Депутат Госдумы Николай Петрович Николаев опубликовал ответ на свой запрос Министра социального развития Московской области Кирюхина.

Ответ наглядно доказывает, что насажденные USAID западные ювенальные алгоритмы в российской правоприменительной практике заменили собой федеральное законодательство и здравый смысл.

Увы, Генеральная прокуратура, СК РФ, Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка на описанную практику внимание не обращают.

Потому считаем важным разобрать и прокомментировать этот ответ. Полное аудио разбора этого письма адвокатом Надеждой Александровной Гольцовой можно послушать по ссылке, мы же приведем краткую выжимку:

Когда мы рассказываем о чудовищной практике правоприменения, в рамках которой дети безосновательно изымаются из семей, помещаются в приемные семьи, в центры, длительное время там содержатся, не возвращаются родителям, не ограниченным и не лишённым родительских правах, мы понимаем, что поверить в это сложно. Но в нашем распоряжении появилось, благодаря Николаю Петровичу, письмо, и каждый может лично убедиться, какой подход существует на территории Московской области к семьям, что дети изымаются из семьи по совершенно несущественным поводам и основаниям, и куда они помещаются.

Напомню, что по закону родительские права могут быть ограничены  только в рамках судебной процедуры при ограничении, либо при лишении родительских прав.

Это длительная процедура: иск рассматривается в суде, участвует прокурор, может участвовать адвокат или представитель родителей, изучаются доказательства обеих сторон и выносится решение, которое сразу в законную силу не вступает, а только если ни одна из сторон его не обжалует. При обжаловании дело пересматривается судом апелляционной инстанции, и только после такого двойного рассмотрения, вступает в законную силу ограничение или лишение родительских прав. Права родителей прекращаются, ребенок может быть изъят и помещен в семейный центр, либо в приемную семью.

Существует так же возможность изъятия ребенка в случае, если существует исключительное обстоятельство - непосредственная угроза его жизни и здоровью (ст. 77 СК РФ).

Совсем иное указано в ответе Минсоца: "дети семьи в трудной жизненной ситуации (ТЖС) или в социально опасном положении (СОП) при невозможности воспитания родителями помещаются временно в гостевые ресурсные приемные семьи, либо в семейные центры помощи семье и детям».

Помещаются кем?
Не родителями!

Приведем некоторые примеры ТЖС и СОП.

Детьми, находящимися в трудной жизненной ситуации, в частности, признаются дети с ограниченными возможностями здоровья, дети с отклонениями поведения, с девиантным поведением любой степени, дети из семей беженцев, дети, проживающие в малоимущих семьях, дети - жертвы насилия (под которым сегодня может пониматься практически любая попытка воспитания) - все эти дети автоматически попадают в группу риска, и могут легко уехать в гостевую семью, вопреки воле и желанию родителей.
Четких критериев нет, отнесение к ТЖС и СОП определяется на глазок.

Читаем далее "В органы опеки поступает сигнал о неблагополучии в семье." В скобочках указано "полиция, соседи". На практике понимаем, это могут быть школа, детский сад, поликлиника, родственники, бывшие супруги и т.д.

Читаем, в случае поступления сигнала "специалисты органа опеки и психологи выезжают по адресу нахождения ребенка и на месте принимают решение о его дальнейшем жизнеустройстве".

Тут у любого здравомыслящего человека возникает вопрос: каким образом решение о жизнеустройстве ребенка вдруг начинают принимать органы опеки и попечительства?

Т.е. приезжает какой-то человек, и вся судебная процедура ограничения и лишения родительских прав, предусмотренная Семейным кодексом, предполагающая детальное исследование существенных обстоятельств, при которых родитель не может воспитывать ребенка лично, исчезает. И [приехавший сотрудник] просто решает на глазок, что есть необходимость жизнеустройства ребенка. Мнение родителей с этого момента более не учитывается.

Продолжение ниже ⬇