Политолог Кирилл Рогов (внесен в РФ в реестр иноагентов):
Состоявшийся в понедельник телефонный разговор с Путиным — это уже четвертая за четыре месяца попытка Трампа добиться прорыва в отношениях с российским диктатором. Старт первому переговорному треку дал состоявшийся по инициативе Трампа их первый телефонный разговор 12 февраля, после которого он написал, что российско-американские переговоры начинаются немедленно, и был полон надежд на скорые встречи с Путиным в Москве, Вашингтоне и Эр-Рияде. Эр-риядский переговорный трек продолжился встречей делегаций, возглавляемых министрами иностранных дел — Сергеем Лавровым и Марко Рубио, и зашел в тупик к концу марта после неудачного перемирия в воздухе, обернувшегося усиленными бомбардировками украинских городов.
30 марта Трамп пригрозил, что введет против России 25-процентные пошлины. Однако вместо этого уже 3 апреля встреча спецпосланников Стива Уиткоффа и Кирилла Дмитриева в Вашингтоне дала старт новому переговорному треку. От первого он отличался более высоким уровнем «интимности». Без помощников и даже без собственного переводчика Уиткофф превратился в прямого транслятора пожеланий Кремля непосредственно Трампу. Уиткофф дважды ездил к Путину на протяжении апреля, а Трамп вновь был полон надежд и писал в своей сети, что прорыв наступит со дня на день. Однако, несмотря на посулы и уступки Белого дома (официальное признание Крыма российским и отмена всех (!) санкций, введенных с 2014 года), этот трек также закончился провалом к концу месяца, когда Москва отвергла «окончательные мирные предложения» США. Представители администрации Трампа снова заговорили об изменении подхода к Москве, если она не согласится на 30-дневное перемирие.
10 мая европейские союзники Украины выдвинули России ультиматум о прекращении огня, отказ от выполнения которого должен был стать спусковым крючком для ужесточения санкций. Однако после ночной пресс-конференции Путина, в которой тот намекнул на возможность встречи с Трампом в Стамбуле, ультиматум был забыт, а Трамп заявил, что готов ехать на встречу, которая положит конец «кровавой бане». Но за 12 часов до начала переговоров Путин дал понять, что не собирается в Стамбул. Так провалилась третья попытка Трампа.
Тем не менее, подобно пылкому любовнику, который не может поверить, что отвергнут, и продолжает надеяться, что в следующий раз обязательно завоюет благосклонность предмета своей аддикции, Трамп уже на следующий день заговорил о том, что для достижения прогресса в переговорах по Украине (именно так!) ему необходимо встретиться с Путиным лично. Но опять получил вместо встречи лишь телефонный разговор, который тем не менее привел его в состояние юношеского восторга.
Повторяющийся паттерн четырех неудачных переговорных треков Трампа заметен невооруженным глазом. Каждый новый тур начинается по инициативе американского президента, в начале переговоров Вашингтон анонсирует новые уступки Москве и новые посулы в случае их успеха. Натолкнувшись на твердость Кремля, он начинает осторожно грозить санкциями. Переговоры прерываются, а Белый дом ищет дипломатические возможности для их возобновления в новом формате, более закрытом и личностном, чтобы избежать необходимости приступать к реализации собственных угроз. Это поведение категорически противоречит не только обычным переговорным стратегиям самого Трампа, в которых декларировалась важность выступления с позиций силы и последующей готовности к транзакции, но и вообще всем переговорным канонам, в которых последовательность позиции и достоверность угроз являются непреложным правилом.