«Я потеряла сына, но обрела героя»: Откровение матери бойца, погибшего в зоне СВО

Дмитрий Максимук из Якутска хотел поступить в музыкальный колледж, был добрым и скромным, всегда помогал друзьям. Но вместо гитары взял в руки оружие и отправился защищать спокойный сон россиян. Якутянин погиб, когда ему было всего 21 год. О его истории информационному порталу «Якутия 24» рассказала его мама Елена Максимук.

– Елена, как Вы узнали, что младший сын решился подписать контракт и уехать в зону проведения специальной военной операции?

– Всё началось с того, что Дима хотел поступать в музыкальный колледж на отделение гитары. Сразу после школы пошёл работать, чтобы были свои деньги. После твёрдо решил отслужить в армии, хотя был «домашним» мальчиком, даже не курил.

Первым отправился в зону СВО в июле 2023 года мой старший сын Антон, а в августе того же года стал проситься Дима, причём ничего не говорил мне об этом. В голове не укладывалось, что такой спокойный мальчик сделает такой решительный шаг. Когда всё это выяснилось, знакомые его отговаривали, но Дима твёрдо стоял на своём. Он не хотел мне говорить, что подписал контракт, потому что знал, что я буду против. И так уже один сын не выходил на связь.

– Действительно решительный поступок. Не каждый решится подписать контракт и оставить дом. А как получилось, что Дима стал участвовать в штурмах?

– Сначала Дмитрия отправили в воинскую часть, откуда он уже попал в зону проведения СВО. Его долго не посылали на штурм, видели, что парень совсем молодой и не готов. Тогда он служил помощником связиста.

Но со временем его всё-таки отправили на первый штурм в конце мая – начале июня 2024 года. В среднем такие задания длятся 7-10 дней, по истечении которых бойцов сменяют. Позже мой сын побывал в Донецке, участвовал в освобождении села Урожайное, где получил ранения – контузию, повреждения плеча и руки. Бои за эту местность часто показывали по телевизору – 36 бригада, 5-я танковая, где служил Дима. Осенью они же освобождали Угледар, и их командира показывали по телевизору.

– Каковы были итоги первого штурма для Димы?

– Седьмого июня Дима уже был в госпитале и позвонил мне. Там раненых встретил представитель Якутии и оформил выплаты. В тот же день от нашей республики ему подарили телефон как благотворительную помощь землякам. Сын сообщил, что всё в порядке и его скоро отправят в другой госпиталь на поезде.

Ранение повлияло на зрение. Но Дима быстро восстанавливался и через две недели уехал в отпуск в санаторий Анапы. Он хорошо там отдохнул: ходил на море, в кинотеатры, кафе, гулял по паркам, катался на аттракционах, вечером заглядывал в клубы (смеётся). Отпуск длился три недели. После этого он поехал в часть на военную комиссию. Там Дмитрия определили в новый полк, где он был самым молодым. Поэтому его позывной был «Малой».

– Какой насыщенный отдых! А вы получали от государства выплаты за ранение?

– Да, за ранение Дима получил три миллиона рублей от России и 500 тысяч от республики. Я хотела отложить эти деньги, а он только говорил: «Мне эти деньги не нужны». Также Дима выносил из зоны боевых действий, эвакуировал своих (двухсотых, трёхсотых – так называют погибших и раненых на войне) товарищей. Погиб он под селом Новоочеретово в Донецкой Народной Республике.

– Как и чем бойцам из нашей республики помогает Якутия? Что особенно запомнилось?

– Помню, как Дима рассказывал, что глава республики Айсен Николаев приезжал в зону СВО поблагодарить защитников из Якутии за освобождение Угледара, где их бригада водрузила российское знамя. Диме вручили медаль за освобождение Урожайного, грамоту и благодарность родителям. Он гордился тем, что лично пообщался с Ил Дарханом, который поздравил их и вручил подарки.

– Действительно яркий момент, вселяющий уверенность в свою силу и правильность выбранного пути. Вы ранее упоминали, что старший сын Антон долго не выходил на связь ещё перед тем, как ушёл Дима. Что с ним произошло?

– Выяснилось, что Антона и ещё двоих ребят окружили бойцы ВСУ и взяли весной в плен, где он провёл целый год. Мне было страшно спрашивать подробности. Когда я ездила в Москву на встречу с сыном, которого не слышала и не видела целый год, свидание длилось всего 2 часа.

В плену их держали в подвалах, допрашивали, избивали. Нацисты снимали пытки на видео и отправляли матерям. Я сходила с ума, когда ночью мой телефон разрывался от звонков с угрозами и шантажом. Они требовали, чтобы мы устраивали митинги на улицах России. Очень давили, угрожая новыми увечьями. Это был настоящий кошмар! Они почему-то звонили именно ночью, причём массово, так что не было ни минуты покоя.

– Не представляю, как вы со всем этим справились. А как вы узнали и восприняли последние известия о младшем сыне?

– Последний штурм Димы состоялся 14 февраля 2025 года, после которого он числился пропавшим без вести. У меня почти не осталось надежды… Я чувствовала, что что-то случилось. Вскоре мне позвонил командир роты и сообщил, что его долго нет.
Оказалось, что их с напарником уже должны были сменить другие девять человек, но не успели. Все одиннадцать погибли. Дроны мешали вынести тела, но опознали их сразу, так как внешних повреждений не было. 11 апреля 2025 года командир сообщил, что Дима, к сожалению, погиб – их забросали газом.

– Очень важно, несмотря на произошедшее, не опускать руки и продолжать жить. Что вы делаете, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей?

– Сейчас я живу в Екатеринбурге. Хорошо, что мой дом расположен рядом с парком. Я каждый день заставляю себя выходить на улицу, бегать. Если бы я оставалась дома одна, то просто сошла бы с ума. Не люблю ночи, в полудрёме будто какая-то тяжесть на душе. Просыпаюсь и внутри всё будто разрывается. Ещё я стала ходить в церковь, занимаюсь спортом, в качестве волонтёра плету сети для участников СВО. Стараюсь делать всё, чтобы не оставаться одной. И знаете, получается.

– Вы большая молодец! Насколько я знаю, Дима остался в памяти одноклассников примером для подражания. Его друг Руслан с гордостью называет его «другом всей жизни». Как прошла церемония прощания с Димой?

– Я очень благодарна классному руководителю Димы – Алене Владимировне за поддержку и помощь в организации помощи от одноклассников. Также спасибо друзьям, которые тепло говорили о моём сыне на прощании, и всем знакомым, близким.

Одноклассники собрали деньги и купили венок. Ещё отдельно второй венок – от пяти друзей Димы, которые учились с ним в одном классе: Руслана, Алика, Жени, Кирилла и Лёвы. Для меня эти 20-летние ребята будто совсем дети, внешне почти не изменились (смеётся). На прощании было около 30 человек. Я думала, что нам самим придётся оплачивать все расходы, но, как оказалось, всё организовал военкомат, включая прощальные залпы.

– Какие чувства вы испытываете как мать двух защитников нашей страны?

– В первую очередь, конечно, чувство гордости. Потому что оба моих сына проявили невероятное мужество. Не каждый на такое решится. Всем всегда говорю, что они для меня герои. И то, что они пережили, достойно глубочайшего уважения. Я горжусь ими.

У Димы и Антона с самого начала была чёткая позиция относительно присоединённых территорий, и она не изменилась. Они говорили, что там много русскоязычного населения, которое искренне хочет быть с Россией. Мои сыновья своими глазами увидели, прочувствовали ужасы нацистского режима и были абсолютно уверены в правильности действий нашей страны.

Текст: Виктория Романова