Путь к новой жизни: петербургские психологи помогают бойцам СВО обрести мир в душе

Получение бесплатной психологической помощи — право каждого участника СВО, а также их близких. Поддержку специалисты готовы оказывать на разных этапах лечения и реабилитации. Так, в госпиталях работают психологи-­волонтеры. Направление на консультацию можно получить и обратившись в петербургский филиал фонда «Защитники Отечества». Помимо этого, в городе существуют общественные организации, на базе которых работают специалисты разных направлений. Одно из таких — Центр психолого-­социальной поддержки ветеранов боевых действий и их семей «Возвращение». Создан он при благотворительной организации, которой руководит иерей Алексий Жигалов. Обратившись сюда, воины получают психологическую и духовную поддержку, а также содействие в решении социальных и юридических вопросов.

— Мы предлагаем комплексный подход. Можем взять в работу одновременно и ветерана боевых действий, и его жену, и ребенка. На первых консультациях наши специалисты помогают определиться с запросом, найти первопричины имеющегося у человека состояния с точки зрения психологии и не только, — рассказывает представитель Центра Игорь Антонов. — Среди того, что мы предлагаем, — сеансы массажа, беседы со священником, экскурсии, реабилитационный центр для зависимых и многое другое. Мы также способствуем в решении вопросов с выплатами, восстановлением документов, прохождением врачебных комиссий, транспортировкой маломобильных людей.

По словам психологов, с которыми пообщался «МК в Питере», чаще всего к ним обращаются с жалобами на плохой сон, тревожность, агрессию и панические состояния.

— Нередко мы диагностируем синдром выжившего: он может возникнуть, когда человек видит гибель товарища и годами живет с мыслью: «Я мог ­что-то изменить». Но это иллюзия. Синдром выжившего парализует человека, может привести к алкоголизму, нарушению сна, агрессии. Другой частый запрос — неопределенность: боец после ранения не может вернуться к прежней работе, ищет новые пути, — рассказывает психолог и координатор Центра Ксения Масленникова.

Ее коллега Александр Фокин по образованию клинический психолог. Его стаж работы — 15 лет. Сейчас он помогает химически зависимым (от алкоголя или психоактивных веществ) избавиться от пагубной привычки и научиться вновь радоваться жизни без «допинга».

— Сегодня психология на пике популярности по спросу. Происходит сильная психологизация общества. Современная российская культура предрасположена к тому, чтобы люди обращались за психологической помощью. Если отмотать время на 7–10 лет назад, мы увидим, что такого не было. Отношение было скорее порицательным. А лет 20 назад к психологу обращались в крайних случаях. 30 лет назад такой культуры вообще не было. Сейчас же об обращении к психологам говорят везде, — рассказывает Александр.

По словам специалиста, в последнее время к нему нередко приходят за помощью люди, которые некоторое время назад вернулись из зоны СВО. Либо постеснявшись сразу обратиться к психологу, либо решив, что справятся сами, они в ­какой-то момент понимают, что не получают необходимую им поддержку от близких. Некоторые пытаются справиться со стрессом с помощью алкоголя. Но это, как говорят психологи, только ухудшает ситуацию.

— Люди, вернувшиеся из зоны боевых действий, уже другие, не такие, какими были. Сами демобилизованные этого за собой могут не замечать. В итоге иногда родственники начинают бояться ветеранов, видя в них опасность. Семейной системе сложно адаптироваться. Сложно и женам, и детям. У всех членов семьи нередко развиваются тревога и бессонница, — говорит Александр Фокин. — Мы занимаемся тем, что работаем с реальными проблемами — горем, стрессом, болью. Это оставляет отпечаток на психике. Родственники бойцов способствуют тому, что люди, вернувшиеся из зоны проведения СВО, обращаются к специалистам.

Работа с каждый обратившимся, конечно, выстраивается индивидуально. Исходя из запроса, психологи используют разные методы и программы психологической поддержки, адаптируя их под конкретного человека.

— Мы следуем рекомендациям профессионального сообщества, изучаем современные методы работы с ПТСР и нарушениями адаптации, участвуем в конференциях и обучающих программах, — говорит Ксения Масленникова. — Кроме того, мы регулярно проводим семинары и тренинги для специалистов других помогающих организаций, делимся своим опытом.

Сама Ксения уже давно занимается темой социологии и психологии.

— В 2003 году мой старший брат служил в Чечне, а я как раз поступила в институт. Тогда информации было мало, и я впервые задумалась о том, какая поддержка нужна таким людям. Брат помог мне провести исследование: что требуется ветеранам после возвращения, почему они идут на вой­ну. Позже я получила психологическое образование, и вот уже четыре с половиной года работаю с участниками боевых действий, их семьями, супругами, — рассказывает наша собеседница.

По словам психолога, принцип индивидуального подхода — один из главных в любой терапии.

— Я работаю по методу ДПДГ (десенсибилизация и переработка движением глаз) — это переработка травматического опыта движением глаз. Он принят Всемирной организацией здравоохранения и нашим психологическим сообществом как один из ключевых методов работы с посттравматическим стрессовым расстройством. Наряду с ним также идут когнитивно-­поведенческая терапия и физическая реабилитация, — продолжает свой рассказ Ксения.

Конечно, не все проходит гладко. Одной из трудностей в работе психолога является непонимание важности работы со стороны самих ветеранов. Наши бойцы — сильные мужчины. Им психологически сложно признаться в том, что они могут с ­чем-то не справиться. Сомневаются они и в том, что изначально незнакомый им специалист сможет помочь. Р­ечь-то идет про глубоко личные переживания, которые зачастую и самым близким не озвучишь.

— Наша задача — не навязывать помощь, а донести: обращение за поддержкой — нормально. Важно объяснить разницу между психологом и психиатром, ведь слово «психиатр» до сих пор пугает. Если я вижу симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) — навязчивые воспоминания, нарушения сна, агрессия, — направляю к психиатру. Но подчеркиваю: это просто консультация, чтобы симптомы не стали хроническими, — говорит Ксения.