемы или свободные экономические зоны, которые в общем-то в свое время тоже создавались. Об этом молчат! И говорят только о том, что ключевая ставка – это единственный инструмент макроэкономического регулирования. Почему???

Вернем старый лозунг!

- При высокой ключевой ставке, по-моему, вполне оправдан бывший советский лозунг - "храните деньги в сберегательной кассе"! Я имею в виду вообще банк: положил и получил высокий процент на неработающие деньги.

- Да, она хороша только для человека, у которого нет кредитов, но есть денежные накопления, и он их преспокойно держит в банке. Но к этому прибегают и предприятия. Они сталкиваются с дилеммой - держать свободные средства на депозитах или начинать инвестпроекты.

Проще всего разместить деньги на депозитах и получать в итоге чистую прибыль, ничего не производя. И гордо выплачивать дивиденды по итогам года, потому что они дают прекрасную прибыль. Все сработали с бешеной прибылью. Но часть этой прибыли не заработана, а получена просто благодаря банку.

Поэтому беда всей этой ситуации состоит в том, что в итоге вся эта круговерть финансовая концентрируется в банковской системе.

Но банковская система тоже не может постоянно с этим справляться. Они же деньги получают и деньги отдают в виде кредитов. Они выдают деньги более дорогие, но они и получают их более дорогими. Но надо понимать, что бесконечно это продолжаться не может.

Ловушка нарративов

- Насколько я помню, все разговоры об экономике заканчивались и начинались с вопроса как лучше бороться с инфляцией. И что мы имеем сейчас?

- Да, мы себя долгое время убеждали, убеждали, убеждали - инфляция, финансовая стабильность, это буквально с языка не сходило. И в итоге мы пришли к тому, что попали в ловушку. У нас другого выбора нет, мы постоянно крутимся в этих словах. Я это называю ловушкой нарративов.

- Ловушка имеется в виду только эти слова, эти понятия, да?

- Да. Ловушка в этой терминологии: мы сами себя загнали в ловушку тем, что сфокусировались на одной теме. Мы стали всем доказывать, что это правильно, что этим надо заниматься, что это важно, что это нужно, себя убедили, всех убедили. И в итоге пришли к выводу, что другого инструмента нет. И теперь в основном рассуждая про макроэкономику, про наше экономическое развитие, мы начинаем заниматься литературным творчеством: сбалансированный рост, или несбалансированный. Может быть рецессия, а может быть стагнация. А может быть, так сказать, мы замедляемся, может быть, мы умеренно растем. Может мы умеренно развиваемся. Это все слова, слова. Это, понимаете ли, литература. За ней цифры стоят, которые можно по-разному называть. Мне кажется, это беда, потому что все-таки макроэкономический орган должен помогать нам видеть цифры, а единственным макроэкономическим органом сегодня назначен Центральный банк.

Хорошо это или плохо - не мне судить, но факт остается фактом. Однако возвращаясь к совещанию у президента, выход из этого есть. На совещании отчетливо сложилась модель экономического управления. Явно меняются роли участников этого процесса: Мантуров – представляет промышленный блок, инвестиции, развитие и рост, Силуанов – бюджетную стабильность, своего рода финансовую опору роста, Центральный банк – основной макрорегулятор. Вот в этой связке выстраивается экономическая политика. И снижение ставки обосновывается уже на системном уровне.