Колин Фаррелл распутывает секреты Лос-Анджелеса на Apple TV+ в сериале «Шугар». Следственные действия сопровождаются клипами из старых фильмов и ведут к удивительному сюжетному повороту ближе к концу. С трудом удерживается от спойлеров Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Частный детектив Джон Шугар (Колин Фаррелл) обожает кино и специализируется на пропавших людях. Поэтому не раздумывая возвращается из Токио, где только что выслеживал похищенного сына босса якудзы, в Лос-Анджелес, когда голливудский продюсер-ветеран Джонатан Сигел (Джеймс Кромуэлл) просит его отыскать исчезнувшую внучку Оливию (Сидни Чендлер). Оливия, у которой были проблемы с наркотиками, уже не раз пропадала из виду, но Джонатан подозревает неладное, и Шугар начинает знакомство с кланом Сигел. Мать Оливии, киноактриса, давно погибла; отец Бенни (Деннис Буцикарис), сын Джонатана и тоже продюсер, совсем не выглядит встревоженным. Он занят актерским камбэком своего сына (Нэйт Корддри). Бывший ребенок-звезда в последние годы был знаменит разве что своим разгульным образом жизни. Наконец, другая бывшая жена Бенни, рок-певица Мелани (Эми Райан), борется с алкоголизмом и явно что-то скрывает.
Кажется, все это мы уже миллион раз видели. Но всё, да не всё: свой главный козырь сериал Apple TV+ долго прячет в рукаве, и в самом конце шестой серии (всего их восемь) зрителя ожидает оглушительный сюрприз, который все меняет. Или не меняет? Содержательный разговор об этом, к сожалению, будет возможен только через месяц. Шоураннер «Шугара» — новичок на телевидении Марк Протосевич (сценарист «Клетки» Тарсема Сингха, «Я — легенда» и американского «Олдбоя»). Режиссеры — именитый бразилец Фернандо Мейреллиш («Город бога») и Адам Аркин, больше известный как актер. Последний зато хорошо знаком с темой голливудских кланов: его отец — недавно скончавшийся Алан Аркин.
Джон Шугар — любопытный тип. За первые четверть часа мы слышим, как он говорит по-японски и по-арабски, видим, как он ловит муху палочками для еды (и отпускает), и выясняем, что сыщик подписан на Cahiers Du Cinema, Sight & Sound и American Cinematographer. Он носит очень дорогие костюмы, живет в очень роскошном отеле, ездит на синем «Корвете» (но не превышает скорость), ценит элитный виски (но никогда не пьянеет), в свободное время ходит в кино на Кассаветиса. Тяжелое прошлое напоминает о себе психологическими (тревожные видения) и физическими (странно дрожащая рука) травмами. Разумеется, он одинок. Впрочем, мы знакомимся с его то ли помощницей, то ли начальницей Руби (англичанка Кирби Хауэлл-Батист) и другом, профессором-антропологом Генри (Джейсон Батлер Харнер, фэбээровец из «Озарка»); все трое принадлежат к загадочному Обществу полиглотов.
Но главная особенность Шугара: в полном соответствии со своей фамилией он очень, очень хороший человек; как будто бы герой Фаррелла из второго сезона «Настоящего детектива» решил еще раз искупить все свои грехи. Он не просто переведет старушку через дорогу — он узнает, чем занимаются ее внуки, сыграет с ней в нарды и на прощание оплатит поездку в санаторий. Он помнит не только имена всех официантов и горничных, но и клички их домашних животных. Припарковавшись на незнакомой улице, он дает бродяге 200 долларов, чтобы тот последил за его машиной. Короче говоря, Шугар — практически святой, и это, конечно, очень подозрительно, особенно на фоне его постоянных рассуждений о том, как он не любит насилие, но иногда приходится (действие, как положено в нуаре, сопровождается меланхоличными закадровыми комментариями героя).
Как фанатское письмо жанру «Шугар» выглядит порой трогательно, но чаще нелепо: фанат очень уж настойчив. Мало того что Мейреллиш с Аркином наперегонки упражняются в стилизации с помощью драматичных наплывов и необычных ракурсов — сериал щедро разбавлен настоящими клипами из классических нуаров от «Мальтийского сокола» до «Сансет бульвара». Шугар чуть что включает кабельный канал. Руби вручает ему в качестве табельного оружия пистолет Гленна Форда со съемок «Сильной жары». Герой припоминает «Секреты Лос-Анджелеса» («Как там было в этом фильме с Ким Бейсингер и Расселом Кроу?»), не замечая, что у продюсера Сигела лицо снимавшегося там Джеймса Кромуэлла. Вся это киновикторина происходит скорее всерьез, чем нет, но получается очень похоже на пародии вроде «Мертвые пледов не носят».
Упомянутый сюрприз отчасти все это объясняет, но, во-первых, лишь отчасти. Во-вторых, до сюрприза еще надо дожить: три четверти сериала проходит в потемках и многозначительных намеках. И, в-третьих, откровенно говоря, это один из самых идиотских сюжетных поворотов на современном телевидении, но здесь опять-таки молчок. И хотя серии подкупающе короткие (как правило, в районе получаса), а история подобающе запутанная, на марафонской дистанции все это несколько утомительно — возможно, полный метр на такую идею сработал бы лучше. Да и операторские фокусы надоедают очень быстро: понятно, что на нынешнего Фаррелла не скучно было бы смотреть даже в рекламе бритвенных приборов, но это не повод делать кино похожим на нее.