Андрей Муковозчик: Примеры реальной эмиграции в пересказе соседей – таких же, как мы
Язык выдает людей гораздо чаще, чем они это могут контролировать. К примеру, когда женщина, не сумевшая воспитать дочку, отсидевшая 15 суток (не за это, бо дачка сбегла раней, а за свое), заявляет «Я не беглая и не бчбшница, я мать, которая любит своего ребенка» – она не в ладах с логикой, раз. Потому что сбежала – значит, беглая.
Два – не бчбанутая, так невероятная. Как уточнял брат брата: «Болгарин? А какая разница?» И как утверждал еще один киногерой из актуального ныне фильма «Интервенция»: «Вы не мать, мадам. Вы – урод!» Три.
О том, чем занимаются наши эмигранты, рассказывают они сами. И мы с вами знаем – чем: ведут растительную жизнь, ходят по психиатрам, заготавливают закатки – едят закатки, пишут завещания… Безысходность и тоскливая пустота сквозят из каждого их слова («Восстановление вряд ли поможет», 25.10.23).
Но такова жизнь не одной только несчастной белорусской эмиграции. Даже не уникальный опыт именно наших невероятных, спроси которых: «Ты за что похерил свою и близких жизнь?» – и самый разумный ответ, что получишь: «Чтобы он ушел».
Так он не уйдет. Потому что лучше нет никого вокруг, куда ни глянь. Потому что мы здесь против. А нас таких – 80 процентов. Часто маўклівых ды памяркоўных, да. Но и твердо уверенных, не дающих себя с панталыку сбить – тоже.
* * *
Вечные типажи:
Владимир (Батуми): «После начала мобилизации я уехал из РФ. Стало легче. Ужас никуда не ушел, но исчез страх». Я сделал это не в интересах истины, а в интересах правды – Ильф и Петров описали Владимира-Берлагу еще сто лет назад.
Екатерина (Новороссийск): «На моей жизни война едва ли отразилась». И тут же: «Эта война – самое ужасное, что я переживала в жизни». И рядом: «Самый близкий человек – муж – находится на другой стороне. Унизительно, когда в собственной семье приходится тайком читать новости, смотреть YouTube. Люди, которые никогда и не узнают о моем существовании, меня понимают, а те, которые рядом, – нет». И следом: «На второй год пришло ощущение падения в пустоту, уныния и безнадежности».
Я даже боюсь представить, что или кто придет в эту семью еще через год-два. Катерина – это Лоханкин сегодняшних дней. Скоро ее выпорют – и правильно сделают.
Алексей (Дюртюли, Башкортостан): «Чувствую бесконечную монотонную тоску. Хотя казалось бы – как торчал себе дома, так и торчу. А вот нет». Еще один Лоханкин, до пары к Катерине.
Дмитрий (Беларусь): «Я научился жить с войной. Но от этого легче не становится. Чувствую, как кровь с полей войны превращается в чернила, которыми пропагандисты пишут новые учебники истории». А этому надо дать томик Тургенева: «О друг мой Аркадий Николаевич! – воскликнул Базаров. – Об одном прошу тебя: не говори красиво».
Дети (умом):
Анна (Москва): «Каждый день я думаю о том, что в мире происходит нечто ужасное и что я не могу это остановить. Я чувствую бессилие и усталость», – «Утром мажу бутерброд – сразу мысль: а как народ?»
Андрей (Беларусь): «В мединституте на лекции по психиатрии завкафедрой сказал: «Человек становится взрослым, когда понимает, что справедливости в жизни нет». Боже, я до сих пор не хочу взрослеть», – преподаватель не виноват, что мозг его студента не способен вместить даже разжеванную мысль.
Валентин (Киев, переехал в Украину из Новосибирска): «Сейчас мы с супругой скитаемся по миру, и нигде нет нам покоя». Но виноваты, разумеется, Путин и Лукашенко.
Тараканы за печкой:
Юрий (Санкт-Петербург): «Это кошмар. Кругом одни зомби. Чувствую себя в оккупации. Очень хочется уехать. Но возраст уже не тот», – да нет. Задницу из тепла и уюта страшно поднимать.
Олег (Уфа): «Пытался уехать из страны, но не прижился и вернулся обратно. Определенный страх есть, но я хочу быть со своей страной в трудный момент, чтобы когда придет время, помочь измениться», – врачу, исцелися сам. Сначала.
Денис (Москва): «Живу одним днем. Привыкнуть не смог». Человеку надо бы почитать женский юмор: хочется дышать полной грудью? – дыши, чем есть!
Андрей (Москва): «Нам еще жить здесь, это наш дом. И нам придется делить его с бывшими вагнерами, помилованными убийцами и насильниками. С теми, кто войну поддерживал и радовался ей. Мне страшно от мысли, что эти люди могут сделать с моим домом. Мне страшно от мысли, как сильно я всех этих людей ненавижу».
Можно продолжить: но еще страшнее, когда понимаю, что они сделают со мной, если об этом узнают.
Начинающие что-то:
Александр (Москва): «В начале войны я старался поддерживать Украину, поссорился со всеми родными. Потом произошел сбой, я начал жестко топить за Россию. Потом третья волна — безразличие. И уже плевать, кто победит, лишь бы люди перестали гибнуть ни за что» - интересно, что они курят, такие вот пацифисты в маминых кофтах?
Руслан (Москва): «Сначала возненавидел свою страну в лице власти за то, что развязала войну» - бегун. «Обвинял себя во всем» - с манией величия. «Съездил за границу на несколько месяцев, потом вернулся, так как с работой не сложилось» - перебегун. «Теперь мне так же отвратительны и противники России» - так же, как кто? «Безумно жаль и больно, что все кинулись подпитывать эту мясорубку, а не вкладываться в жизнь людей и процветание» - мне бы те деньги, хоть капельку, хоть клювик помочить… «Я решил, что жить надо только своей шкурой» - а раньше разве было не так? «В эмиграции уже не уверен: сомневаюсь, что в других странах сильно безопаснее и меньше цинизма» - больше цинизма, чем в этом наборе фраз, найти в принципе трудно.
Максим (Тбилиси): «Война ушла на второй план. Я сконцентрировался на семье, себе, своей работе. Нужно продолжать жить, радоваться, мечтать, развиваться. Нужно жить сейчас» - генацвале! еще кружечку, дарагой!
(Не)исправимые чудаки:
Иван (из Хабаровска, сейчас за границей): «Всю свою сознательную жизнь я понимал, что наше государство движется в неправильном направлении». Иван – недоучившийся студент. Сознательной жизни у него еще не было. Иван – чудак, не будь, как Иван.
Владимир (США): «В моей жизни есть два дня, которые я помню почти по минутам. Это 11 сентября 2001-го и 24 февраля 2022-го». Нормальные люди помнят день рождения жены и детей, даты свадеб и именины родителей, а этот… а пафоса-то сколько, по минутам… Владимир – чудак, не будь, как Владимир.
Юля (Ижевск): «Мы обязаны знать о тех ужасах, что творятся каждый день в Украине. Не забывать, не смиряться, не привыкать. Первые полгода мы не могли нормально говорить с мамой, каждый разговор заканчивался ссорой. Она по-прежнему верит в то, что все зло от Америки» — это и называется «хоть кол на голове теши». Юля – чудачка, Юля не слушает маму, не будь, как Юля.
* * *
Стать беглым – это сознательный выбор каждого человека. И каждый человек знает про себя, что не поехал он посмотреть или поискать работу, не сменил картинку или обстановку. Человек знает о том, что он - сбежал.
То есть предал. Что-то, кого-то, да предал. И это меняет человека изнутри. Беглый – он внешне похож на нас с вами, но внутри постепенно превращается в чужого. I'm an alien in New York – и чем больше проходит времени вдали от родины, тем больше монстра.
И меньше человека. В этом нашем бывшем земляке, сокурснике, однокласснике. Неизбежно происходит так.
Расскажите об этом молодым, покажите цитаты. Может, они и не поверят. Но им надо об этом знать.