Какой потенциал оттока капитала в иностранную валюту со стороны населения России?

По скользящей сумме за 12м наибольшая интенсивность распределения финансовых ресурсов в валютные активы была к октябрю 2021 – в моменте 2.9 трлн руб ($39.6 млрд) – этот показатель объединяет все активы и инструменты, номинированные в иностранной валюте. Сейчас отток в данной выборке составляет всего $5.5 млрд.

Если выделить валютные активы нерезидентов (депозиты в иностранных банках, акции, паи и облигации иностранных эмитентов) конфигурация другая – по скользящей сумме за 12м максимальная интенсивность оттока была уже после СВО – в мае 2023 на уровне 2.1 трлн руб ($39.3 млрд), а сейчас $13.7 млрд - это уровень фев.21.

Этот объем оттока оценивается прямыми стат.наблюдениями и не учитывает теневые потоки, криптовалюту и оттоки через фонды и трасты с неявными бенефициарами, т.е. реальный отток по-умолчанию больше заявленного.

Почему общий отток в валютные активы меньше, чем отток в валютные активы нерезидентов? С 2022 это связано с нулевым потоком в наличную иностранную валюту, рекордным оттоком из валютных депозитов в российских банках и низким спросом на валютные активы резидентов.

Оценивая потоки капитала важны относительные показатели, т.е. отток в валютные активы относительного общего агрегированного оттока во все активы и инструменты с учетом рублевых.

Здесь получается интересно – к окт.21 свыше 44% от всех общенациональных сбережений населения распределялось в валютные активы (сейчас менее 4%).

Напрямую в валютные активы иностранных эмитентов наивысшая концентрация оттока была в фев.22 – 25.2% от совокупного распределения финансовых потоков, а сейчас лишь 8.8% - минимум с мая 2020.

Это связано с рекордной аккумуляцией сбережений населением – если в 2021 население распределяло 6.2 трлн руб сбережений по ликвидным активам, а сейчас 14.1 трлн руб.

Трудности с выводом активов и двусторонний валютный контроль не позволяют разогнаться так, как в 2021, т.е. относительный потенциал снизился примерно в 2.5 раза.