«Похождения повесы» в Геликон-опере

«Геликон-опера» завершила свой сезон блестящей премьерой, представив публике «Похождения повесы» Игоря Стравинского – композитора, чье имя на особом счету у этого театра. Именно с его оперы «Мавра» тридцать пять лет назад начинался путь «Геликона», именно его именем назван самый большой зал, и именно его творчество для создателя «Геликон-оперы» Дмитрия Бертмана стало символом философии современного искусства, в которой русские корни соединяются с широким взглядом на мир. Бессменный худрук и режиссер «Геликона», Дмитрий Бертман черпает вдохновение в классических шедеврах, которые модернизирует с легкостью и игрой, присущих Стравинскому. И в «Похождениях повесы», ставшей ярким финалом оперного творчества композитора и соединившей классицистскую стройность с дерзким музыкальным языком современности, как для Стравинского, так и для Бертмана за покровом стилизации, иронии и подчеркнутой театральности в изложении истории главного героя Тома Рейкуэлла, поддавшегося соблазну собственной тени, раскрывается трагедия человеческого существования. Желание быстро разбогатеть приводит его к внутреннему разрушению, а проводником становится воплощенное зло Ник Шэдоу – так трактуется в этом сочинении извечная мефистофельская тема.

Композитор, написавший эту оперу в 1951 году по мотивам одноименной серии гравюр XVIII столетия Уильяма Хогарта «Карьера мота» в интерпретации либреттистов Уистана Одена и Честера Коллмена, в пику модным тогда поискам новых форм, «восстановил в правах» оперные клише, которые многими воспринимались как отжившие, и обратился к номерной структуре классической оперы с ее традиционными жанрами – ариями и речитативами, ансамблями и хорами, — показав тем самым, что классический язык не устаревает и остается наилучшим для воплощения таких вечных тем, как борьба духа и плоти, добра и зла в человеческой душе.

Неудивительно, что эта опера востребована на мировых сценах. Только в личном режиссерском списке Дмитрия Бертмана это третье обращение к великой партитуре Стравинского — в 2000 году он ставил «Похождения повесы» в Volksoper Wien (Вена), а в 2016-м – в Финской национальной опере (Хельсинки). В России первым обращением к этому сочинению стала знаменитая постановка Бориса Покровского, Геннадия Рождественского и Иосифа Сумбаташвили в Камерном театре на Соколе, в мае 1978 года. По просьбе Покровского перевод либретто с английского на русский язык тогда сделала мать Геннадия Рождественского Наталья Рождественская. Этот перевод теперь взят и за основу постановки в «Геликоне».

По сути, «Похождения повесы» — опера-притча. Недаром каждый из ее главных героев носит «говорящую» фамилию: у Тома Рейкуэлла она происходит от английского «rakе» — повеса, у его постоянного спутника-искусителя Ника Шедоу означает «тень», а у Энн Трулав, юной возлюбленной Тома — верную любовь. В финальной картине среди сумасшедших, воображающих себя персонажами античных мифов, являются Персефона, Орфей, Эвридика — герои неоклассических произведений Стравинского, повлиявших на образную концепцию «Похождений».

Визуально-режиссерское решение оперы в постановке Дмитрия Бертмана, австрийского художника Хартмута Шоргхофера и художника по свету Дениса Енюкова отражает динамику партитуры Стравинского и изобилует символами. На видеозанавесе от действия к действию сгущаются тучи, освещение, как и краски сценографии становятся все мрачнее и движутся от светлых и радостных тонов к густым цветам, к концу спектакля на сцене и вовсе преобладает черный, а появившаяся во втором действии сценографическая конструкция, напоминающая воронку, словно бы затягивающую главного героя в бездну, в кульминационной сцене игры в карты, где Том выигрывает у Шэдоу, но лишается разума, обнажает свое жерло перед зрителем.

Авторы спектакля создают визуальные арки, подчеркивая классицистски стройную музыкальную композицию: в первом действии и в финале появляются качели, на которых раскачиваются в начале Энн, а в конце Том, — этот емкий образ символизирует и романтические надежды, и взлеты и падения на жизненном пути. А игрушечные гномы, населяющие весенний сад Энн в первом действии, вновь напоминают о себе – их цветные колпаки появляются на сумасшедших в Бедламе, повисающих в финальной сцене на решетке, внутри которой трагически заканчивает свой путь главный герой.

В костюмах заметен современный ироничный взгляд на эпоху барокко: стилизованные пышные юбки и голые каркасы кринолинов, растрепанные цветные парики и шляпы с букетами перьев, туфли с пряжками по фасону XVIII века на полуголых девицах легкого поведения, и даже барочный блеск одежд на бородатой Бабе-турчанке – все это вкупе с эротичной хореографией Эдвальда Смирнова говорит об искусном и саркастичном диалоге с историей, подобном тому, что вел Стравинский в своей музыке.

Непростая партитура оперы весьма неплохо освоена музыкальным составом театра под руководством дирижера-постановщика Валерия Кирьянова. В особенности хороши солисты, исполняющие заглавные партии: недавно вошедший в труппу «Геликон-оперы» по результатам III Молодежной программа театра Даниил Гаркунов, продемонстрировавший в роли Тома Рэйкуэлла прекрасную вокально-драматическую подготовку, Александра Соколова, пополнившая состав солистов театра после II Молодежной программы театра и прекрасно исполнившая непосредственную и трогательную Энн Трулав, маститый Константин Бржинский, представший в образе брутального Ника Шэдоу.

Когда Стравинский увидел литографический цикл Хогарта в Чикагском институте искусств, он живо представил оперные сцены, хотя полагал, что его «Повесу» будет реализовать легче музыкально, чем сценически. Однако новый спектакль «Геликона» хорош тем, что равновесие между музыкальным и сценическим элементами достигнуто, и этот театральный опус несомненно станет украшением афиши.

Евгения АРТЕМОВА,
Фото © Ирина ШЫМЧАК