Ударов по ТЦК мало для дестабилизации украинской армии, нужно делать следующий шаг. Интервью с Владом Шлепченко
В последние дни ВС России целенаправленно атакуют ТЦК — аналоги наших военкоматов, расположенные в украинских городах. Уничтожено уже порядка десяти таких объектов, что вызвало неожиданную волну благодарности украинцев в социальных сетях за действия российских военных.
Российские войска активно подвергают бомбардировке территориальные центры комплектования (ТЦК) по всей Украине. В последние дни беспилотники «Герань» нанесли серию ударов по военкоматам в Харькове, Запорожье, Полтаве, Виннице, Кременчуге и ряде других городов.
В связи с угрозой нападений и диверсий Генштаб ВСУ рассматривает возможность перевода работы военкоматов в удаленный режим или размещения сотрудников ТЦК в гражданских учреждениях, таких как больницы, социальные объекты и школы. Первые меры безопасности уже внедряются в отдельных регионах. Как сообщает экс-депутат Рады Игорь Мосийчук (внесен Росфинмониторингом в список экстремистов и террористов), в Полтаве были зафиксированы случаи размещения ТЦК в медицинских учреждениях.
Тем не менее, такие переезды могут не защитить работников военкомата. Украинцы начали передавать российским войскам координаты ТЦК в различных городах страны. Вот примеры из комментариев местных пабликов:
«Вот координаты одесского военкомата, пожалуйста, не пожалейте хоть одну «Герань».
Или:
«У меня есть неопределенные координаты ТЦК в Киеве. Могу поделиться, если будет интересно».
Кроме того, под новостями об атаках на ТЦК жители Украины оставляют комментарии в духе: «Это вам за человеческие слезы и вашу бесчеловечную работу»; «Давайте, украинцы, поддержим ВС РФ, только они могут защитить нас от кровавого режима»; «Украинские мужчины готовы кланяться за такой правильный подход российских наводчиков».
Почему так долго ждали?
В то же время представители Вооруженных сил Украины утверждают, что удары России по ТЦК направлены на то, чтобы «сорвать мобилизацию». По мнению украинского командования, эти атаки могут заставить людей избегать посещения военкоматов. Тем не менее, как шутят жители, очередей у ТЦК и раньше не было.
Удары по объектам ТЦК набирают силу и пока что нет предпосылок к их прекращению. Но насколько это влияет на боеспособность украинской армии? Этот и другие вопросы «Антифашист» обсудил с военным обозревателем «Царьграда» Владом Шлепченко.
— Влад, в чем, по вашему мнению, состоит замысел российского командования наносить удары по ТЦК и почему это не делалось раньше?
— Замысел совершенно очевиден — снизить возможности украинского общества по мобилизации. А перманентная мобилизация — это главное изобретение XX века в военном деле, которое радикальным образом изменило лицо войны. Она сделала возможным введение боевых действий на тысячекилометровых фронтах в течение многих лет. То, чего в предыдущие столетия добиться было практически невозможно.
Почему не наносились удары по ТЦК в предыдущие годы? Давайте посмотрим ретроспективно. Первая половина 2023 года — это патриотический угар украинского общества, которое сплотилось вокруг идеи «идем бить москаля». Их больше 10 лет накачивали русофобией. Им рассказывали, какая агрессивная, страшная, злобная Москва и как «кацапы всё украинское хотят зныщить» и так далее.
И в 2022 году Россия действительно нанесла первый удар. И этот удар оказывается неожиданно слабым, неожиданно неудачным. Русские отступают, русские уходят из-под Киева, с севера, потом теряют Херсон. Огромные проблемы с комплектностью армии и так далее.
На фоне всего этого все украинское общество радостно сплотилось, десятки тысяч записываются в территориальную оборону, люди приходят по повесткам в военкоматы сами, без насилия, никто их не ловит, не принуждает и так далее. Все хотят «бить москалей». В таких условиях какой смысл нанесения ударов по военкоматам? Да никакого.
Плюс к этому надо понимать, что крайне ограничены средства поражения. Россия так «замечательно» подготовилась к началу большой континентальной войны, что у нас не было массовых планирующих боеприпасов, у нас были очень ограниченные запасы и возможности по производству баллистических, крылатых ракет, высокоточного авиационного оружия и так далее.
То есть ключевой момент— это то, что не было смысла в начале 2023 года наносить удары. Перелом в настроениях украинского общества наступил уже где-то к осени того же года. Когда они поняли, что западная помощь — это не волшебный меч-кладенец. Когда они увидели, что летний «контрнаступ» не привел к прорыву на Крым и разгрому русской армии.
Сражения 2023-го года и 2024-го года привели к тому, что самые горячие сторонники «бить кацапов» массово легли в землю в Солидарско-Бахмутской мясорубке. Точно так же они массово ложились в землю в Запорожских степях. Тут надо сказать огромное спасибо ЧВК «Вагнер» и 58-й армии под руководством генерала Ивана Попова.
— Происходит переворот в сознании украинского общества?
— Уничтожается кадровая армия, уничтожаются наиболее идеологически заряженные слои украинского общества. Оставшиеся начинают соображать, что что-то здесь не то. И вообще армия — это не то место, куда стоит идти, потому что там делается больно и там можно умереть.
И с 2024 года Киев постепенно запускает силовую принудительную мобилизацию. Постепенно начинает создаваться этот «институт людоловов». Он быстро кристаллизуется, быстро оформляется. Власти буквально в течение полугода переходят к методам загонной охоты на мужчин и так далее.
Это тот момент, когда украинское общество понимает, что оно противостоит не только России, но и собственному государству, которое занимается мобилизацией для непопулярной войну принудительными методами. Это точка раскола между украинским государством и той частью общества, которая еще не оказалась в вооруженных силах.
Поэтому, когда некоторые наши каналы с хорошими авторами и здоровой позицией пишут, что наше государство прозевало 3,5 года, это не совсем справедливая оценка.
Промедление если и было, то это может быть примерно на год. Второй момент более важный — это количество и доступность средств поражения. Дело в том, что еще в 2023-м году 30 «Гераней» в сутки это был прям хороший такой крепкий налёт.
При этом целей для поражения было не сильно меньше, чем сейчас. И военное руководство в любой момент времени, в любой войне занимается тем, что расставляет приоритеты на поражение. То есть целей всегда больше, чем ракет, снарядов и так далее.
— Теперь этот приоритет изменился?
— Всегда нужно выбирать те типы целей, уничтожение которых даст наибольший эффект здесь и сейчас. И в условиях 2023-24 годов бить по военкоматам было не совсем очевидным решением, если в качестве альтернативы были склады с оружием или какие-то объекты энергетики.
У нас были попытки отключить Украину от электричества, остановить железную дорогу и локально это даже удавалось сделать. Поэтому тут был вопрос в приоритете. Сейчас мы вышли на уровень применения от 300 до 450 беспилотников за раз, плюс десятки крылатых ракет, достаточно большое количество баллистических ракет и так далее.
И в этих условиях возникает возможность... выделить часть ударного потенциала для уничтожения объектов ТЦК. При этом уже в полный рост сложились предпосылки для того, чтобы такая стратегия была эффективна, потому что потенциал накопленной ненависти между обществом и государством огромен.
— Что вы можете сказать о том, что удары по ТЦК вызывают одобрение среди украинского населения? Как Россия может использовать этот фактор?
— Представителей ТЦК на Украине ненавидят люто. Потому что это натуральные «людоловы- мобилизаторы». В глазах украинцев это твари, палачи и душегубы, которые забирают людей из мирной жизни и бросают их на убой в окопный биореактор. Это люди, которые забирают чьих-то отцов, сыновей, братьев, мужей и так далее. Их ненавидят все.
Поэтому чем больше мы уничтожим и ликвидируем их, тем больше к нам будет симпатий. Люди хотят отмщения за свои потери. А Россия в этом плане становится своего рода «мягкая сила». «Мягкая сила» — это очень большая глупость на самом деле, которая не работает, если у вас нет жесткой силы. А здесь мы видим пример того, как жесткая сила начинает вызывать симпатии и обожания.
То есть нас реально начинают ценить, потому что мы вмешиваемся уже во внутриукраинские разборки, становясь на сторону простых людей.
Насколько это составит проблему ВСУ? Эти действия будут иметь некий отложенный эффект, потому что наловленная масса «пушечного мяса» все равно находится в процессе переработки. Этих людей сейчас развозят по учебным центрам, после этого их везут на фронт, везут их в автобусах с решетками на окнах, с конвоем и так далее.
То есть некоторое количество времени этот поток наловленных людей, приговоренных к смерти, будет доходить до фронта.
— Насколько участившиеся удары представляют вред непосредственно для украинской армии? Что, в связи с этим противник может предпринять?
— Тут надо понимать, что противник не дурак. Чего не отнять у нашего врага, так это адаптивности и гибкости в принятии решений. Они и сейчас будут адаптироваться. Полтавский ТЦК уже переехал в больницу. В других городах отделения перебираются в подвалы многоэтажных домов, ставя нашу армию перед выбором: «Вы хотите уничтожать ТЦК? Ну, прекрасно, уничтожайте вместе с мирными людьми в десятиэтажном доме».
Уничтожение инфраструктуры создает для них проблемы. Почему? Потому что военкомат – это целый комплекс помещений, который сочетает в себе функции следственного изолятора, временного содержания, и административного места, где происходит бюрократическое оформление наловленных людей.
То есть они там находятся в неволе, их там держат, они не могут оттуда убежать. И при этом их по бумажкам проводят, оформляют и отправляют на фронт. Уничтожение военкомата – это уничтожение специально созданного пространства, приспособленного для превращения людей в пушечное мясо. Поэтому это создаёт проблемы.
Могут ли украинцы обойти эти проблемы? Да, конечно. Просто складские помещения, фермы, детские лагеря обтягиваются колючей проволокой и превращаются в места временного содержания мобилизованных. Оформление документов можно проводить на коленке в какой-нибудь бытовке.
То, что в военкоматах сейчас горят запасы старых архивных дел, так это тоже большой проблемой не является, потому что Украина перешла на электронный документооборот. Эффект от уничтожения военкоматов значимый в моменте. Этому все порадовались, но переоценивать в перспективе его не стоит. Нужны дополнительные меры.
— Что это может быть?
— Хорошо бы увидеть некоторое количество кибератак, которые положат, например, приложение «Резерв плюс», через которое ведется учет. Неплохо бы положить системы связи, базы данных и ту систему документооборота, на которой работают украинские военкоматы.
Понятно, что мобилизация идет неправовыми методами, поэтому уничтожение списков мобилизованных не имеет большого смысла, но они через что-то там у себя отчитываются. И вот система отчетности имеет ключевое значение. Ее бы хорошо положить нашим хакерам.
Ну и наконец, самое главное — мобилизацию проводят не военкоматы, не здания бегают за людьми, не здания ломают руки, останавливают машины и так далее. Удары по зданиям нужно дополнять ударами по исполнителям. Соответственно, нужна городская герилья, нужно партизанское движение, которое будет заточено на физическое устранение «могилизаторов».
Не только этих крепких «быков», которые непосредственно на улицах ловят людей, но и их начальство, бухгалтеров, счетоводов, членов медицинских комиссий и так далее. И необходимо привлекать украинское общество. Можно биржу создать, в которой будут выставляться заказы по ликвидации украинских должностных лиц, связанных с военкоматами. А выставлять оплату можно, например, в биткоинах или в какой-то другой криптовалюте. То есть нужно, чтобы украинское общество начало уничтожать тех душегубов, которые утилизируют его ради своей выгоды, ради своего удобства существования.
Ну и последнее — надо дополнять это ударами по пограничным заставам — местам, в которых располагаются украинские пограничники. И тогда уже поток «ухилянтов» сможет прорываться через ту же самую Тису, не опасаясь, что их будут расстреливать в спину, как это происходит регулярно и систематически.
То есть нужно вскрыть эту протухшую «консерву», чтобы оттуда мог выбежать человеческий поток. И нам не важно, куда он побежит: в Венгрию, в Молдавию, в Румынию, да куда угодно.
Нужно разбивать этот концлагерь по периметру, чтобы заключенные могли бежать. Для нас любой убежавший «ухилянт» с территории Украины — это не только спасенная человеческая жизнь, но это и сэкономленные силы с нашей стороны. Потому что пока противник имеет возможность подбрасывать резервы на линию фронта, пока он держит ее (пусть даже «бусифицированным мясом»), у нас продолжают гибнуть люди под ударами FPV-дронов, под сбросами, под «Вампирами» и так далее.
Поэтому нам нужно лишить ВСУ притока человеческого материала, живой силы. И для этого подходят все способы, но реально такой существенный результат может быть достигнут только в результате комплексного подхода.